Победа

День у Гришука выпал очень сложный. Не успел козу подоить, как поросёнок убежал. Потолок две грядки клевера и четыре пшеницы у соседей. За пшеницу как-то сразу и забыли, а вот за клевер подняли такой галдеж, что у Гришука вспотело под мышками. Оказалось , что хрячок убежал ещё задолго до того, как Гришук подоил козу, гораздо задолго.
- Ты мне мозги не пудри – сипел как очень вспыльчивый и обидчивый самовар Гришук, - я свою правду на скрозь вижу, анадысь пошел козу доить, вот, как токмо подоил, гляжу ворота в хлев раскрыты настежь, порося нету. Я в хату шасть. И там нема. Тут я и сразу очень быстро понял, что поросёнок наш на вашем огороде бураки ушел грызть. Попил я чаю с кренделями, и понял , что пора итить за ним, а то пристрелят невзначай. Я быстренько, не заходя никуда, кроме как в туалет, сразу бегом сюда.
- Ах ты морда кулаческая, не всех видать в войну перещёлкали – Сидор Фомич решил сразу запугать оппонента и выиграть дело одним махом. Однако мах оказался отнюдь не победным.
- А ты мне не тычь, я тебе не Иван Кузьмич, а как не как Гришук, так что на Вы извольте - перехватив инициативу, оборвал Сидора Фомича Гришук.
- Да, Вы морда кулаческая – начал было Сидор Фомич продолжать свою атаку, но понял, что это звучит как то не очень зверски, а больше смахивает на интеллигентский разговор, и оборвался на половине предложения.
- Что Сидор Фомич, не можете Вы как в Европе на приёмах грандиозных общаться, а я, вот, могу – Гришук высунул свой большой фиолетовый язык и быстро засунул его рукой обратно.- Считаю вопрос исчерпанным, господа.
Степанида – жена Сидора Фомича сказала только “Ой”, или странновато – испуганно икнула, и толи от того, что её назвали господа, то ли по другой причине, упала на грядки прямо своим задом. Сидор Фомич испуганно молчал, и не мог пошевелиться.
И только 7-ми месячный Андрюша смог проронить хотя бы слово в наступившей гробовой тишине, когда вывалился в грязь из рук Степаниды. – “ Ма..а..а..а..а!!!” –закричал он.
Поражённый такой быстрой победой Гришук схватил поросёнка под мышку и с гордым видом пошагал к дому. Шаги его становились всё шире, шире, шире и наконец он побежал, задав такого стрекоча, что вам бы и не приснилось.