В ожидании Елены

             В    О Ж И Д А Н И И    Е Л Е Н Ы

       Драма в трёх действиях






                ДЕЙСТВУЮЩИЕ   ЛИЦА


     М а т ь - Зинаида Кузьминична, хозяйка квартиры

     Е в г е н и й - старший сын Зинаиды Кузьминичны

     В а л е н т и н - младший сын Зинаиды Кузьминичны

     В е р а   -   жена   В а л е н т и н а

     И р и н а Е г о р о в н а - тёща   Е в г е н и я

     Р о з а   -  любовница   Е в г е н и я

     Л ё ш а   -   сын   Е в г е н и я



















                Все три действия происходят в квартире Зинаиды Кузьминичны.












                Д Е Й С Т В И Е   П Е Р В О Е      

                В комнате двое,   В а л е н т и н , и его брат ,   Е в г е н и й.

В а л е н т и н.  Неужели это правда?…(Смотрит на  Е в г е н и я)...Женька, я тебя спрашиваю?…Почему ты молчишь?…Тебе сказать нечего?…Или ты сам ничего толком не знаешь?
Е в г е н и й.  А что, собственно говоря, я должен знать?
В а л е н т и н.  Как это, что?…Ты разве не в курсе? Твоя жена возвращается!
Е в г е н и й.  Во-первых, у меня нет жены. Давно уже нет, о чём ты осведомлён не хуже меня.
В а л е н т и н.  Но, формально, ты всё ещё женат.
Е в г е н и й.  Формально, да…По документам. Но фактически это никого не интересует. Мы расстались с ней слишком давно, чтобы хоть каким-то образом считать себя супругами.
В а л е н т и н.  Давно? Прошло всего насколько лет с того счастливого момента, когда твоя жена покинула этот дом в поисках лучшей жизни, оставив и тебя, и своего ребёнка…
Е в г е н и й.  Какие несколько лет? О чём ты говоришь?
В а л е н т и н.  А, что, разве не так?...(Задумавшись)...Ну да, ты прав. Если быть более точным, то мы свободны от неё...Ого! Уже восемь лет, как мы избавлены от её общества! Целых восемь лет…
Е в г е н и й.  И три месяца.
В а л е н т и н.  Что ты сказал?…И три месяца?...(Удивлённо)...Постой, брат. Ты, что же, выходит, до сих пор не можешь избавиться от этой заразы?
Е в г е н и й.  Она не зараза. Она - мать моего сына…Единственного сына.
В а л е н т и н.  Ну да…И твоя жена. Мало того, что она до сих пор твоя жена, её, оказывается, не так-то просто выбросить из головы?
Е в г е н и й.  Из своей головы я её давно выбросил.
В а л е н т и н.  Но не забыл.
Е в г е н и й.  Пытался...Но до конца не смог…Да, брат, до сих пор болит моё сердце. И в то же время разрывается от ненависти к ней. Иной раз, как подумаешь о ней, как вспомнишь всё, что было, и так мне станет тяжко...Такой мрак на меня находит, что, кажется, вот попалась бы сейчас на глаза, ей Богу, убил бы!
В а л е н т и н.  Зачем? Не стоит она того, чтобы из-за неё свою жизнь калечить.
Е в г е н и й.  Она у меня давно искалечена…С той самой минуты, как я её увидел…Разве это жизнь? Я, Валентин, иногда думаю...Даже не сказать, что всерьёз думаю, а так…Просто лежу и размышляю…Вернее, сам себе задаю вопросы, на которые потом пытаюсь ответить...И не могу.
В а л е н т и н.  Какие вопросы можно задавать самому себя, Женя?
Е в г е н и й.  Любые...Какие хочешь, такие и задаёшь…А потом на них же и отвечаешь.
В а л е н т и н.  Например?
Е в г е н и й.  Например, я иногда спрашиваю себя, что бы было, если бы я не пошёл тогда на день рождения к Жорику?…Не встретил бы её там?…Как могла бы тогда сложиться моя жизнь? Лучше, или хуже?
В а л е н т и н.  Да куда уж хуже! Если бы не она, был бы сейчас женат на нормальной женщине, были бы от неё дети…
Е в г е н и й.  Хочешь сказать, Лёшка ненормальный?…Ты это хочешь сказать? Я своего сына очень люблю!
В а л е н т и н.  Ну, Лёшку-то мы все любим, и я в том числе. Как-никак, племянником приходится.
Е в  г е н и й.  Ну, вот видишь.
В а л е н т и н.  Я пока что ничего не вижу. А вот ты, по всей вероятности, в скором времени всё-таки увидишь свою Елену.
Е в г е н и й.  Я тебе ещё раз повторяю, она не моя! У меня нет жены, понял? Она ушла от меня восемь лет тому назад!
В а л е н т и н.  Восемь лет назад ушла, а через восемь лет и три месяца возвращается.
Е в г е н и й.  Куда? Куда она может возвратиться?
