минуты

Леша, матрос, совсем еще мальчишка, сидел и напевал про себя. Зашел в гости к другу в шестой отсек, а его не было. Смуглый черноглазый юноша, высокий и стройный, он думал о своей любимой и мечтал: “Вот вернусь, распишемся. Дети будут”.
Субмарина спокойно двигалась на 100-метровой глубине. До начала плановых стрельб оставалось еще больше часа...
Леша вспомнил о последнем повторяющемся сне. На стене в штабе дивизии висит фотография с надписью под ней: ”Награжден званием Героя РФ за героизм и мужество - посмертно”. Алексею стало страшно, воспоминание вызвало ощущение какой-то неизбежности.
Алексея любили на лодке: веселый, общительный. Такой наивный, ну совсем еще ребенок. Друзья уже вытребовали себе приглашение на его свадьбу с Маринкой, двадцатилетней красавицей, бывшей от Лешки без ума.
 И вдруг что-то изменилось. Раздался голос капитана подлодки : “Всем! Всем! Всем! Объявляется военная тревога!”
 Почему? Что произошло? Сейчас только 12, учения же запланированы на 13.15. В чем дело?
По военной тревоге люки были задраены, людям в отсеке осталось только ждать... Кто-то сказал : “Все уладится. Все будет хорошо.”
 Но Леша не верил. Сон вдруг встал перед глазами с такой потрясающей ясностью, так отчетливо появилась фотография в траурной рамке... Он подумал о том, что Маринка из этого рейса его уже не дождется...
Прошла минута, другая, третья... А потом вдруг раздался взрыв! Взрыв страшный, потрясший всю лодку до самого основания. Этот взрыв нес смерть. Но в шестом отсеке еще не знали, что в первых отсеках живых больше нет. Они пытались связаться с капитаном подлодки, но связи не было. Взрыв повредил ее.
В это время едкий дым проник в отсек. Лодка горела. Личный состав  понял, что доживает последние минуты. Но в их глазах не было паники. Они решили встретить смерть так же достойно, как встречали жизнь...
Но капитан Евгений умирать не спешил. Он решил уйти из шестого отсека в девятый и попытаться спасти людей.
Леша сидел, обхватив голову руками. Он не слышал, что происходит вокруг. Умирать было не страшно, но тяжело было думать о больной матери и любимой девушке. Вот так ничего и не совершил в этой жизни. Хотел столько сделать, мечтал, что им будут гордиться, а ничего не успел. Да и что можно сделать за 22 года мальчишеской жизни?!
В шестой отсек начала поступать вода...
“Что делать? Что делать?” - стучал в голове вопрос. А ответ напрашивался сам собой: “Делать ничего не надо, да и по уставу это запрещено. Надо спокойно ждать, не поддаваясь панике”
Но не так думал капитан. Он взял на себя ответственность, приказав раздраить люк...
Пятеро обожженных людей выбралось из отсека. Под ногами была вода, там плавали остатки приборов, арматура. Идти было сложно, люди задыхались. Но надежда появилась, когда увидели, что раздраен люк в восьмой отсек. Значит, кто-то еще жив. Значит, можно спастись. Даже молчавший до сих пор Леша воспрял духом и сказал: “А может, в самом деле выберемся? Может, выберемся?” - с мольбой спросил он. Люди ответили, почему-то отведя глаза: “Еще на свадьбе твоей погуляем, Алеха.” Но ответ этот особой уверенности Леше почему-то не принес...

Любимый Маринин фильм вдруг был прерван словами диктора: “Передаем экстренное сообщение. В районе Баренцева моря затонула субмарина, носившая название “Курск”. В ее личный состав входили...” Дальше Марина ничего не слышала. Судорожно вцепившись в трубку телефона, стискивая зубы, чтобы не заплакать, она молила: “Ну подойди, Галина Павловна, ну подойди.” В этот момент в трубке что-то зажужжало и Лешина мама выдохнула в трубку: “Я слушаю.” Марина сразу поняла, что это правда. Ее Леша там. А может, его уже нет. И, несмотря на то, что заявление в загс они уже подали, на руках на пятый этаж он ее не внесет. И все же надежда умирает последней. И она спросила: “Это правда?” И услышала лишь: “Да.” Нервы не выдержали, Марина тихо застонала. И поняла: ее ребенок, их ребенок, там, внутри зашевелился и требовательно ударил ее маленькой ножкой. А его отец там, на глубине 108 метров. Может быть, он так и не узнает, что у него будет ребенок. Тот, о котором он давно мечтал, про которого говорил: ”Девчонку Валечкой назовем, а парня - Максимом...” А голос его мамы говорил: “Все будет хорошо. Еще толком ничего не известно. Мариша, с тобой все в порядке? Что ты молчишь?!” А она прошептала: “Просто во мне шевелится его ребенок”. “Я приду сейчас...”
Она обнимала большого плюшевого медведя, которого он подарил ей, и ничего не чувствовала...

