Жизнь прекрасна

               

Во всех окнах горел свет, а в его окне – нет. Пустота и тьма. Лишь робкие струйки счастья и восторга исходили из его бледного худого тела. Он молчал, курил дешёвые сигареты и улыбался. А иногда дикий блеск его глаз сквозил через хлопья синего дыма и ангелы на блаженных и глупых небесах истошно выли и, хлопая запылёнными крыльями, улетали в тёмные потаённые уголки, чтобы спрятаться. Он выбросил окурок в ведро и начал бесцельно ходить по комнате, что-то бормоча. Он упал на пол, в изнеможении кусая губы. Кровь сочилась из них. Одиночество поглотило его, и он поплыл по невидимым волнам молчания и покоя. Покоя безграничного, радостного и мягкого. Он скинул бремя мыслей и желаний и обрёл то самое ценное, самое непостижимое, самое прекрасное – себя. «Что такое жизнь?» – думал  он – «хокку, написанное кровью поэтов на теле человечества». А тишина нежно обнимала его. «Что такое смерть? – пустота, одна пустота; факт, который нужно игнорировать». Истина присела на край его стола и ехидно ухмыляется. Но он даже не взглянул в её сторону – есть ли ему дело до какой-то дешёвой шлюхи? Звуки музыки, исторгаемой его охрипшим полумёртвым горлом, были красивы и гармоничны. Они разлились по комнате, а он – блаженный – видел своё отражение в пламени свечей; в каждом кратере Луны, выглянувшей из-за туч, был написан его прекрасный лик. Пусть все книги покроются пеплом! Пусть все великие холсты сгорят в кострах бродяг! Пусть несчастные святые собаки совершают совокупления на могилах обывателей! Пусть священный огонь сожрёт гнилое чрево человечества! Да будет так. Он ползал на коленях, и его опухшие губы бормотали: «Жизнь прекрасна, жизнь прекрасна, жизнь
прекрасна, жизнь…».