В а л е н т и н.  Не знаю, куда она может возвратиться, но возвращается она точно.
Е в г е н и й.  Ты-то откуда это знаешь?
В а л е н т и н.  Есть информация…Не веришь?
Е в г е н и й.  Хорошо. Я сейчас сам позвоню её матери, и всё выясню.
В а л е н т и н.  Пожалуйста, звони…Только я тебя сразу предупреждаю! Если они с тёщей тебя снова в какую-нибудь авантюру втянут, я тут ни причём.
Е в г е н и й.  А ты у нас всегда ни причём...(Подходит к телефону, набирает номер)...Такая уж у тебя натура...Алло?...Ирина Егоровна?...Это Женя…Да, да...Нет, нет, ничего не случилось…С Лёшей всё в порядке…Да, он сейчас в школе…Ирина Егоровна! Я Вам звоню по поводу Лены. Хочу Вас спросить, Вы о ней ничего не слышали? …Почему я задаю такие вопросы?…Как Вам сказать...Просто ходят разные слухи...Что она вернулась…Не вернулась?...Я так и думал…Просто мне хотелось удостовериться…Да, да, заранее уточнить, на всякий случай, чтобы подготовить Лёшу. Вы же понимаете, мальчика нельзя травмировать...Значит, Лена не вернулась...И не собирается?...Что, что? Как собирается?…Что-о?…Вот-вот приедет?…Я Вас не понимаю…Со дня на день?…Почему же Вы сразу мне об этом не сказали?…Что значит, не обязана?...Конечно же, Вы обязаны были мне это сказать! Здесь Ваш внук живёт!...(Смотрит на   В а л е н т и н а)…Бросила  трубку.
В а л е н т и н.  И правильно сделала. В противном случае ты так и продолжал бы выяснять отношения со своей тёщей.
Е в г е н и й.  Валя, я ничего понять не могу. Её мать утверждает, что она может приехать в любой момент! …Ничего не понимаю.
В а л е н т и н.  А я тебе о чём говорю? Назад возвращается твоя Ленка.
Е в г е н и й.  Сколько раз тебе повторять: она не моя!…И возвращаться ей некуда.
В а л е н т и н.  Почему некуда? У неё здесь мать, сын, и даже муж. Причём, заметь, законный.
Е в г е н и й.  Эта мать, «мать её»! Разве это мать? Разве она имеет право называться матерью?
В а л е н т и н.  Женька, честно говоря, мне наплевать, хорошая мать твоя тёща, или плохая.
Е в г е н и и.  Да уж хорошей её вряд ли назовёшь. Выгнать родную дочь из дома, когда той и семнадцати не исполнилось!
В а л е н т и н.  Ничего себе, семнадцать лет! А сама-то она, твоя Ленка, когда своего сына бросила?… Сколько тому ещё до семнадцати оставалось?...Много?
Е в г е н и й.  Много…Много оставалось.
В а л е н т и н.  А чего тогда про тёщу говоришь?
Е в г е н и й.  Потому и говорю, что на самом деле она во всём виновата. Она, а не Лена…Лена не виновата в том, что она такая.
В а л е н т и н.  Какая?
Е в г е н и й.  Такая, как есть. Она и не могла стать другой с такой матерью. Её мать всегда думала только о себе! Только о своём собственном благополучии…Никогда не заботилась по-настоящему о дочери. Ленка росла, предоставленная самой себе! Часто даже не зная, что поесть, голодная, холодная…
В а л е н т и н.  Ой-ой-ой! Бедная Ленка! Я сейчас расплачусь!…Какой же ты, Женька, всё-таки, болван.
Е в г е н и й.  Почему болван?
В а л е н т и н.  Потому! Как она, в принципе, могла быть голодной, если её мать уже тогда была заведующей производством в ресторане?
Е в г е н и й.  Одно другому не мешает. Говорю же тебе, она не давала ей есть...
В а л е н т и н. ...Икру.
Е в г е н и й.  Что, что?
В а л е н т и н.  Она не давала ей есть икру. Есть икру и запивать её коньяком.
Е в г е н и й.  Не надо вспоминать про эту икру.
В а л е н т и н.  А разве я начал вспоминать? Это ты начал, когда сказал, что она выгнала Ленку из дома в семнадцать лет. А из-за чего она её выгнала, ты не забыл?…Могу напомнить. Ирина Егоровна как-то раз вернулась с работы из своего ресторана и застала у себя в спальне весёлую картину…
Е в г е н и й.  Нет, не в спальне! Совсем не в спальне...И, вообще…
В а л е н т и н.  Что, вообще?
Е в г е н и й.  Просто Лена вместе с мужем Ирины Егоровны сидели за столом и ели…
В а л е н т и н.  …Икру. Они вдвоём с ним ели икру и запивали её коньяком. Причём оба были в совершеннейшем неглиже...
                (Запыхавшись, в комнату вбегает   В е р а)