С трудом добравшись до девятого отсека, моряки увидели там еще 18 человек. Значит, они не единственные живые люди на всем корабле... Незваная радость закралась в сердце людей, уже не так безнадежно звучала Лешина фраза. Все вдруг забыли, что связи с землей нет, что происходит наверху неизвестно.
А вода все прибывала...
Люди верили, что их уже спасают. Ведь не могут же о них забыть наверху, там всегда все знают и обязательно помогут...
Вдруг в памяти всплыла азбука Морзе. Кто-то начал выбивать сигнал “SOS - вода”: три двойных, три двойных, три двойных...
Леша вновь вспомнил Маринку. Она не хотела отпускать его в этот рейс, просила остаться. А он сказал, что после этого рейса будет с нею, они отправятся в путешествие. Хотели покататься на лыжах в Карелии... Тоска схватила за сердце, стало тяжело дышать. А потом Леша понял: это не тоска, просто воздуха стало не хватать. А вместе с кислородом из лодки уходила жизнь... А его осталось не так уж много. Чуть-чуть, еще на пару - тройку часов.... А потом... Наверное, об этом лучше не думать. К тому же, потом не будет ничего: только темнота. Вечная тьма и могила в море... Да фотография в траурной рамке....

Апатию сменила бешеная деятельность. Маринка заглушила тупую боль в сердце и решилась ехать туда, откуда ушла лодка с ним. Она не плакала, слез не было. А в голове стучала одна мысль: ”Ребенок не может остаться без отца.”
 Марине было все равно, что будет дальше. Где она будет жить, что есть, стало не важно. Просто надо было быть ближе к нему. Чтобы попытаться помочь. Хотя помочь можно было лишь молитвами...
Да вот Маринка молиться не могла. Не верила в доброго Боженьку. Она знала: если дух воды не захочет, ее Леше уже ничем не поможешь...
Но Маринка не думала о том, что будет, если Леши не станет. Она понимала: ее не может быть без него. Да и вообще, без него не может быть всего мира... Она верила, что силой своей любви поднимет лодку на поверхность...
Через пять часов она была в штабе дивизии и пыталась узнать хоть что-нибудь. Она умирала от неизвестности. А ей обещали: “Он будет с ней. Он будет спасен.” И Марина верила в это, она просто не могла не верить...
Но спасать уже было некого. Их время ушло... Песочные часы разбились... А еще одних не нашлось...

Выйти из лодки было нельзя. Даже самые последние оптимисты это поняли. Слишком страшен был тот взрыв. Не выдержала их лодка. А вода все прибывала. Дышать становилось все труднее. Но самое ужасное то, что сделать ничего было нельзя. Оставалось только ждать и надеяться. Вот только надежды с каждым вздохом становилось все меньше...
Люди просто ждали. Ждали, когда за ними придет смерть...
А потом вновь родилась надежда: кто-то вспомнил про дыхательные устройства, нужно их зарядить, и воздуха хватит на большее количество времени. А уж тогда-то точно спасут.
Но на пороге уже стояла смерть. И ее нельзя было избежать...
Кто-то пошел заряжать пластины, а Леша подумал: “Если пластина упадет, то случится непоправимое. Кислород взаимодействует с машинным маслом - сильнейший взрыв.”
Непоправимое случилось. Только понять этого так никто и не успел. Перед Лешиными глазами блеснуло пламя. Оно осветило на миг самое памятно мгновение Лешиной жизни: Марина соглашается выйти за него замуж. А потом заявление в загс...
Но дальше Леша уже ничего не видел. Он погрузился в холодную темноту, за которой уже ничего не было...
На лодке больше не осталось живых...
Лодка стала вечной могилой, вечным обиталищем Смерти...

Марине посчастливилось: она встретила Лешиного друга, который любил Лешу как брата. Он поклялся сделать для нее все, что было в его силах...
Марина сидела в прохладной комнате и думала о нем. Ребенок больше не шевелился, но она знала, что где-то внутри теплится жизнь, которая выберется наружу с протяжным и громким криком. Так обязательно будет...
Но сейчас ее волновало, будет ли Леша рядом... Известий не было, вера угасала... Прошло уже два дня, а могли ли они те два дня прожить? Да и можно ли было там выжить?!
Марина хотела верить, да вот Миша каждый вечер приходил с все более мрачным лицом и все тише и тише говорил: “Пока еще ничего не известно. Но ты не беспокойся, все будет хорошо, - поспешно добавлял он. - Он и не в таких условиях выживал...”
Но почему-то в это не верилось...
А через четыре дня что-то изменилось. Марина поняла это, когда увидела Мишино лицо... Но она не поверила. Она ждала слов...
Она ждала страстно и трепетно, смотрела на него с такой мольбой в глазах... А он не знал, как сказать ей о том, что Леша уже больше не придет к ней, никогда уже не прижмет ее к себе, она никогда не сможет опереться на его плечо... И у ее ребенка не будет отца. Потому что Леша не вернется...
И в этот миг он понял, что за страшное слово никогда. Оно разрушает Надежду, Веру и Любовь... Оно несет с собой смерть...
Марина осела на пол и все... Больше никакой реакции... Ни слез, ни рыданий... Лишь мертвенная бледность и огромные глаза, смотрящие в никуда... 
Жизнь самоубийством она не покончила только из-за его ребенка...

 Лешина фотография висела в штабе дивизии... Он был награжден орденом Мужества за героизм и отвагу... Посмертно...
Мариша родила сына. Она назвала его Максимом, потому что так хотел отец...
Сын мечтал стать таким же, как отец. Он поступил в военно-морское училище. Он решил стать моряком...