В дорогу

- Вставай, милый, вставай! Мы сегодня уезжаем, нужно собирать вещи! – Я пытаюсь спихнуть с кровати Аскольда, а он потягивается, как большой кот. Да-да, вот сейчас я упрусь покрепче спиной в стену и попытаюсь его столкнуть. Факир был пьян и фокус не удался – Аскольд, не долго думая, переворачивается и ложиться на меня сверху. Хохот выбивает из меня остатки воздуха.
- Пусти, любимый, - жалобно прошу я и опять заливаюсь счастливым смехом.
Наконец мы поднимаемся и бежим умываться. Опаздываем, наверное… Нужно успеть: сдать номер, смотаться на Повелецкий, оставить там ненужные вещи в камере хранения и, взяв сумку с самыми необходимыми вещами, возвращаться на ВДНХ. На все про все – два с половиной часа. Бежим. Метро, пересадка, кольцевая, Повелецкая, длинная подземка, вокзал, камеры хранения. Фух… А оказывается, между прочим, что мы вообще не тем путем шли. Ладно, думать некогда – нужно бежать обратно. Снова метро, кольцевая, пересадка, вот и ВДНХ. Бежим к гостинице «Космос». В проспекте написано, что отправление в 14:00 – надо бы поторопиться. Все удачно – автобус еще никуда не уехал, вокруг него вальяжно прогуливаются новоиспеченные туристы. Мы бросили сумку в багажное отделение и заняли понравившиеся места, расслабились. Оказывается, это сбор группы в 14:00, а отправление в 14:30 – зря мы так бежали.
- А знаешь, говорит Аскольд, – что нас щипач в метро пас? Только он лохом оказался – прикид верный выбрал, да на органайзере прокололся. – С Аскольдом всегда так – не знаешь на каком жаргоне он заговорит в следующий момент.
- А подробнее, – вежливо прошу я, одновременно намекая, что можно обойтись без блатного.
- Ну слушай. Я его заметил, когда мы ехали по кольцевой. Он твою сумочку заприметил и начал ближе подбираться. Сам-то одет как клерк или мелкий бизнесмен, а вот с органайзером прокололся – пустой он у него был, хоть и потрепаный, как и положено. План у него был простой, как палка, – срезать сумочку и свалить в толпе. Дружков я его не заметил – значит или я прозевал, что маловероятно, или он один работал. Так вот, начал он к тебе подбираться, потихоньку так, как будто его толпа оттирает. А тут народ выходить начал и места освободились. Ну, я нас и посадил. Помнишь?
Как не помнить? Аскольд тогда просто взял меня под локоть и усадил, а сам рядом сел, но тогда я не придала этому значения.
- А дальше?
- Дальше он ждать стал, – говорит Аскольд, – когда мы с нашими баулами к выходу ломанемся – вот тут бы он сзади и пристроился, чтобы все по-тихому. Он же видит, что мы на вокзал едем, вот и ждет, на какой.
Тут и я вспомнила. Белорусская. Курская. Павелецкая. Народ выходит, а мы сидим – Аскольд меня за локоть держит – типа, успеем – пусть народ выйдет.
- Ну, тут наш лошарик опешил, – продолжает Аскольд. – Как так? Клиенты не выходят, а должны! – Ведь до следующего вокзала долго по кольцу ехать! Ну, тут он начинает в недоумении дрейфовать к выходу. И выходит. Тут и нам выходить. – Мы же приехали все-таки. Какрты мы ему уже спутали – мы выходим в самом хвосте, после него, и толпы вокруг нет. Но тут ты начала набирать скорость и почти его обогнала. Мне пришлось тормозить тебя и отзывать в сторонку – типа чтобы перепаковаться. Ну, этот умник думает – все равно они на вокзал идут – наверняка через переход, потому что через улицу дольше. Вот он и дрейфует в этом направлении, мелкими задумчивыми шажками. Уже спускаться начал. А я жду. – Должен же он нас проверить, на месте-ли? Проверил. Когда только глаза над землей из перехода торчали, жулик посмотрел на нас. А я – на него. Хорошо так друг на друга посмотрели – он все понял, надеюсь. Вот потому-то мы и пошли через улицу, хоть так и дольше было.
