Ladyboy

Из громадных колонок, стоящих по углам небольшого зала, неслась какая-то громкая танцевальная музыка; с потолка лились потоки разноцветного света, озаряющие даже тёмные уголки комнаты. Несколько людей стояли у столика с коктейлями, разговаривая друг с другом и стреляя глазами по сторонам. Другие танцевали парами, болтая и шепча что-то друг другу на ухо. Народ уже явно был навеселе. Присутствующие, утомлённые танцами и выпивкой, постепенно разбредались по многочисленным комнатам шикарного особняка на одной из престижных улиц Нью-Йорка. 
Я стояла у окна, бросая резкие взгляды то в окно, в темноту июньской ночи, то в зал, на редеющую толпу людей. Небольшой прожектор, направленный в центр стриженной зелёной лужайки, освещал отдельные травинки, поблёскивающую на них росу, лёгкий туман, стелющийся вдоль земли. Асфальт, слегка намоченный мелким дождём, мягко серебрился, как вода. Небо чернело, из-за прожектора нельзя было увидеть ни одной звёздочки, но я смутно чувствовала, что они лишь невидимы, но от этого не престают смущённо подглядывать за жизнью. Я вышла на лужайку, достала из сумочки зажигалку и сигареты, закурила. Тонкие струйки дыма чётко прорисовались на фоне дегтярно-чёрного небосклона, а потом легко растворились в тишине. Подул лёгкий ветерок, унёс запах дыма прочь. Я осмотрелась по сторонам. На газоне валяются пустые банки из под коктейлей, одноразовые стаканчики и даже разбитый стеклянный бокал. Его отломанная ножка лежит в стороне, а треснувшее стекло тенью вырисовывается на мокрой траве. Тут я заметила нечто чёрное около стены дома. Всмотревшись в темноту, мне стало понятно, что это человек. Я подошла поближе. Человек сидел на газоне, прислонившись спиной к кирпичам, склонив голову на колени… Неслышно подобралась я поближе, чтобы рассмотреть, кто бы это мог быть. Не успела я присмотреться, как человек поднял голову, и я заметила тонкие блестящие полоски на его бледных щеках. Он плакал, тихо глотая солёные слёзы, вздрагивая от порывов остывшего ветра, проникавшего через одежду и неприятно касавшегося кожи, покрывая её мелкими мурашками. Я неожиданно для себя отбросила сигарету в сторону и присела рядом с ним. Совсем близко от себя я чувствовала, как ещё одно сердце бьётся, тщётно пытаясь подавить накатывающие изнутри волны боли и потери. Он плакал от ощущения пустоты, появившегося внутри него.
- За что? – спросила я, глядя сквозь ночной воздух на неяркий фонарь вдалеке.
- Я не знаю… Мне казалось, что он любит меня. Ой, прости…
- Что?
- Ты…ну ты ведь меня не знаешь.
Он откинулся ещё дальше на стену дома и поёжился. Мне стало внезапно как-то жаль его…
- Давно ты тут сидишь?
- Наверно. Когда я пришёл, было светло…
- Значит, несколько часов. Ты замёрз… Кстати, как мне тебя называть?
- Зови…просто Брайан.
- Хорошо. А я Кэт.
Он кивнул, рукавом рубашки стёр слёзы с щёк и взялся за мою протянутую руку.

Моя машина стояла в нескольких кварталах от этого дома. Наши шаги гулко отдавались в стенах таких же шикарных особняков, эхом проносились по аркам, застывали в лазурно-чёрной глубине бассейнов. Тонкий свет луны неровными полосами ложился на землю, рисуя своими воздушными пальцами странные узоры на земле. Облака заволокли небо, скрыли ночное светило и потушили естественный мягкий свет. Стало темнее, холоднее. Грусть тихими шагами прошла мимо нас, задев полами своего прозрачного платья наши волосы. В тени стали видны очертания подержанного Форда: потрескавшаяся краска алого цвета, облупившиеся лакированные ручки…
Я вытащила из кармана ключи и неловко открыла дверь, плюхнулась на сиденье и включила небольшой обогрев. Из-за решётки подуло тёплым воздухом, пахнущим дермантином. Брайан сел рядом, протянул руки к потоку тепла и смущённо улыбнулся. Бросив на него взгляд, я порылась в бардачке и дала ему зеркало.
