Когда умирает жизнь...

Пыль… Почему тут так пыльно? Странно. Вроде, медицинское учреждение. И грязь. Везде – по углам, по полу размазана. Неужели кроме меня её никто не видит?

-Саш, пойдем.

Какие люди глупые... Ведь с улицы же заходят, могли бы и ноги вытереть о коврик…

-Сашенька, наша очередь, пошли.

А так получается – узоры повсюду… Вот этот похож на рыжую лошадь. Хоть и серую, но всё равно рыжую. Что-то есть такое… ржавое в этом пятне.

-Сашка!

Пришлось всё-таки поднять глаза. Куда они меня ведут? Зачем? Всё равно это уже ничего не изменит.
Ой… И здесь грязно. Какой-то дядя с бородой и в очках смотрит на меня, а под его ногами – грязь. Надо же…

-Что… Какой?... Сейчас посмотрим…

Они о чём-то разговаривают с мамой. Мне не слышно. В голове гудит не переставая уже дней пять, наверное. Все эти дни я молчу. Потому что зачем задавать мне вопросы, если всё это уже не имеет никакого смысла? Зачем?
Пальцы у доктора холодные. И противные. Похожи на прикосновения той… Первой… Сначала они казались даже приятными. Пока не стало больно…

-Прооперируем… Ни к чему… Местный, конечно…

О чём они говорят? Чего им всем от меня надо? Неужели неясно, что я хочу только одного – покоя. Чтобы меня оставили в покое.

-Саш, ты слышишь?, - это уже мамин голос. Въедливый и такой шипучий, - Общий наркоз делать нельзя, может не выдержать сердце. Будут оперировать под местным.

Надо подняться со стула. Чёрт, как же трудно сосредоточить взгляд. Расплывается всё… Но нет, этого урода бородатого я вижу. Местный наркоз? Снова боль? Снова страх? Ради того, чтобы я смогла прожить еще – сколько? Год? Два?
Медленно подхожу к нему и поднимаю руку. Он смотрит молча. Улыбается чему-то. Тянется, чтобы погладить меня по голове.
Еще одно усилие – и мой локоть сгибается, а в лицо врачу утыкается самая обычная конструкция из среднего пальца.
Вот тебе местный наркоз… В этот плевок я, кажется, вкладываю все оставшиеся силы… И смотрю, как он медленно стекает по подбородку вниз…
Они кричат… Он кричит на маму, мама, кажется, на меня. Как они не понимают, что я хочу быть одна! Без никого! Просто одна.

Через час мама уезжает. В моей палате шесть человек. Кажется, какие-то тетки. Они смотрят сочувственно и говорят, что надо хорошо кушать. А зачем? Зачем мне хорошо кушать? Это ведь всё равно уже ничего не изменит…
Тут повсюду халаты. Белые, пестрые, синие, черные – они окружают меня, давят со всех сторон и не дают дышать. Я ненавижу халаты… Я ненавижу больницы… Почему меня нельзя просто оставить в покое?
Не могу больше… Не могу… Сдираю с себя этот чертов халат и выхожу на улицу. В лицо ударяет запах снега. Господи… Почему я раньше не понимала, что самое большое счастье в жизни – это жить? Просто жить, просто смотреть на этот снег, это небо, этих чертовых людей, которым всем вдруг стало что-то от меня нужно…
Как пусто везде… Бреду по какой-то улице, даже не пытаясь определить направление. Руки как чужие – наверное, замерзли. Или я просто уже перестаю чувствовать собственное тело?
Качаюсь, как пьяная… А напиться так и не смогла. Хотя выпила, кажется, целое ведро. Добрая мама оставила доченьке денег на соки. А доченька пила водку. Смешно, правда?
Вот она – больница… Ноги сами привели. Лифт – только для тяжелых больных. А разве я не тяжелая? Ведь я умираю… Умираю? Да. Умираю.
Почему-то эта мысль не вызывает никаких чувств. Даже страха нет. И боли. Пусто… Подхожу к ступенькам. Одна… Вторая… Третья… Их так много… И каждая – длинной в целую жизнь.
Карабкаюсь как будто на гору… А наверху – что? Свет? Добро? Что будет, когда я окажусь – там? Будет ли вообще что-то? Или нет? Или всё – просто сказки для наивных жалких людей?
Третий этаж… Четвертый… Почему мне так тяжело идти?
Я не хочу идти долго. Лучше сразу. Раз – и нет. Или – да? Или – что? Господи…
Я всю жизнь верила в Бога… Росла в семье атеистов и верила… Почему же теперь я так долго иду? Неужели не заслужила быстрого.. подъема? Почему?
Ступеньки испещрены царапинами… Миллионы ног ходили здесь… Миллионы рук брались вот за эти перила… И поднимались тем же путем – вверх… Потому что с этого пути некуда свернуть. Нет дорог больше – только одна.
Восьмой этаж. У меня закрываются глаза… Я дошла… Всё… Укладываюсь на пол и прислоняюсь щекой к холодному мрамору… Мой путь пройден… Выхода нет… Нет выхода… Ничего нет… Только вход – туда… Вверх…
Слёзы текут… От бессилия, наверное… Пол холодит щеку и я вижу кусочек себя в отражении…