Вот и объяснилось все. А то я думала, что мы через улицу пошли потому что другого пути не знали.
Лениво валяемся в креслах, наблюдаем за попутчиками, которые на ближайшие 3 дня станут соседями. Как обычно, женщин большинство. Большая часть народа в возрасте от 20 до 40. Вот две девицы лет 25, обе набело блондинки, с алой помадой на губах и такими же алыми когтями. Поминутно громко смеются. Мда… на лбу написано зачем девочки собрались в поездку. Вот еще одна такая же парочка, но поскромнее. Веселая компания человек из шести заняла места в передней части автобуса. Там же еще одна компашка поменьше. Несколько пар, решивших себе устроить приятный отдых. Вот мужчина с видом завзятого туриста и целым семейством – жена, дочь и кажется не то сестра, не то кто-то в том- же духе. Вроде бы уже полный автобус. Кого ждем? Ах, иностранцев. Интересно, кому пришло в голову поселить иностранцев в русскую группу? Ну вот, наконец все в сборе. Девочка-гид что-то лопочет индусам по-английски. Аскольд лениво прислушался и снова откинулся в кресле. В передней части автобуса начали наливать: за отъезд, потом за автобус, потом за каждое колесо отдельно...
Наконец мы трогаемся. Наша гид, женщина в годах, представляется группе. Ее зовут Мария. Впереди выпили за Марию. Представили водителя. Впереди выпили за водителя. Выезжаем на МКАД. Гид щебечет про «посмотрите налево, посмотрите направо». Аскольд, полюбовавшись русским хай-вэем и сделав несколько снимков, уснул в кресле. Ехать 4 часа.
Смеркается. На дворе не лето – декабрь.  За окном мелькают церкви, деревушки, лес. Аскольд спит. В передней части автобуса продолжают выпивать за Владимирку, за Балашиху, за Лосиный остров, за каждую церквушку отдельно, за текстильную промышленность, о развитии которой в Московской области нам рассказывает гид. За гида тоже.
- Шеф, тормози! – раздается возглас из передней части автобуса.
- Худо что ли? – спрашивает водитель.
- Водка подошла к концу! – отвечает тот же голос.
Автобус падает от смеха. Пара индусов, не в силах понять что-либо, испуганно жмутся друг к другу. Автобус останавливается. Народ с передних рядов весело выпрыгивает и бежит к остановочному комплексу. Где его умудрился найти водитель посреди трассы? Чрез пять минут едем дальше.
- Господа туристы, - говорит гид, - мы сейчас сделаем остановочку. Там будет ресторан, чайный домик и туалет. Туалет есть в ресторане – там 7 рублей, а есть там где «Сувениры» - там 5. (Интересно, сколько ей платят за рекламу?)
Остановились. Я бужу Аскольда. Мы выходим из автобуса. Почти прямо перед нами домик, где латиницей крупно написано: «Suveniry». На дверях 2 буквы: V и C. «Забавно», – думаем мы и идем в ту сторону. Прямо в небольшом зале расположились матрешки, колокольчики, шкатулочки, гребешки, платки и прочее. Тут же мужик взымает плату за вход. А пахнет, между прочим, хорошо – словно в баньке веничек запарили. И стены кругом деревянные. Мы разбрелись в разные двери – тут уж для разнообразия по-русски М и Ж.
- Вода холодная, прямо ледяная! – жалуется, выходя, Аскольд. – С проруби они ее качают что ли?
Идем к чайному домику. Попытались сделать несколько снимков, но мало что получилось – небо уже совсем потемнело. Заходим в чайный домик. На площади примерно в 8 квадратов набились все 50 человек из нашего автобуса, очередью! Я потихоньку подбираюсь к стойке. Написано пирожки по 8р. Хорошо! Берем пирожки. И пирожные – Аскольд любит сладкое, а в Штатах таких вкусных пирожных и тортов нет. Правда, пирожки оказались не пирожки, а расстегаи и не по 8р., а по 20. Странно, но мне сейчас некогда оспаривать ценовую политику. Собираемся. Мы едем дальше!