- Спасибо. Чёрт, все тени потекли… Заново придётся краситься… Хотя, для кого… Ой…
Он внезапно вздрогнул, как будто вспомнил что-то очень неприятное, захлопнул веки, плотно закрыв ими глаза, стараясь не выпустить набежавшие слёзы. Но всё же несмотря на это из-под ресниц выскользнули несколько слезинок, прямо друг за другом, стекли вниз по щекам и задержались на подбородке.
- Прости, просто сегодня у меня ужасный день.
- Ничего, - попыталась я ободрить его, - я думаю, что он был не достоин тебя. Ты…ты лучше, чем ты думаешь. Поверь…
- Почему ты так думаешь? Ведь мы встретились впервые…
- Моя интуиция никогда меня не подводила. Так что, прошу, успокойся. Мне больно видеть, как ты плачешь.
- Хорошо, - кивнул он, попытался даже улыбнуться, но получилось это не очень хорошо. Он прикусил нижнюю губу, отвернулся и уставился в окно. Кому приятно плакать при людях, тем более незнакомых? Вот и он старался не показать себя как слабого…нет, ранимого человека. Я бы на его месте так же поступила.

Темнота стала ещё гуще, её можно было даже потрогать руками. Казалось, что перебираешь мыльную пену, развеянную по воздуху. Щёлкнул замок, чихая, завёлся двигатель. Шины мягко зашуршали по мелким камешкам на асфальте и затихли, попав на ровную дорогу. Свет фар выхватывал из тьмы неровные куски местности – газоны, почтовые ящики и мусорные баки. На мой вопрос, давно ли он ел, Брайан пожал плечами и выразил предположение, что это было прошлым вечером, в ЕГО компании. На этой ноте он чуть было снова не сорвался, но сумел сдержать себя и кисло улыбнулся. "Уже прогресс", - отметила я и завернула на грязную стоянку около небольшого ресторанчика. Местечко это носило название "У Билла", хотя человека с таким именем здесь как не было, так и нет.
Внутри было темно, накурено и душно. Я заказала бутылку минералки со льдом, а потом вышла наружу и села в машину, где меня поджидал Брайан. Он разглядывал своё отражение в стекле, слегка опустив длинные чёрные ресницы. Не забыв сказать спасибо, он сделал пару глотков и откинулся на сиденье. Несколько капель воды стекли на его чёрную рубашку и остались на неё, поблёскивая серебристым цветом в холодных лучах фонарей. На вопрос о том, где он живёт, Бри ответил что-то нечленораздельное, но было понятно, что дома у него нет. Или, точнее, теперь нет.
Всю дорогу до моего дома мы ехали молча. Часы над ней показывали пол первого, машин совсем не было. Лишь изредка мимо нас со свистом проносились какие-то уличные гонщики, гарцующие пред своими подругами. Мигнул поворотник, и вот мы уже стоим у пятиэтажного дома из красного кирпича. В подъезде царил полумрак, откуда-то издалека доносилась мелодия, известная мне не понаслышке. Ключ повернулся легко, открыв перед нами дверь в моё жилище. Было темно, но я пошарила рукой по стене и нащёпала выключатель; свет моментально озарил все тёмные уголки. Глаза окинули привычную обстановку: на стене – несколько картин моего друга-художника, странная абстракция, ничего не значащая для многих из нас; несколько безделушек на пыльном комоде; стопка газет и журналов в углу. Брайан стоял в сторонке, словно не решаясь раздеться и пройти дальше без разрешения. Я слегка усмехнулась, добродушно ободрила его и провела на кухню, усадив за столик. В холодильнике не оказалось ничего приличней несколько кусков сыра, утренней пиццы и половинки помидора. Выставив всё пред моим гостем, я порылась в ящике и вытащила пачку кофе.
Через полчаса, когда Брай уже удовлетворил первый голод, я, помешивая ложкой сахар в кофе, решила расспросить его о его жизни - странной и непонятной для многих, но вряд ли она покажется таковой для меня. Несколько лет назад мне пришлось работать пару месяцев консультантом в крупном психологическом центре, где я получила бесценный опыт, в том числе и умение выслушать и понять человека. Я устроилась поудобнее и приготовилась выслушать его грустную историю.
Я не ошиблась – рассказ действительно был печален и трогателен.
