Чух-чух

О, я ненавижу это окно! Это не окно даже, это телевизор на полстены, телевизор, у которого сломался звук, кинескоп отсвечивает, а картинка одна и та же! Это телевизор, который хочется разбить, но если ты это сделаешь, то замерзнешь, не успев добраться до места. Это телевизор, который невозможно выключить, в который приходится смотреть потому, что больше смотреть не на что. Книги прочитаны, еда съедена, сосед по купе спит без задних ног, а стук колес уже просто сводит с ума. Да еще этот унылый, однообразный пейзаж, где каждый кустик - уже событие! Чух-чух-чух…
Как я устала смотреть в окно! Из иллюминатора самолета вид и то получше, там хоть облака разной формы, можно фантазировать: вот белый рыцарский конь с пышной кудрявой гривой, вот сам рыцарь с пышной кудрявой гривой, вот его возлюбленная… в пышном белом, наверное, свадебном, платье. А вот пронесся крокодил, тоже белый и пушистый, а за ним болонка… О боже! Одно и то же, облака, облака… Надоело все белое и пушистое. Спустимся на землю, мы уже не в самолете, далеком от всего земного, а в таком земном поезде, в этом длинном железном земляном черве, объевшемся людей и груза от самого пуза. Чух-чух-чух…
Пейзаж прямо-таки для триллера: в таких местах в американских штампованных боевиках происходят убийства. А еще в таких бесконечных и пустынных степях приземляются НЛО для того, чтобы починить свои тарелки и набрать себе людей для опытов. Хотя откуда в этом заброшенном, лишенном растительности месте, похожем на лунный ландшафт, люди? Только какие-нибудь сумасшедшие казахи-кочевники да их блудные овцы, спокойные и невозмутимые, как аксакалы. Чух-чух-чух…
Ого, я, кажется, вижу дерево, настоящее дерево, одиноко и как-то вызывающе торчащее посреди голой степи, сухое, кривое, как старушка, с крючковатым носом бабки Ёжки, всю жизнь проработавшей на суконной фабрике, склонясь над станком, отчего у нее образовались горб и дурной характер. Подумать только, здесь еще что-то способно расти! Ну вот. Мы проехали одинокое свидетельство наличия жизни в этой безжизненной пустыне. Еще одно доказательство, что я не одинока в этой вселенной, храпит на полке напротив. Знаете ли, товарищ, можно храпеть и потише, и не так музыкально, через раз… Чух-чух-чух…
Вот что-то черненькое мелькнуло в небе, таком пустом и сером, без единого облачка, что даже солнце, не желая скучать в одиночестве на этом диковатом небосклоне, покинуло свой пост и скрылось в неизвестном направлении. Наверное, это все-таки не пятно на стекле, а птица. Заблудилась, наверное, бедняжка! Здесь ведь даже гнезда негде свить, разве что окопаться в безобразно-серо-желтом песке, или попросить приюта у той бабки Ёжки, которую мы проехали пять минут назад. Она не откажет, ей ведь тоже одиноко! Чух-чух-чух…
Хоть бы ветер, разбойник-путешественник, объявился… Разметал бы песок вихрем, затанцевали бы перекати-поле в безудержном танго степей, хоть какая-то жизнь появилась бы, и стало бы не так одиноко и скучно смотреть в это ужасное окно-телевизор! Нет, все мертво, не то, что музыки жизни, даже дыхания природы здесь не услышишь! Только колеса стучат до издевательства однообразно. Чух-чух-чух…
А вот и долгожданная смена пейзажа, грозящая затянуться еще на несколько километров. Любимый вид: столбы с проводами, похожие на мертвые джунгли, обвитые металлическими лианами, по которым бежит ток. Хоть что-то бежит в этом мертвом ландшафте! К тому же, несмотря на несуразность этих рукотворных джунглей, это, как-никак, следы человека! Не самые лучшие, конечно, и не самые экологически чистые, зато с восторгом осознаешь, что какие-то люди здесь были. Чух-чух-чух…
Земля и небо, железо и песок, стук колес и запах застоявшегося чая. За окном все то же однообразие и убийственное спокойствие. Электрический ток невозмутимо бежит по своим делам, поезд тоже куда-то мчится, устало пыхтя, а я сижу у заляпанного окна, вглядываясь в унылый пейзаж Казахстана. Бедные люди, которым приходится видеть эту уж очень своеобразную красоту, не изменяющуюся столетиями, каждый день! Чух-чух-чух!
Если так пойдет и дальше, я скоро сама стану пыхтеть, как паровоз, и стану унылой, как эта бесконечная степь! Скорее бы конец пути, скорее бы появились жилища людей, сами люди, шум, гам, толкотня, ругань вперемешку с запахом перегара и пота, дым, отсутствие свежего воздуха и спокойствия! Не думала, что когда-нибудь этого захочу, но это - хотя бы подобие жизни, а здесь и такого нет! Только - «чух-чух-чух». И храп. Не мой, конечно, - соседа.
Здесь природа словно заморожена, словно впала в летаргический сон на веки вечные: ничто не растет, ничто не цветет, ничто не живет, не дышит, не блеет, ни ветра, ни крика, ни каких признаков того, что за сезон стоит на дворе. Осень ли, лето, зима - только песок и небо, только одинокая лента железнодорожного пути, безжалостно вспарывающая ландшафт, только поезд-червь, только скучающие лица в желтых четырехугольниках окон да заблудившиеся птицы далеко-далеко на горизонте. И только чух-чух-чух…
Сначала меня клонило в сон, но и во сне мне стали сниться все те же степи, все те же линии электропередач, утомительная пустота и мертвая тишина, так что мне надоело спать. Впрочем, может быть, я еще сплю - не знаю. Знаю только, что… Чух-чух-чух… Да скорее всего, это сон… сон… сон… Чух-чух-чух… Скорее бы приехать… Куда? Не помню… Это сон… сон… сон… Чух-чух-чух… Может быть, это горькая явь, а я как раз наконец-то проснулась?… Или… нет… это сон… сон…. чух…..