Лишь бы не шевелились губы

Ранним утром ты выходишь на улицу. Чужая, враждебная улица холодит твои легкие. Но ты не можешь остановиться, приходится продолжать вдыхать морозное утро вовнутрь.
Поднимая голову вверх, на ходу, ты замечаешь прекрасное нежно-голубое душевное небо. И от этого цвета тебе становится теплее. Улыбаешься.
Выдыхаешь, из теплых недр вырывается белый пар, который вырисовывает кучеряшки. Тебя это веселит. Ты идешь дальше, ускоряя шаг.
Навстречу движется молодой человек. Ужасный, некрасивый, но молодой человек. У тебя промелькнула мысль, что он не вписывается в это утро.
Уже в семь утра этот парень зашмылен и воняет пОтом. Ты знаешь, где он может работать, все его должностные обязанности. Даже представляешь, как он говорит, его голос настолько заурядный и отталкивающий, слышишь, как он сально шутит, навязывая свое общество сотруднице.
Вот ты уже думаешь, по ходу, как бы не зашевелились твои губы. Ты стала часто ловить себя на такой мысли. Наверное, ты разучилась разделять действительные вещи и внутренние разговоры. Ты общаешься не с живым человеком. Твой собеседник – ты сама, но в шкуре вот такого вот прохожего.
Одергиваешь себя заново.
Приближаешься к метро.
Замерзшими пальцами делаешь несколько попыток закинуть непослушный жетон. Контролер вылупился: «Неужели девчонка пьяна прямо с утра?» Жетон проваливается. А ты вновь талдычишь: «Как бы не зашевелились губы». Потому что, минуя эту тетку, громко думаешь про ее нехорошую мину и привычку осуждать взглядом неловких желающих проехать в электричке.
Ты уже внизу, на платформе. Поезд задерживается, народу прибавляется. Ты смирно стоишь и ждешь, утром ты вялая и уставшая ото сна. Обжигают глаза, рассматривающие твои ногти, руки, губы. Это старичок-моржевичок смотрит и жаждет. Ощупывает своими древними клешнями твою грудь, сухонькими бедрышками пристраивается сзади. Мысленно, конечно. Ему и притрагиваться не нужно, все настолько ***, ты чувствуешь почти его, почти в себе.
И снова ты закрепляешь: «Лишь бы не шевелились губы».
Давно пора было отвернуться.
Ты заинтересовалась индикацией секунд.
Четыре:нольпять.
Сама не заметив, на воздушном шарике волнения улетела к тревоге: «А что же скажет босс на опоздание?» Попереживала. Еще попереживала. Но тут вклинилась толпа. Она подхватила сонную девушку, и уже все вместе проволнили к дверям вагона.
Емкие женщины с гружеными торбами и чесночно-перегарные мужики пытаются тебя расплющить. Нафиг ты им такая нужна? Один урод-недомерок ввинчивается тебе в бок, специально толкает твою сумку, изнемогает от желания наступить на ногу. Блеск в глазах этого соседа бесстыже светит в твои. Ты просыпаешься. Ты возмущена. Урод поставил свой корявый башмак на твой лайковый розовый ботильон.
Слышатся раскаты грома. Сердце сорвалось с цепи и теперь энергично бьет в горло. Ты чувствуешь, как лицо заливает, становится жарко, ты ходишь ходуном.
Формулируешь ненависть. «Ты, блин, урод редкостный, ты, мля, весь с потрохами стОишь, сколько половина моего ботинка! Брысь с моей ноги!! Не то сейчас волыну достану из сумки, и завалю тебя, к чертям собачим!!!»
Однако в очередной раз умоляешь себя: «Хоть бы губы не зашевелились».
Сглатываешь. Ехидно улыбаясь, произносишь в его сторону: «Вам удобно на моей ноге?»

Вырываешься из подземелья. Солнце согревает твою спину, синева волнует душу. Ты пытаешься настроиться на добрый лад, мажорный взгляд и сексуальный заряд. Жмуришься, морщишь лоб, округляешь щечки, растягивая мерцающие губки.

Длинный коридор до кабинета. Темный, депрессивный, официальный. Здравствуйте-Доброе утро. Ты охотно делишься смайлом.
Где-то смыв унитаза, совсем близко гремит кружка, буйно закипает электрочайник. Первый громкий звонок также еще сонного телефона! Переключаешь на факс. Запустила компьютер, он зажужжал, завентилировал и стал грузиться.
Следующий! Очень! Звонкий! Крик! Телефона!
«Алло?»
Сумбурная просьба, полутрезвый мотив.
«К сожалению, его нет на месте».
Брутальный мат, частичный смысл.
«Что я могу ему передать?»
Рекомендация обратиться к первоисточнику из уст дегенеративного абонента.
«До свидания».

Дрожащие руки соприкоснулись с клавиатурой. Заплясали гласные с согласными буквами, документ получился красивым и грамотным. Но директор все же обнаружил одну лишнюю буковку. Попросил переделать, назвав тебя не, как обычно, Оленька, а сухо и жадно Оля.

За сомкнутыми губами: «Крепись. Только не шевели губами!»

***

Зажигалка была синего цвета. Как и прекрасное утреннее небо. Вырывается белый дым, который вырисовывает кучеряшки. Тебя это веселит.
Ты улыбаешься и шевелишь губами, громко говоря: «Ну как тут, блин, бросишь курить!»