Некоторое время назад Брайан жил, мягко говоря, бедно. Ему приходилось снимать квартиру в одном из спальных районов города вместе с несколькими такими же, как и он. Ещё в школе его особо не любили за то, что он был тихим, артистичным и несколько замкнутым. Наконец он вырвался из этого ада и попал в другой, не менее пугающий. Ему приходилось искать работу. Брай приходил на собеседование, отвечал на все заданные вопросы, терпеливо переносил похотливые взгляды возможного начальника и…выслушивал отказ. И такое повторялось с завидным постоянством в течение пары месяцев, пока ему не надоело, он просто устал. И вот однажды он брёл по улице, понурив голову, и натолкнулся на какого-то мужчину. Он был высоким, красивым, от него пахло дорогими духами, беспечной жизнью и удовольствиями. Брайан смущённо извинился, но тот человек не обиделся, а, напротив, весело рассмеялся и пригласил пообедать. Так они познакомились.
Его звали Жан, он был удачливым модельером, зарабатывал большие деньги и процветал. Единственное, чего ему не  хватало, так это друга, друга для близких отношений. Но попадались ему исключительно смазливые мальчики, задерживающиеся у него сего по несколько дней, а то меньше, к тому же сдиравшие с него немало денег на свои прихоти. Жан уже потерял надежду найти свою вторую половину, так он говорил про свою возможную любовь, как вдруг однажды он встретил Брайана. И всё в его жизни перевернулось. Конечно, не до такой степени чтобы бросить работу… Брай до безумия полюбил его, беззвучно плакал, когда тот уходил и возвращался поздно ночью, заставая свою очередную игрушку под входной дверью на коврике. Конечно, паренёк и не думал, что занимает такую малую часть его большой и яркой жизни, напротив, он был уверен, что Жан любит его всей душой и старается сделать что бы то ни было для учащения из встреч.
Но стал всё чаще и чаще задерживаться на работе, ссылаясь на кучу дел и проблемы. Брай скучал, сидя на подоконнике и читая большие и странные книги, лежащие на широких дубовых полках в гостиной. Зачастую луну он замечал раньше, чем приходил его друг. Ему было грустно и обидно, но он не подвал вида и продолжал тихо переживать, глотая солёные слёзы.
В тот несчастливый день они решили пойти на вечеринку, которую устраивали какие-то друзья Жана. Вечер обещал быть весёлым – напитки, коктейли, еда и музыка, танцы до полуночи и, конечно, ночь после всей этой феерии чувств и развлечений.
Брай сидел за столиком, ожидая Жана. Он отлучился, как он сказал, ненадолго, но не появлялся уже около получаса. Парень забеспокоился и стал шарить взглядом по залу, пока не наткнулся на…на своего любимого, бесстыдно прижимающего к стенке какого-то хихикающего трансвестита. Сначала Брайан подумал, что ошибся, потёр глаза и посмотрел ещё раз. Нет, это был никто иной, как Жан. И с ним был кто-то ДРУГОЙ! Он не мог поверить своим глазам. Расталкивая локтями веселящихся людей, он подбежал сладкой парочке, схватил Жана за руку… Что было дальше – остаётся только догадаться, потому что на этой ноте Брайан тяжёло всхлипнул и уронил голову на руки, затрясся в беззвучных рыданиях. "Да. Брай, я нашёл свою мечту…", "Пожалуй, нам стоит расстаться…", "Я заплачу тебе…" и прочее повторял раз за разом он. Пустые слова ранили сердце несчастного влюбленного. В слезах он развернулся и бросился на улицу, отмахиваясь от людей, попадающихся под ноги. Там, около стены дома, я и нашла его…
Вот такая история. Некоторое время я сидела, уставившись в туман за окном, Брайан сидел предо мной, положив голову на сцепленные пальцы и. Вероятно, ожидая какой-то реакции. Через пару минут я очнулась, встряхнула головой и бросила взгляд на него. А что если отомстить Жану? Только не сейчас, конечно, а немного позже, когда пройдёт первая боль…
- Поживёшь пока здесь, хорошо?
- Если ты разрешаешь, то я абсолютно не против.
- Конечно, не против. Располагайся, как хочешь… Уже поздно, нужно немного поспать. В гостиной есть отличный диван.
- Спасибо тебе. Ты не такая, каких я встречал раньше.
- Да ладно, ты тоже отличный парень…
- Спокойной ночи, Кэт.
