Под чёрным знаменем Часть 1

1. Виктор.

За что?! Что я им сделал? Кто они? Как обидно...

Суматошные мысли путались в голове лежащего на промокшем от дождя и крови асфальте человека. Про него говорили что он и мухи не обидит. От шёл домой. Просто шёл домой. Точнее возвращался, возвращался с дня рождения брата. Брату исполнилось 32 года, Виктору ещё не было и 25-ти. Он ещё не успел написать свою кандидатскую диссертацию. Беременная жена в командировке, ребёнок должен был родиться через 3 месяца. Неужели он ни когда не увидит своего сына. Или дочь? Если бы родился сын, то Виктор назвал бы его Максимом. Оля была не против. Насчёт имени для дочери он так и не успел ни чего решить. И вообще он много чего не успел. Три часа ночи, пустая улица, нож в спину, в левое лёгкое. Виктор был биологом, как ни кто другой он знал что это значит. Кажется у него из кармана забрали кошелёк, в котором и денег-то не было. Так глупо. Виктор был биологом, он любил жизнь, а сейчас он умирал, просто и глупо. Под дождём.

2. Андрей.

Под дождём так неуютно, даже если сидишь под навесом. Тем более когда сидишь ты там ночью, старый, больной и голодный. За шесть с лишним лет бездомной жизни Андней к этому привык. Его давно не смущал тот факт что Герой Советского Союза I степени живёт в подворотне в куче старого прогнившего тряпья, собирает бутылки и питается объедками из мусорных баков. Советского Союза уже давно не было. Вместе с ним ушли и герои. Они были больше не нужны, ровно как и сам Союз. Андрей не клял судьбу, не спрашивал небо и отчаливших туда на веки вождей зачем он в те старые времена проливал свою кровь, к тому же проливал он тогда в основном чужую. В отличае от Виктора, Андрей не любил жизнь, а смерти не боялся. Он был таким ещё тогда, в начале сороковых, когда рвался в бой, бросая вызов одновременно жизни и смерти, всегда выигрывая в схватке с обоими.

-- Ну и развелось тут всякого помойного дерьма. -- Голос прозвучал откуда-то сверху, был явно адресован старику и заставал того очнуться от своей зябкой полудрёмы.

Андрей безразлично посмотрел на троих бритоголовых подростков. Его не смутили даже повязки со свастиками на их рукавах. Старику было уже давно на всё плевать.

-- Ну ничего, -- продолжил всё тот же голос, -- мы очистим Родину от скверны.

Андрею было плевать даже на это. Он так же безразлично продолжал смотреть в направленное на него дуло пистолета. Он был стар, он не любил жизнь, а смерти не боялся и поэтому, когда хлопнул придушеный глушителем выстрел, Андрей принял переход из одного состояния в другое достойно, в последний раз в своей жизни победив её.

3. Назар.

Победив её, его, их, человек становится больше чем просто человек. Губы священника, едва освещённые тусклым пламенем свечи, беззвучно шевелились, читая молитву. Лик его чем-то походил на лик Спасителя с висящего на стене распятия. Священник не знал как называется эта болезнь. Для него это вообще была не болезнь, а просто боль. Боль, посланная свыше для испытания силы духа раба Господнего. И раб, не смотря на всю позорную сущность этого слова, выдерживал испытание, как казалось бы мог лишь свободный. Огонь освещал иссохшееся лицо Назара, всё остальное тело было мертвенно-синим от проглядывавшей сквозь начавшие расходиться тучи полной луны, а по тому и казалось уже давно мёртвым. Назар молился, уже давно не думая о смысле произносимых слов. Зачем о нём думать если и так понятно что слова эти правильны? Незачем. А то ведь ещё и лживые мысли диавольские в сознание закрадутся да душу червём изгрызут. За окном, казалось, пролетела чёрная тень. У священника не было сил даже перекреститься, но его губы зашевелились чуть быстрее. Вдруг резко кольнуло на сердце, грудь свело и Назар начал задыхаться. Священник ощутил что-то неладное, что-то тёмное, недопустимое в церкви. Что это было понять он не мог. В глазах потемнело и он уже не был уверен, действительно ли на пороге в его келью стояла моложавая женщина с чёрными как смоль волосами или это всего лишь предсмертное видение. Он даже не успел подумать над тем что сие видение могло значить. Да и не умел он думать, ему хватало веры.

