Сумерки

Стояло необычайно жаркое лето. Я брёл не зная куда, не зная зачем. Солнечные лучи обжигали моё лицо, проникали через одежду, кожу. Из сердца вырывалось пламя костра, разгоравшегося всё сильнее и сильнее, питая энергией обезумевшее солнце. В стремлении согреть друг друга мы забывали о лучезарности.
Внезапно всё вокруг меня начало меняться: мир, словно мозаика, стал распадаться, рушиться, исчезать. Я испугался, почувствовав, как мой пылающий мозг подёрнулся изморозью, а твёрдый, надёжный асфальт под моими ногами пропал вместе с остальным миром.
Меня обволакивал густой чёрный туман, и я скользил всё ниже и ниже. Вдруг ноги обрели опору. Глаза привыкали к темноте: в небе висел месяц, впереди блестело озеро, из-за туч выглядывали звёзды.
Спокойствие и ночное умиротворение затягивали рану на душе. Я подошёл к самому краю берега, потрогал прохладную воду с отражённым космосом. Свет одной звезды был необычен: он  отдавался в самой глубине моего существа трепетным эхом. Я попытался вытащить звезду из озера, прикоснуться к ней, но она растворялась в ряби волн, – она была призраком. Что-то подсказало мне взглянуть вверх, и я увидел её. Звезда звала меня к себе.
-Возьми, это мой подарок, - прошептал камыш, и у моих ног появился сказочный ковёр, - чёрные волокна увлекут тебя в космос, а белые покажут дорогу домой.
-Спасибо! Но почему ты помогаешь мне?
-Существует поверье, что, когда встретятся двое, они познают своё будущее...
Ковёр уносил меня всё выше и выше: озеро превратилось в маленькое пятнышко, пока совсем не исчезло; Земля сверкнула игрушечным шариком и пропала. И тут… Я увидел! Она радужно сияла, звёздное вещество её серебрилось, источая тёплый, нежный, трепетный свет. Я приблизился. Она окутала моё тело, проникла в глаза, разум, сердце. Я растворялся в ней, распадался на тысячи осколков-солнц и вновь собирался воедино.
-Скажи, ты должно быть, та вторая, о которой говорил камыш? - и, почувствовав неразделённую грусть, которая скрывалась за ней, умолк…
Звёздочка, камыш, озеро. Дом. Я проснулся, преисполненный нового чувства.
…Прошло два или три года. Я бродил по старому городу. Места почему-то казались знакомыми. Дом! Я забежал на крыльцо и позвонил. Дверь открыла хрупкая бледная девчушка, уже не подросток, но ещё и не женщина. Волосы её нелепо торчали в разные стороны, подчёркивая острые скулы и крохотный подбородок. Поношенное детское платье безжизненно висело на щуплом тельце.
-Здравствуй! Здесь живёт девушка с волосами цвета лунной озёрной воды?
-Лунной озёрной воды? – переспросила девушка, – Увы, она уехала, – и, увидев моё расстроенное лицо, добавила, – Не огорчайтесь! Она оставила вам письмо.
Прийдя домой, я забрался на пыльный чердак, который тускло освещала лампочка. Её мерное жужжание отпугивало тёмную, немую ночь, притаившуюся за окном, а влажное тепло утоляло сухой внутренний холод.
Я читал её письмо. Глаза жадно глотали каждое слово.
«Был некий сад. И росло в нём множество деревьев, кустов и трав. Большие и малые, плодоносящие и праздные, источающие благовоние и зловонные. Пришло время – и они зацвели. И был среди них один шиповник, который поразил мерзкий недуг. Цветы его посему были блеклыми и вялыми. Но шиповник не замечал оного недуга – он радовался жизни, впитывая приятную влагу своими кореньями, грелся под мягким солнцем. И вот, прилетели бабочки и стали порхать с цветка на цветок. «Я здесь! – радостно кричал куст – летите ко мне!» Но бабочки пролетали мимо, ибо цветки его были невзрачны. Опечалился куст, поник и загоревал. Но тут прилетела некая капустница. Куст даже не обратил на неё внимания, ибо был ослеплён отчаянием. Итак, ищите правду, и она осветит вашу жизнь».
И всё. Никакой подписи, никакого адреса – только эта притча. Я перечитал её несколько раз и ничего не понял: причём здесь кусты, причём здесь бабочки?
Я вылез через чердачное окно на крышу. Тёплая тихая ночь прошила меня насквозь. Я лёг на шершавый шифер и стал блуждать взглядом по созвездиям. Спустя некоторое время я вдруг заметил, что космос медленно и тихо заполняет меня изнутри. Возникло даже ощущение, что в моих лёгких плещется невидимая звёздная жидкость.
Наступило утро. Новое солнце разбудило во мне поразительную мысль: правда неприметна, еле ощутима, как лёгкий порыв ветра. Во мне появилось чрезвычайно сильное желание возвратиться в тот дом и поговорить с несуразной девчушкой…
Но сколько я ни искал тех мест, того дома – всё было напрасно. Я понял, что упустил нечто важное. Самое важное, может, во всей моей жизни. Во второй раз.
А третьего раза уже не было. Да, было кое-что, я даже могу рассказать вам про этот случай, но, думаю, он вообще не имеет особого значения.
На похоронах одного моего знакомого я увидел среди прочих старичков-приятелей одну старушку. Слепило яркое солнце, но я всё-таки разглядел в её глазах неясное мерцание. Подойдя к этой старушке, как можно элегантней опираясь на свою палочку (хотя с таким здоровьем на старости лет можно забыть про всякую элегантность), я расспросил её, кто она, откуда, и, в частности, узнал, что у неё дома есть “две невзрачные картины”, от которых она давно хотела избавиться, не знала, кому их продать. Это меня очень обрадовало, хоть я и не показал виду, - ещё с молодости я коллекционировал полотна известных и неизвестных художников (в чём весьма преуспел) – вся моя душа вылилась в эту коллекцию (так что я даже теперь и не знаю, что у меня осталось внутри).
Я пошёл поглядеть на старушкины картины и, увидев их, чуть не обмер: это были бесценные творения художника N-ского, мечта каждого коллекционера! Названия их известны, впрочем, очень многим: “Пробуждение” и “Осознание”. Это две части триптиха. Третью, неизвестную часть, автор сжёг. Представьте, старушка предлагала мне эти два сокровища буквально за бесценок, но – странно! – за дымкой её глаз я вдруг увидел что-то, что всколыхнуло моё прозрачное, еле теплившееся вещество. Я многое вспомнил, мне показалось, что я стою на пороге чего-то очень важного, но – увы, мне это лишь показалось.
Я взял картины считай что даром и чуть ли не бегом отнёс их домой. Теперь я часто любуюсь ими, сидя в моём любимом кресле-качалке и слушая мелодию ветра, колышущего сухой камыш за окном. Эти полотна пробуждают во мне какие-то неясные воспоминания, но они напоминают мне и то, чего никогда не было…