Брайан, осторожно прошел в арку гостиной, раздвинув невесомые бежевые занавески. Я проводила его тонкую, хрупкую фигурку взглядом и ушла к себе. Лёжа в кровати я думала о его жизни, о жизни таких, как он. О таких людях, как Жан, которым не нужно ничего, кроме возможности в любой момент своей никчёмной шикарной жизни иметь под боком симпатичного человека, такого ранимого и нежного внутри. Своим отношением они заставляют их страдать, сами о том не подозревая… Нет, так я это не оставлю. Я помогу ему…
Веки отяжелели, опустились на глаза, как тёмный плотный занавес, чтобы открыться вновь только на следующее утро…

На следующий день я, по просьбе Брая, отправилась с ним в универмаг за одеждой. Я несколько раз чуть не засмеялась в голос, со стороны наблюдая за тем, как он выбирает себе очередной прикид. Продавщицы предлагали ему отличные платья, даже не догадываясь, что перед ними парень. Консультанты пытались даже флиртовать с такой милой миниатюрной девушкой. Наконец мы, нагруженные пакетами, ввалились в прихожую моей квартирки.
Брай попросил меня оценить его покупки… Особенно хорошо на нём смотрелось короткое чёрное платье, кажется, от Dolce&Gabbana… Как Жан мог разлюбить такое чудо?
Мой сожитель нашёл где-то его фотографию и иногда подолгу смотрел на неё, нежно проводя кончиками пальцев по глянцевой бумаге, а потом тихо плача, опустив голову на колени. Так он мог лежать в кресле, свернувшись клубочком, долгими часами, даже не подавая признаков жизни.

Однажды я пришла с работы, несколько уставшая, но в довольно приподнятом настроении из-за получения зарплаты. Брай сидел за столом над какой-то бумажкой, исписанной непонятным почерком. Увидев, что я пришла, он прикрыл её рукой, - скорее инстинктивно, а не стараясь спрятать её от меня. Я ухмыльнулась, но не стала допытываться, что это. Скорее всего, стихи или…песня? Песня…он похож на поэта. Я даже специально залезла на антресоль, чуть не свалилась оттуда, но достала таки немного пыльный чехол с акустической гитары. Когда он её увидел, в его глазах вспыхнули искорки, он взял её у меня из рук, а потом внезапно привлёк к себе, прижался своими щеками к моим волосам, прошептал: "Спасибо". Я немного растерялась, но не оттолкнула его…да и не хотелось мне этого делать…
До вечера он только и делал, что бренчал на гитаре и мурлыкал что-то под нос. Было заметно, что настроение у него поднялось на порядок. Но как только он бросал взгляд на ту проклятую фотографию, взгляд его тускнел, искорки сменялись влажной грустью. Нет, Жан как-то должен был за такое поплатиться.
Это имя сводило его с ума. Когда он нечаянно слышал его в новостях, на улице, по радио или ещё где, видел в журналах, газетах, на киноафишах и в книгах, в нем происходила до того заметная разительная перемена, что люди, не знавшие о его разбитом сердце, могли бы подумать, что он по крайней мере съел пол-лимона просто так. Надо было что-то делать.

Прошло ровно две недели с момента нашей первой встречи. Брайан был уже веселее, не так остро реагировал на имя "Жан"; он даже согласился пару раз сходить в какой-то небольшой клуб на вечеринку. Тогда я и решила поговорить с ним.
Как ни странно, но мой план он воспринял если уж не с энтузиазмом, так с видимым удовлетворением и радостью.
- А что, он правда думает, что ты можешь…только с мальчиками?
- Ха, вот именно. На самом деле мне всё равно. Ну, конечно, нужно не так сказать… По настроению. Мы ведь можем сыграть на этом, правда?
- В этом и заключается мой план. Ты должен появиться перед ним с девушкой. Причём ты должен выглядеть на все двести процентов. Никаких кислых мин… Извини, что я так…
- …командуешь? Нет, я думаю точно так же. Продолжай.
- Ты накрасишься, оденешь самый свой классный прикид, можно даже платье. Если хочешь. Вот…
- А…кто будет в роли моей девушки? Может, ты?
- Это на твоё усмотрение, Брай. Если ты по-настоящему хочешь ему отомстить, всё должно быть как можно естественнее.
- Тогда этой девушкой будешь ты.
- Что?
- Ты, ты. Не против?
- Нет, конечно. Ты уверен?
- Пожалуйста, побудь моей девушкой…
- Только на этот вечер?
- Всё зависит от тебя.