-Ты что здесь делаешь? Вставай!

Кто-то пытается меня поднять, но я не хочу, не хочу, не хочу… Я дошла… Мне больше никуда не надо… Мне не за что больше бороться…

-Что за ребенок! Это тебя сегодня привезли? И чего ты тут лежишь?

Неужели она не понимает? Зачем она тащит меня за собой? Запах… Опять этот запах… Это не спиртом пахнет… Смертью… Всё здесь пропитано смертью…

-Как тебя зовут? Тебя же Сашей зовут?

Её голос то отдаляется, то приближается… Она что-то спрашивает у меня… А я даже глаз открыть не могу… Сердце тихонько только постукивает… Тук-тук… Тук-тук… Кажется, еще чуть-чуть – и остановится… Вздохнет, набирая новую порцию крови – и снова задышит… Тук-тук…

-…борются… ты молодая… успеешь… должна….

Господи, что она говорит? Я совсем не могу разобрать слов… Буквы летают вокруг глаз и клюются… Больно… Что я должна? Я ничего никому не должна… Оставьте меня в покое…

-…ничего… недавно… сделали… выжил…

Выжил… Никто здесь не может выжить… Некуда сворачивать, некуда сделать шаг… Последняя ступенька… А за ней – конец…
Щелчок. Странно как… Кажется, она ударила меня по щеке. Зачем?

-Сань… будешь… слушать…нет?

Кричит… Глупая… Я всё равно не слышу… Я не хочу ничего слышать… Зачем бороться? Зачем что-то делать? Это всё равно финал…
В нос ударяет резкий запах. В сгиб руки что-то колется, очень больно… Слова начинают доноситься громче… Не надо! Я не хочу слышать! Я не хочу слушать!...
Приходится отрыть глаза… Ординаторская… Женщина в белом халате… Я ненавижу женщин… И ненавижу халаты…

-Посмотри на меня!

Я и так смотрю… Что ей от меня нужно? Я хочу спать… Спать…

-Ты самая молодая здесь. Тебе еще жить и жить. И не стыдно? Старушки не сдаются, а ты сложила лапки и собралась помирать. Не стыдно?

О чём она говорит? Какие старушки? Какой стыд? Неужели она совсем глупая?... Все врачи глупые… Они не убили меня в тот раз… Хотят убить теперь…

-Ты один день здесь, а уже всё отделение знает про тебя, знает твоё имя. Так нельзя, Сань! Понимаешь? Нужно бороться и сражаться за жизнь!

Мне надоело… Всё это пустая болтовня… Нужно просто дождаться… Последней ступеньки… И тогда – уже всё равно вниз или вверх… Всё равно…
Встаю… Дверь справа… Слева… Убегает от меня, но я ловлю… Взглядом… Хватаюсь.

-Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь?, - доносится вслед.

Поворачиваюсь… Ладно… Она подняла меня с пола… Ей нужно что-нибудь сказать… Вот только что… Да и зачем?

Ведь слова… Наверное, они ни к чему… Когда умирает жизнь…