3. Вера.

Шум воды почти что перекрывал тихую музвку. Она струилась из магнитофона точно так же как вода из крана. Девушка лежала в ванне и о чём-то думала. Да или нет? Всегда в её жизни было только "да", но теперь вопрос стоял немного по другому. Быть или не быть. Вот как стоял вопрос и задавались им многие за долго то того как Вера появилось на этот слишком тусклый для неё свет. Ну так что же? Да или нет? Да. Да обозначало не быть. Вера неумело провела кухонным ножом по запястью. Опытных самоубийц не бывает. Зачем она это делала? Ясно зачем. Выживают в этом мире только те кто достаточно туп что бы получать от жизни удовольствие. Этот мир обречён, а смысл этой жизни заключалась в смерти, по тому как ничего более серьёзного Вера себе не представляла. Наиболее рациональным решением всех земных проблем являлся самостоятельный уход из жизни. И всё же девушка была не до конца уверена в своём решении. Быть или не быть? Да или нет? У неё оставалось не больше пятнадцати минут. Перед глазами забегали мурашки. Истекающей кровью мокрой рукой Вера достала из пачки сигарету. Как всё надоело. Сигарета тут же промокла и сломалась. Окружающие люди даже не могут представить себе что же значит "быть человеком". С настойчивостью сломавшейся машины, Вера достала вторую сигарету и подкурила. В глазах кажется немного потемнело. Нет, безусловно смысл в этом всём отсутствует. Осталось минут десять, не больше. Ещё одна затяжка. На краю поля зрения что-то двинуось. Вера с трудом повернула голову и очень долго смотрела в сторону. На опущенной крышке унитаза сидела брюнетка лет дридцати-дридцати пяти, одетая в шикарное ночное платье. Её стильная одежда так не сочиталась с простой позой и выражением лица. Казалось что слабый огонь загорелся в глазах маленькой самоубийцы. Неужели так выглядит Ангел Смерти?
-- Закурить можно? -- спросила женщина.
Странно. Ангелы курят?
-- Да, конечно.
Женщина взяла сигарету и не без удовольствия затянулось.
-- Сапасибо. Кстати, зачем тебе это нужно.
-- Мне не нужно. Мне ничего не нужно.
-- Это хорошо. Меня зовут Рея, а тебя?
Вера не успела ответить, она просто закрыла глаза.

5. Олег.

Глаза сосредоточенно смотрели на полусогнутую в локте руку, пытаясь найти хотя бы одну захудалую вену и прекрасно понимая всю бесполезность своих попыток. Вен не было ни на руках, ни на ногах. Вообще не понятно было как кровь циркулирует в этом мумифицированном теле.

-- ****ь... -- прошипел парень, судорожно сжимая шприц вспотевшей рукой. -- Неужели прийдётся в *** ширяться?

Прийдётся. Какое страшное слово. А ведь у него действительно не было выбора. По крайней мере сам он думал именно так. Ныли все кости, а особенно суставы. Хотелось с хрустом вырвать эти запястья, сломать локти, раздробить колени. Только бы это прикратилось, только бы. Сердце то останавливалось, то вновь начинало биться. Или это казалось что оно останавливается? Или это казалось что оно ещё бьётся. Олег не знал. Знал он только что всё ещё жив, по тому как в истощённом теле присутствовала боль. А раз жив, то нужно уколоться что бы эта боль прошла.

-- Ёбти... где эти промондо****ские вены?! -- громко шипел Олег.

Лицо было мокрым от пота и ещё кажется от слёз, длинные волосы слиплись на лбу, закрывая глаза, но парень этого не замечал. Игла плясала по испещрённой шрамами, струпьями и синяками поверхности руки, так и не решаясь войти в неё, вогнав в кровь избавление от мук. Казалось, парень был готов с лёгкостью продать душу Дьяволу за всего лишь одну путёвую вену.

-- А, ебись всё раком!