В е р а.  Вы тут сидите, и ещё ничего не знаете!
Е в г е н и й.  Если ты о Лене, то мы уже в курсе дела.
В е р а.  О какой Лене? Я вам о матери вашей говорю! О Зинаиде Кузьминичне! Её из больницы выписали!
В а л е н т и н.  Как?
В е р а.  А вот так! Представляете, прихожу я к ней, как обычно, а мне и говорят: «Держать Вашу свекровь в больнице нет никакого смысла…» Я их спрашиваю: «Что значит, никакого смысла?» А они мне отвечают: «У Вашей свекрови ни при каких условиях явного улучшения состояния здоровья в принципе не предвидится, ввиду её преклонного возраста и наличия других заболеваний. По этой причине Вам лучше забрать её домой...» Я им: «Как, домой? А что мы с ней дома делать будем?» И, вы знаете, что они мне на это ответили?
Е в г е н и й.  Что?
В е р а.  Никогда не догадаетесь! Они мне сказали: «Ждать»!…Вы понимаете? Сидеть с ней и ждать, когда природа, наконец, доведёт своё дело до конца! Я просто онемела от такой наглости! Ждать! Сколько ждать? Они ведь не знают, как долго природа будет делать своё дело…
В а л е н т и н.  Вера!...Вера! Ну, о чём ты говоришь?
В е р а.  Ты не понял? О смерти!
Е в г е н и й.  О какой смерти?
В е р а.  Тьфу, ты! Да я вам не о смерти говорю, а о том, что Зинаиду Кузьминичну сегодня выписали из больницы!
Е в г е н и й.  Где она?…Где наша мать? Куда ты её дела?
В е р а.  Никуда я её не дела, она внизу сидит, в машине. Вот вы меня не хотите слушать, а я вам говорю, что мне пришлось забрать Зинаиду Кузьминичну из больницы прямо сейчас! У меня даже денег с собой не было, чтобы заплатить. Хорошо, мужик с машиной попался сердобольный, согласился в долг до дома довезти.
В а л е н т и н.  Женя, спускайся вниз, помоги маме наверх подняться.
Е в г е н и й.  Я могу спуститься, но кто будет платить за такси?
В е р а.  Как вам не стыдно! Это же ваша мать!...Ладно, раз так, я сама заплачу деньги.
Е в г е н и й.  Какие деньги? У тебя нет никаких денег! И, несмотря на это, ты берёшь такси и раскатываешь на нём по городу!
В а л е н т и н.  Вера, а ведь он прав. Зачем ты брала такси, если у меня есть машина? Надо было просто позвонить мне и сказать, чтобы я приехал за мамой.
В е р а.  Как я могла тебе позвонить, если ты должен быть на работе?
В а л е н т и н.  На какой работе? Ты же видишь, что я здесь?
В е р а.  Я думала, ты на работе, а туда звонить я постеснялась...
Е в г е н и й.  Ты могла позвонить домой! Ты прекрасно знаешь, что сегодня я сижу дома! И что у меня тоже есть машина, на которой я спокойно мог бы съездить в больницу за матерью!
В е р а.  Ты даже вниз за матерью спуститься не желаешь!
Е в г е н и й.  Почему не желаю?...Хотя, может быть, и так...Но что поделаешь, от моего желания уже ничего не зависит. И если мать выписали из больницы, значит, так тому и быть.
В а л е н т и н.  Только не надо такой обречённости в голосе, Женя. Это ни к чему, даже если ничего изменить нельзя…
В е р а.  Почему нельзя? Всё можно изменить, была бы на то воля…
Е в г е н и й.  Замолчи!…И никогда не смей ничего говорить в адрес моей матери!
В е р а.  А я ничего о ней и не говорю. С чего ты взял?
Е в г е н и й.  Вот и молчи!…И не вздумай даже намекать!…Ладно, я вниз пошел...Валентин, ты со мной?… Или нет?
В а л е н т и н.  Иди, иди...Я за тобой следом.

       (Е в г е н и й   выходит)

В е р а.  Валя, что это с ним? Почему он такой дёрганый? Я ведь ему ничего не сделала.
В а л е н т и н.  Станешь дёрганым. Мало того, что мать из больницы выписали, так ещё к тому же его Ленка назад возвращается.
В е р а.  Да ты что? Его жена?
В а л е н т и н.  Ну да.
В е р а.  Правда?…Не может быть!
В а л е н т и н.  Не знаю я, может, или нет, но от этой чертовки всего можно ожидать. Женька звонил тёще, та тоже говорит, что Ленка возвращается...Ладно, потом потолкуем. Пойду, помогу Евгению...

                (В а л е н т и н   выходит)

В е р а.  Неужели Ленка решила вернуться?…И куда же это она, интересно, возвращается? Здесь у неё и дома-то никакого нет...Эх, зря Женька не развелся с этой шалавой! Мы-то думали, он это специально сделал, чтобы больше ни одна стерва даже не подумала его снова окрутить и на себе женить…А что? Женька очень завидный жених по нынешним временам. Совладелец строительной фирмы, иномарку шикарную имеет, и всё такое прочее ... Единственный недостаток - сын есть...Ну и то, что живёт не отдельно, а вместе с нами…Или мы вместе с ним?…А, может быть, мы все живём вместе с Зинаидой Кузьминичной?…Да-а...Что будет, если ещё Ленка вдруг сюда заявится, и начнёт права качать?...Нет! