Между временем

… в тогда когда ступил на этот путь, да скорее всего ничего бы не сделал …
Мне довелось видеть уродства жизни. Я замечал, как калечат прожитые годы людей, как системы превращают людей в рабов, издевается мир над своими рабами. Настоящие уроды с вывихнутыми душами, коротают свои оставшиеся дни в крохотных комнатах, глядя на мир в окна убогих телевизоров. Жизнь, состоящая из обшарпанных фотообоев, общежитской койки-места, гудящего как трактор холодильника, шумных алкоголичных соседей, мешающих спать по ночам. Кем же он был раньше – сосед, кем бы мог стать …

Мы смеялись над ним, оттого, что нам было страшно, оттого, что никто из нас даже самый сильный и удачливый не застрахован оттого, что станет жертвой системы.

Платяной шкаф, делящий большую комнату на две не равных части – кухня, она же столовая, она же место ночных гуляний и спальня для двух койко-мест, она же место общения, она место выпивания, она же … да что там говорить. Название то какое придумали – койко-место, какая сволочь так извращалась, спать бы ей самой все время на этом самом … «испортил жилищный вопрос» что и говорить. А тут дверь за ней общий коридор, ванная, туалет, все облезлое, будто бы кто-то специально облезывал.

Из-под очков взгляд лунатика, шапка с какой-то невероятной надписью, огромные сапоги, из которых торчат тонкие, белые, покрытые редкими торчащими волосинками ноги… Всего лишь картинка из прошлого. Несколько  … думал … а оказывается уже прошло несколько лет … Теперь я стал важным, у меня семья, ребенок, хорошая работа и живу вместе с тещей. Ухожу из дома в  семь утра и возвращаюсь в одиннадцать ночи. В субботу у меня домашнее состояние, я гоняю по комнате с пылесосом и половой тряпкой, злюсь – не дай бог кому в этот момент подслушать мои мысли. Потом я завариваю зеленый чай, выхожу в подъезд с традиционной постуборочной сигаретой.

Консервная банка в ней окурки. «Скорее всего, она не нужна» - подумал я глядя на заваленный мусором и окурками пол  лестничной площадки. Мне всегда было странно – не ужели люди не могут выбрасывать мусор  в мусоропровод, почему обязательно надо насыпать луковой кожуры мимо, все прелесть картины дополняла какая-то несусветная вонь. Настроение было субботне депрессивно паршивое, не люблю субботы, замусоренные подъезды – честно просто приводят в какое-то бешенство, хочется на кого-нибудь наорать, может быть даже стукнуть. Последнее время стал всерьез задумываться о том, а не бросить ли мне курить.

Наше восприятие настроено таким образом, что не позволяет легко мириться с бесконечными вещами. Все начало жизни состоит из каких-то обозримых этапов – до школы, школа, университет. Сложно привыкнуть к тому, что навсегда. Почему нам никто и никогда не объяснил, не рассказал об этом, или бы тогда все равно не сумели поняти. Я помню свой шок, когда до меня дошло – жизнь то состоит из череды однообразных повторяющихся событий, мне стало грустно, захотелось напиться, что я и сделал. Хотя путем не помню, напился тогда или нет, когда сообразил про все, про это, или сначала напился, а потом сообразил. Впрочем, здесь становится как-то совсем сложно, можно сообразить на троих, да и на большую компанию. Ладно, для простоты – мы сообразили, потом дошло, а потом я напился, может быть, все было несколько и не так, но где-то рядом.

… наливаемое пиво булькнуло в кружке …

- Ты просто хочешь вырваться из этого круга – работа, учеба, семья.
- Не то чтобы хочу вырваться, или меня достает, мне, например, покайфу быть с семьей, нравится работать, сидеть вот тут в баре и болтать обо всем. Смущает что-то другое, я сам никак не могу разобраться, какая-то искусственность, такое ощущение, что ты смотришь фильм про себя, а не на самом деле, какая-то нелепая игра в жизнь, какая-то подвешенность, скорее всего это я какой-то недоразвитый.

Видишь ли когда знаешь что это все навсегда, что никуда не убежишь и не спрячешь … а вообще-то  ну ее эту философию к черту. О чем-то еще, треп и не треп, а уже давно было пора уходить.
… таксист заломил какую-то бешенную цену и запретил курить, а мне было совершенно все равно …

… консервная банка в ней окурки. Скорее всего, она не нужна – кругом все равно мусор,  ко мне подошел тощий жалкий котенок и потерся о мою коленку. «Ты должен стать настоящим злым бродячим котом, - сказал ему я, - не надейся на людей, они уже подвели тебя, и подведут снова дай им только возможность, не думай, что кто-нибудь подберет. Не взял бы тебя, даже если бы было куда, я же сам такой же бродячий кот, или был им. А бродить можно только одному, вместе бродить очень сложно».