Олег ткнул шприцом в перетянутую зажатым в зубах галстухом руку и потянул поршень на себя, но шприц зачерпнул только воздух да пару капель слегка желтоватой лимфы.

-- ****ь! -- конец галстуха выпал из зубов. -- ****ный в рот!

Матерясь, Олег вновь поставил перетягу, несколько раз резко сжал пальцы и снова, наугад, вогнал иглу. На этот раз в шприце показалась кровь. Олег не дышал. Он медленно давил на поршень пока раствор героина не оказался в его крови. Затем он отбросил шприц, зажал ранку пальцем и лёг на пол. Через шесть секунд по телу уже ходили сладкие волны экстаза. Теперь можно было расслабиться.

Сидящая на подоконнике Рея задумчиво курила сигарету и с грустью смотрела на то как длинноволосый парень шестнадцати лет от роду в изрисованной сатанистскими знаками футболке судорожно дёргается на полу, пускает пену изо рта и медленно умирает.

-- Передоз. -- констатировала женщина. -- Эх, мальчик, мальчик. Тебе бы ещё жить и жить. -- Голос был молодой, но интонация походила на старушечью. Глаза её тоже были какими-то старческими. Казалось что она хотела то ли спасти его, то ли помочь ему умереть, но почему-то не могла сделать ни то не другое. В любом случае чужие страдания молодая женщина со старыми глазами похоже принимала как свои собственные.

-- Мальчик, мальчик... Ты ведь всегда говорил другим что хотел служить злу. Ты всегда считал что поклонялся Сатане. Знаешь кто это? Нет, не знаешь... Ты наверно готов был душу продать за дозу. Знаешь ли ты, мальчик, что такое душа? Эх, вижу что не знаешь. Ой, как много вижу... А готов ли ты продать её за жизнь, за свою жизнь? Вот этого не вижу. Но это и не важно. Жизнь нужно любить, она того стоит...

6. Алла

-- А она того стоит, -- с пошлой ухмылкой на лоснящемся пижонском лице, произнёс полноватый парень с дорогом костюме.

Стоящие вокруг него трое громил ехидно заулыбальсь.

-- Ну что ж... за нас, мужики!

Все четверо выпили по рюмке. Один из громил хлопнул пижона по плечу,

-- Ну чё, Антон? Готов? Так иди уже, ты ж самый тут реальный пацан!

-- Это точно, -- подхватили остальные и Антон нетрезвым шагом двинулся по направлению к скучавшей у стойки бара красотке, больше напоминавшей очень аккуратно сделанную на конвеере куклу нежели живого человека.

-- Здравствуйте, девушка. Чего грустим-скучаем? Я вижу ваш бокал опустел. Что будете пить?

-- Шампанское, -- ответила кукла, заигрывающе посмотрев на Антона, и тут же оценив его пиджак, часы, кольца и толстую золотую цепь на шее.

-- Эй, бармен, -- не привыкшим натыкаться на возражения голосом сказал Антон, -- бутылку самого лучшего шампанского для дамы и двести грамм Хенесси Парадиз для меня.

-- Меня зовут Антон, а тебя? -- он не любил долго тянуть и быстро перешёл на "ты".

-- Алла. -- сказала девушка, уже прикидывая свои перспективы. А чем ты занимаешься?

-- Я? -- Антон наигранно почесал в затылке, -- Да финансами разными, на бирже у меня люди работают, потом ещё авто-магазин, пара заправок, но заправки это у меня с папой, так что не считается... Да! Ещё ж гостиницу недавно купил, небольшую конечно, но не хочу сильно рисковать пока бизнес не освоил. А сейчас вот думаю не купить ли мне этот ресторан. Тебе тут нравится?

-- Не очень.

-- Да вот и я так же думаю... ну значит не буду покупать.

-- И это всё ты сам сделал или папа помог?

-- Ну конечно помог, но он нефтью занимается, а это не моё, так что я ему конечно благодарен, но дальше уже сам крутился.

-- Ух ты! -- девушка жадно отпила шампанское из бокала.

-- Ну, что ж... за знакомство! -- Антон махом выпил пол-стакана коньяка.

-- Пойдём танцевать? -- спросила Алла.