Брай ухмыльнулся, поправил прядь волос, упавшую ему на глаза… Его заявление меня несколько ошеломило, но я была вовсе не против. Никогда прежде не общалась с такими личностями, как Брайан. Милый парень с взрослой душой, не ставшей оттого менее ранимой и нежной. Немного смахивающий на девочку-подростка, но оттого не менее привлекательный как и для мужчин, так и для женщин.
План мести, если то, что мы придумали, можно было так назвать, заключался в следующем: мы идём на ту же вечеринку, на какую собирается и Жан. Как договорились, оба выглядим шикарно и привлекаем к себе внимание. Конечно, бывший парень Брая заинтересуется, подойдёт и…остолбенеет, когда увидит "скромного" парня, да ещё и с девушкой… Вот тогда-то и настанет звёздный час обиженного Брайана. Тогда и повеселимся, наблюдая, как изменится лицо Жана…

Когда я утром пришла в его комнату, минут десять стояла просто смотрела на то как он спит. Как ангел. Тёмные волосы обрамляют локонами бледное лицо, густые ресницы отбрасывают зубчатые тени на щёки… Он прекрасен. Но ничто прекрасное не вечно. Ресницы, веки задрожали, серо-зелёные глаза взглянули на миг в пустоту, проскользнули по подоконнику, остановились на мне. Он улыбнулся, моргнул и приподнялся на локте.
- Ну что, будем исполнять наш план, мстить?
- Если ты ещё не передумал…
- Нет конечно. Сегодня мне приснился всё это в действии. Было прекрасно. Видела бы ты его лицо.
Брайан весело рассмеялся, скинул с себя покрывало и опустил ноги на пол, лёгким движением руки раздвинул лёгкие занавески и распахнул окно. В комнату сразу ворвался свежий ветер, коснувшийся своими воздушными крыльями моей щеки; по руке пробежали мелкие мурашки. Поток воздуха внезапно остановился и замер, исчезнув где-то в уголках гостиной.
После завтрака началась подготовка к решительным действиям. Примерно час с небольшим мой очаровательный друг примерял разные вещи, пока не остановил свой выбор на том прекрасном коротком платье от Dolce&Gabbana. Он слегка накрасил губы, подвёл глаза чёрным мягким карандашом и пришёл ко мне, чтобы я всё это оценила. Мне даже не удалось сдержать вопль восторга – до того эта одежда ему шла. Он кокетливо мне подмигнул, вильнул узкими бёдрами и проскользнул мимо меня, одарив незабываемым взглядом.
Я тоже постаралась не отстать от него: порывшись в шкафу, выудила оттуда симпатичную короткую юбку, чёрную шёлковую рубашку и тонкие перчатки. С волосами тоже пришлось повозиться, заставив их остаться в растрёпанном виде. Кажется, готово…
Когда на улицу опустилась темнота, мы вышли из дома, спустились по широким серым ступенькам на мощёный тротуар и широким шагом направились прямиком к тому самому престижному району с особняками, цена которых переваливала порой за полмиллиона. Брайан явно бы в хорошем расположении духа, он постоянно рассказывал какие-то смешные истории, заставлявшие меня смеяться, облокачиваясь на его хрупкие плечи. Фонари освещали наш путь, рисуя на тёмном асфальте серебристые дорожки. Несколько раз подряд мы, хихикая, отскакивали от шуршащих кустов, словно две лучшие подруги. Мне было весело, но внутри таился страх, что наш тщательно продуманный план провалится, заставив забыть о дальнейших попытках отомстить.
Впереди, за широкими кронами деревьев показался громадный дом со светящимися окнами. На площадке перед ним уже стояли несколько машин, сверкающих в ярком свете садовых фонарей.
- Это ведь машина Жана, - шепнул мне вдруг Брайан, ткнув пальцем в сторону шикарной тёмной иномарки. Табличка с номером еле заметно светилась белым в темноте, но номера видно не было.
- Какая крутая тачка у твоего дружка…
- Бывшего дружка, Кэтти…    
Он рассмеялся и, обняв за талию, повёл в сторону массивного крыльца. Там охранник бросил на нас странный взгляд, несколько похотливый, как подумала я, но тем не менее посторонился и пропустил внутрь.
