Трафареты

День перевалил за половину. К вечеру дождь стих, вышло из-за облаков теплое весеннее солнышко. Дневные труды были Гошей окончены – под хмарь за окном и стук дождя по стеклу. Теперь же – всё иначе, веселее. Погода на улице … Да и просто – конец надоевшей рабочей недели, прошедшей, как и всегда, в суете и давшей мало полезного результата. Дом – в тишине и неге: Таня с маленьким спят. Скорее!
Не заметив, как успел натянуть на себя штаны и куртку, Гоша, словно бездумный подросток, выпрыгнул на улицу. Вдоль дороги сновали люди, неслись по магистрали сумасшедшие пятничные шоферы. У перекрестка шла бойкая лоточная торговля. Лица – радостные, даже беззаботные. Солнце сквозь облака, легкий свежий ветер … Куда? Всё равно! Георгий словно и не заметил, как оказался в автобусе.
«Икарус» катит ровно и медленно. Пассажиров – немного; недовольная кондукторша требует оплатить проезд. Гоша с ухмылкой демонстрирует проездной. «На круге» – парень лет восемнадцати. Темная куртка, волосы ежом, за спиной – рюкзак. Двери на остановке открываются; входят новые и опять не очень частые пассажиры. Молодой человек направляется к «ежу», улыбается. Здороваются.
– Как дела?
– Нормально.
– Куда едешь?
– На работу.
– И чего так поздно?
– Вечерняя смена … Сам-то как? Работаешь?
– Не-е, я учусь.
– А где?..
Вошедший объяснил. Разговор вскоре как-то смялся. Было видно, что – еще вчерашние одноклассники. Теперь жизнь развела их по разные стороны, но «надо ж разговор поддержать». «И рады они этой встрече?» – подумалось Гоше. Автобус неспешно катил дальше.
В парке – уютно и, несмотря, на пролетающий иногда ветер, хорошо. Почти оттаяли после зимы пруды. Вон – на дальнем берегу – уже заседает с зеленой удочкой ранний рыболов. По оставшемуся льду прохаживаются упитанные рыжие огари, курлычут время от времени. И развелось ведь их … Люди довольны. Ходят парочками, компаниями и просто порознь, обсиживают скамейки. Пенсионеры читают газеты, молодежь пьет пиво и смеется. Вот – навстречу – молодая чета с ребеночком в коляске.
– Гриша, а ведь к годику ты обещал подарить Васильку велосипед, – звонко проверещала накрашенная мамаша. – И, видно, от тебя не дождешься.
– Подожди ты, всему свое время. Вот на следующей неделе деньги будут – тогда и поговорим. – Гриша сморщил лицо и отмахнулся. Видно было, что частые напоминания на эту тему ему несколько не по душе. – И пристанет же ведь!..
– Да, как до дела доходит – сразу в кусты, – не унималась супруга. – С Володькой вот пиво пить по выходным – это он всегда пожалуйста. Еле с ребеночком погулять уговоришь!
– Да замолчишь же ты или нет, в конце концов?! – метнул Гриша грозный взгляд в женину сторону.
– Вот-вот, правда всегда глаза колет!
– Слушай, дорогая! – рявкнул на нее Гриша.
Вася в коляске захныкал. 
«Господи! – подумалось Георгию. – И неужели у них всегда так? А ведь и мы с Танечкой не лыком шиты …»
Георгий брел по берегу пруда, одетому в бетонную набережную. Вглядывался в воду. Там царила весенняя муть: кроме верхушек водорослей ничего рассмотреть было нельзя. Просветлеет еще … Налетел порыв освежающего ветра. Гоша взглянул в небо: в нем чередой шли рваные облака. Закурил сигарету. Взгляд упал на деда в очках и с зеленой удочкой, кидаемой через минуту-другую в новое место. Ясен день: не клюет. По такой погоде даже обжора-бычок не сразу оставит подкаменное зимовье. Однако, вокруг деда-первооткрывателя уже успело собраться несколько любопытных. Гоша, решив не подходить вплотную, все же приблизился. По воде раскатистый голос деда несся довольно гулко.
«Я в прошлом году сезон открыл, как сейчас помню, семнадцатого апреля. Сначала в мелком пруду удил. Не поймал, конечно, ни фига, но удовольствие … И на Лиственничной был, и на Головинке … Летом в Шереметьево выбирался … И почти каждый день. Карась случался до полукило, окунь – больше килограмма! А замор кругом в тот год был. Здесь-то дохлятины валялось – даже карпуха на несколько кило! А эта весна ранняя – пойдет дело …»
Зеваки внимательно слушали, временами поддакивая. Рыбацкие истории лились как из рога изобилия, не убывая.
Гоша потоптался еще немного около пруда и направился к выходу из парка. На окраине его он наткнулся на компанию подвыпивших ребят, голосящих скабрезную песню.
«Боже мой, – подумалось Георгию, – и всё ведь у нас так! Рождаются люди, живут, работают в каких-то конторах. Занимаются, не поймешь чем. На службе заискивают и подхалимствуют. Заводят семьи – ругаются. Встречают друг друга на улице или в транспорте – и не знают, о чем поговорить. Занимаются краснобайством. По выходным собираются на скамейках и выпивают, разбрасывают вокруг бутылки. И сколько в нашей жизни трафаретов! Жизнь по накатанной, по-заведенному …» Хотелось чего-то светлого. Отрешения, свободы. Согласия, простой обыденной радости. Чтоб прожитый день был не просто «прочерком в журнале», а был насыщен, полноценен! Освободиться от всей этой глупости, белиберды … – «А ведь и сам, братец, рассуждаешь трафаретами».
Георгий схватил себя за эту мысль и улыбнулся. Идущий навстречу прохожий пристально и с удивлением всмотрелся ему в лицо.
Солнце катилось ниже и явно правило к Западу. Ветер стихал.
«Приду вот домой и много наговорю Татьяне …»
Во всяком случае, прогулкой Гоша остался доволен.

10 апреля 2004 г.