-- Ой, я бы рад, да только так сегодня на работе устал, так устал, понимаешь... столько дел! Весь день на ногах! Уши уже от телефона опухли! Но что делать? Работать надо! Кто не работает, тот не ест.

-- Ну тогда может прокатимся по городу, а то что-то скучно здесь.

-- Это с удовольствием. -- Антон встал, махом допил коньяк, небрежно кинул на стойку бара несколько стодолларовых бумажек, обнял Аллу и вышел из заведения. Вслед ему рыбьими глазами смотрели три его приятеля. Они вышли ровно пять минут спустя.

Новенькая BWM Z8 с огромной скоростью неслась по пустынным улицам ночной Москвы, верх был откинут, а из динамиков гремела музыка. За рулём сидел Антом. Одной рукой он вёл машину, другой без зазрения совести лапал все достопримечательности Аллыного тела. Девушка громко смеялась и пила шампанское прямо из горлышка, разбрызгивая большую часть на своё платье. Она прекрасно понимала что ни каких заводов-газет-параходов у Антона нет. Он был простым рэкетиром, простым но очень удачливым, а самое главное -- обеспеченым и это было для Аллы важнее всего остального.

Молодые люди были на столько увлечены друг другом что не заметили как сзади появился небольшой джип, почти невидимый с выключенными фарами. Выстрела слышно не было и Алла заметила лишь кровь брызнувшую из пробитой головы на лобовое стекло. Она даже не успела испугаться, машина тут же сошла с дороги и на скорости более 120 км/ч врезалась в стобл. Алла конечно же не была пристёгнута.

-- Ну вот и всё. Доигрался. Нехер было своих пацанов кидать на бабло. Друзей за пятнадцать штук продал, нагреться хотел. Ну вот теперь в аду подзагоришь. Кстати, а где же взрыв? -- сказал один из давешних громил, выпрыгивая из джипа.

-- Прийдётся самим, что б подозрений не было, что б вообще опознать не смогли -- ответил второй, а первый уже доставал канистру с бензином из багажника.

Когда двое заканчивали поливать обломки бензином, рядом с джипом остановился мотоцикл. Громилы тут же бросили каниистры и дёрнулись за пистолетами, но их остановила невозмутимость мотоциклиста. Рея сняла шлем, повесила его на руль, поправила кожаный плащ и очаровательно улыбнулась.

-- Привет ребята. Я вижу вы тут немного заняты, ну ничего, я не буду вас сильно отвлекать. Отдайте мне девчёнку, точнее то что от неё осталось, она вам ведь всё равно не пригодится, вы же, я надеюсь не по этой части. А потом делайте что хотите,  я мешать не буду.

Громилы были явно сильно озадачены сложившейся ситуацией и уже было согласились, но тут из джипа вышел водитель, небрежно держащий в руке "степного орла".

-- Вы чё, мужики, совсем сдурели, это же свидетель, а свиде... -- воткнутый в горло нож заткнул его на полуслове.

Остальные снова сунулись под пиджаки, но тут же упали под пулями 45-го калибра, ещё так недавно предназначавшимися Рее.

-- Эх, дубьё, дубьё! -- вздохнула женщина, -- деревня... -- ну чего им стоило отдать мне абсолютно безполезный труп. Ну какой из меня мент, а? -- Рея вдруг словно состарилась и причитала точно так же как старушка над сбежавшим молоком, но потом снова изменилась в лице, помолодела, достала из кармана сотовый телефон, набрала номер, и стальным голосом отчеканила.

-- Феликс, говорит Рея. Объект под контролем. Есть ещё четверо потенциальных кандидатов: отличные физические данные и навыки в обращении с оружием. -- трубка что-то недовольно прошипела, но Рея не унималась -- Обясни, Феликс, почему?

Из трубки раздался голос, и на столько гневный что был слышен шагов наверно за десять.

-- Ещё раз повторяю, нам не БОЛЬШЕ нужны те кто убивал в корыстных целях. НЕ НУЖНЫ! Поняла?!

-- Да, Феликс. -- Рея повесила трубку, опустила плечи и с сожалением посмотрела на трупы.

[ продолжение следует ]