В холле всё было так, как в прошлый раз: много музыки, света и радостного настроения. Для поднятия последнего мы выпили парочку коктейлей, кажется, "Кровавую Мэри" и что-то ещё. Вокруг то и дело мелькали знакомые лица, но никто и не подавал виду, что знает меня или Брая. Люди веселились, как могли: некоторые, вероятно, хотели таким образом избавиться от повседневных проблем, другие же не знали, как можно в принципе жить по-другому. День у них обычно начинался часа в три дня, когда они, сонные и с синяками под глазами, открывали глаза и смотрели на мир, щурясь от солнечного света. Вечером же жизнь начиналась – клубы, танцполы, толпы беснующегося народа, разноцветный мигающий свет, громкая музыка…и так до утра. Тогда они, наконец, останавливаются и прерывают сном сплошной поток развлечений на несколько часов для того, чтобы снова начать всё после пробуждения.
Жана мы заметили не сразу. Он стоял, прислонившись к барной стойке – элегантный, грустный и одинокий. Он лениво потягивал джин с тоником из высокого стакана через трубочку и медленно скользил взглядом по танцующим. Мы с Брайаном стояли в стороне, о чём-то говоря… Мой спутник кокетливо хлопал ресницами и бросал недвусмысленные взгляд на меня, а потом, словно очнувшись, поднимал голову, встряхивал волосами и продолжал о чём-то шептать на ухо.
Внезапно Жан повернул голову в нашу сторону и вздрогнул, выронив соломинку изо рта. Его лицо сначала выражало изумление, потом растерянность, потом бессильную злость; в конце концов он побледнел и на секунду отвернулся в сторону. И вот этот мужчина, ещё недавно излучавший уверенность и могущество, стоит, прислонившись к барной стойке и раздражённо теребя в руках полу дорогого пиджака. Наконец он решился и направился к нам.
- Б-б-брайан? Это ты?
- Да, мой сладкий, - нежно прошептал он и, кинув в мою сторону томный взгляд, покрепче прижал к себе. – А это Кэтти, моя…подруга. Правда, она милашка?
- Погоди…Разве…разве ты не с парнями?
- Ах, прости, я совершенно забыл тебе сказать…Я люблю и мальчиков, и девочек. Знаешь, как здорово! Я беру лучшее от двух миров – мужского и женского. Я счастлив.
- О…а мне казалось, что я разбил тебе сердце.
- И что я страдаю? И что через пару дней я приползу к тебе на коленках и буду целовать тебе задницу для того, чтобы ты просил меня? Ха-ха…даже не думай, дорогуша.
- И я для тебя ничего не значу?
- Равно как и я для тебя. Так ведь? Я был всего лишь твоей игрушкой!
- Но я люблю тебя!
- Неужели? – Брай ухмыльнулся и достал из кармана сигарету, чиркнул зажигалкой и выпустил ему в лицо дым.
- Да…Ты нужен мне…
- …для того, чтобы в любой момент иметь возможность трахнуть меня?! Ну уж нет, довольно с меня такой "любви"…
- А что тебя даст эта…как её…Кэтти?
- Уж побольше, чем ты. Она помогла мне поверить в себя, преодолеть эту дурацкую депрессию и забить на тебя. Так что если бы меня спросили: Жан или Кэтти? я бы выбрал её. Так что засунь свой пафос куда подальше…
- Но ты не можешь так со мной поступить, - в отчаянии воскликнул Жан, пытаясь схватить Брайана с руку.
- Ещё как могу. Я всегда жесток с теми, кто меня предаёт. Так что прощай, mon cherie…
С этими словами Брай отошёл со мной на несколько шагов, обернулся и послал Жану воздушный поцелуй, хитро улыбнулся и направился прямо к выходу, шепнув что-то секьюрити на ухо. Когда Жан оправился от оцепенения и рванулся к двери, двое мощных парней в чёрных костюмах схватили его под руки и вежливо, но настойчиво попросили вернуться в зал.
На улице веяло прохладой, но мне было радостно видеть улыбающегося Брайана, такого прекрасного и счастливого. Когда мы миновали пару кварталов от особняка, я остановила его и спросила:
- То, что ты сказал на вечеринке – всего лишь часть плана, импровизация?
- Нет. Верь мне.
- Брайан…Я…
- Тише…
Мы стояли посреди пустынной дороге, в лучах луны, фонарей и звёзд – нашедшие друг друга. Над городом сгущалась темнота, бежали сизые облака, скрывали нас от посторонних взглядов…
А в шикарном особняке за столиком сидел Жан, пил пиво из горлышка и весело флиртовал со смазливым блондинистым парнем, масляным взглядом ощупывая его узкие бёдра, хрупкие плечи и нежные губки, щедро покрытые слоем розового блеска…