Женские груди

Женские груди
(перевод с испанского)

Рамон Комез Де Да Серна

Восточный продавец грудей

     На улице, в благословенной голубой тени, в то время дня, когда солнце красит золотом черепицы на крышах, в большой исповедальне, напоминавшей сарай, украшенный крестообразно выложенными дощечками, дремал продавец грудей.
     У двери, в которой было вырезано продолговатое окошко, стоял кальян, из которого поднимался дым, словно продавец хотел одурманить самые сказочные экземпляры в своей коллекции.
     В полутьме сарая можно было видеть, как на подушках в состоянии, промежуточном между бодрствованием и сном, потягивались и переворачивались с боку на бок обнаженные женщины. Это было похоже на своего рода волны, лениво и изящно набегающие на берег, или движения новорожденного в постели матери.
     Здесь, в этом дремлющем магазине, где были собраны все предназначенные для продажи груди, было такое же ощущение белизны, округлых форм и многочисленности, как и в отделе распродажи яиц какого-нибудь гастронома.
    Иногда появлялся потенциальный покупатель, чтобы внимательно
разглядеть это осиное гнездо женских грудей.
      – Не трогать! Только смотреть, не трогать! Выбор только зрительный, – повторял восточный купец, и голос его и возбуждал, и угрожал одновременно.
      – А если она ни на что не годится! – говорил иногда покупатель, указывая на какую-нибудь немного увядшую или уж слишком уродливую женщину.
      – Я не продавец женщин, я продавец грудей, – отвечал купец и был прав, потому что тщательно изучал всех женщин, которые попадали к нему, какие бы некрасивые они ни были, и находил самые белые и и самые красивые груди Востока.
      – Если бы я смотрел только на внешность, я бы никогда не нашел их, – говорил он.
      И, напротив, он был скептически настроен против красавиц с грудями вроде прыщей или похожими на пустые вывернутые карманы.
     Продавец грудей рассматривал свои груди со всевозможных ракурсов и, вероятно, во всем мире не было лучшего эксперта, чем он.
     – Даджали, приподнимись немного! – говорил он, всматриваясь в полумрак, и, когда Даджали садилась на подушку, поворачивался к покупателю и говорил:
     – Посмотрите, соски ее грудей, как бутоны раскрывающейся розы!
     – Аделаида, встань или, если ты не хочешь, подними руку, чтобы я видел, что ты здесь! – говорил он медовым голосом. И где-то там, из клубка растянувшихся львиц, высовывалась прелестная нога Аделаиды и возвышалась над телами, как канделябр или курительница на высокой подставке. Тогда он приближался к ней вместе с покупателем. При этом оба были вынуждены перешагивать через лениво распростертые тела и груди.
    – Видите теперь, – говорил он покупателю, как ее груди, в сравнении с другими, которые кажутся более скульптурно оформленными, но менее страстными, прижимаются друг к другу и ищут соски у подружки, как целующиеся голубки, и как между ними проскакивает искра!
     И так до бесконечности продолжалась демонстрация мира красоты, нюансов, деталей тел, если только продавцу становилось ясно, что покупатель в самом деле богатый человек или истинный ценитель, который желает приобрести пару грудей, если и не совершенно одинаковых, то, по крайней мере, очень схожих между собой. 
     – Мы можем, наконец, позвать специалиста! – говорил он. Мы можем позвать специалиста. Он произведет геометрический расчет и докажет вам, что они одинаковые.
9 января 2001 г.      Эльдар Файзулин