Душа

Пожевывая окурок погасшей папиросы, паталогоанатом-криминалист Петр Степанович Антипенко смотрел на лежащее перед ним на операционном столе тело женщины. Этот труп поступил к нему на стол с участка Н-ской железной дороги в разрезанном состоянии. Верхняя часть туловища отдельно, нижняя отдельно. Да так ловко отрезано, что ягодичная часть держлась на лоскуте кожи, на соплях, как любил выражаться Петр Степанович.
Прикурив от спиртовки, врач собрал инструменты и кинул их в поддон, следом отправил перчатки. Выключил свет над столом и прикрыл тело простынкой. Все хорошо, тело опознано, родственники оповещены и молодые ребята из медучилища, подрабатывающие на практике сделают из нее образцовый труп сегодня ночью и выдадут в красном сосновом гробу завтра.
Петр Степанович посмотрел на часы. "Черт, - подумал он, - надо ведь окончательный отчет писать".
Сев за стол в кабинетике он посмотрел на лист, торчащий из пишущей машинки. Да, все подтвердилось, это было самоубийство. Покойная (несносная дура! такая молодая, а все туда же!) дознулась героином и бросилась под колеса электропоезда 3457 Энск - Пупыринск, к вящему недовольству машиниста.
И Петр Степанович неожиданно увидел всю жизнь покойной. Рождение, как и у всех, впрочем, что тут заострять внимание, прошедшее в муках, потом детство, алкоголизм матери, потеря отца, друзья девушки, дефлорация, любовь, последующая за этим событием, неудачи по учебе и героин, так легко и неожиданно вползший в ее судьбу и так много места (ВСЕ МЕСТО!) занявший. Ложка, zippo, чеки, бесчисленные лица барыг, друзей и контроль, контроль, розовые смывки крови на ковер, на пол, кумары, ломки и, в потрясающих воображение школьниц, но никак не Петра Степановича воображение, день смерти девушки.
Петр Степанович сплюнул. "Вот, пригрезилось же. И ведь молодая, 17 лет всего. В этом возрасте только начало, а она? Куда ж попала-то..., - подумал Антипенко."
На память к Петру Степановичу пришли его молодые годы, его проблемы и юношеский максимализм и, совершенно уж неожиданно, он вдруг понял, что эта девушка могла быть его девушкой, занимать часть его души. Душа, душа... неведомое. Орган, который так усердно искал Петр Степанович. Орган Души. В серо-розовом мозговом веществе, в комке сердца искал Петр Степанович ее и не находил, резал желудочно-кишечный тракт, легкие, почки, резал мужские и женские половые органы - и - не находил. Где ты - душа? И вот так вот просто Петр Степанович понял, что жопа может сказать ему хоть что-то важное, быть частью рассказа, а вот душа, душа... Петр Степанович опустил свою седую голову на руки. Чистый свет нового дня лился сквозь полуокрашенное окошко на лист бумаги, на его голову, на пол, на противоположную стену, окрашенную в никакой цвет, свет струился дрожащей дорожкой и, по этой дорожке ползла по своим простым делам неведомо откуда взявшаяся муха.