Гадкая история

День начинался как всегда непримечательно: с швыряния истошно вопящего сотового в стену супротив кровати. Далее – шлепанье босыми ногами в ванну, двадцати минутное недвижимое отмокание под чуть теплым душем и попытка взбодриться от чашки свежесваренного кофе без сахара под что-нибудь бодренькое от Монте-Карло или Максимума, мелодично шепелявящее из старенького магнитофона, недавно щедро политого за компанию с вышестоящими мамиными цветочками. И, наконец, одевание, причесывание, крики «Киньте тапочком в зеркало! Там чудище!» и попытки сотворить из этого-самого-увиденного-там нечто благопристойное. Далее - томительное ожидание автобуса, сравнимое разве что с ощущениями героя фильма «40 дней, 40 ночей», тучный дяденька, пару-тройку раз навалившийся на меня всей своей могучей тушею, сварливая бабулька, что-то долго верещавшая про невоспитанную молодежь, подорожавшие яйца и возвращение дедушки Ленина. Мое вежливое предложение сопроводить ее в качестве гида в Мавзолей. Ну, для успокоения души. Для того чтобы раньше времени ни ждала, кого ни попадя. Вообщем, ничего примечательного. 
И вот стою я на платформе, буднично просчитывая до какой станции мне ехать, чтобы попасть в нужную мне точку этого безумного города, как вдруг из туннеля, вместо привычного поезда выползает огромных размеров зеленая гусеница, посверкивая желтыми глазищами. Останавливается гадость эта. На том месте, где у поездов двери – у нее пасти беззубые. Так она их открывает, языки слюнявые выбрасывает, и слышится внутриутробный голос: «Станция такая-то». И вижу я, что там, внутри, люди стоят. Думается мне, что не успеваю я, видимо, за модными нововведениями, и, не желая отставать от прогрессирующего населения, смело прыгаю внутрь. «Осторожно, я пасти закрываю», - слышится опять жуткий голос, и слюнявый язык скатывается в трубочку, пасть закрывается, и мы движимся. Внутри душновато, грязновато и липковато, и очаровательные непонятные торшерчики всюду понатыканы. Я в ужасе. Вдруг чувствую, как мне на плечо что-то склизкое опускается. Смотрю, – а там какая-то отрасль нежно-розового цвета, вся в пупырышках, меня за плечо теребит, омывая своей водянистой слизью, и вопрошает сурово так: «Девушка, что у Вас за проезд?!»
- Что?
- Что у Вас за проезд, говорю?!
Моим очам предстал грозный контроллер.
- Человек! – радостно взвизгиваю я, с любовью взирая на него.
- Представляете? Не перевились мы еще… - бурчит он, продолжая подсовывать мне свои документы, удостоверяющее его профессию.
- Ой, да Вы меня не поняли… Мне тут сон такой жуткий приснился!… - радостно щебечу я, копошась в сумочке.
- Да, я уж догадался. Трясу, трясу Вас за плечо, а Вы хоть бы хны.
- Так это были Вы?! – испуганно спрашиваю я, проверяя плечо на присутствие гадкой слизи.
- Именно я. А Вам что примерещилось? – как-то особенно ехидно спрашивает контроллер.
- Слюнявая зеленая гусеница, - честно глядя невинными голубыми глазами снизу вверх, говорю я, демонстрируя свой проездной.
Контроллер ничего не ответил, только обиженно поджал губы и вышел.
Теперь я каждый раз не без опаски вхожу в метро. Но там, Слава Лужкову, обычные зеленые поезда…



                01.04.04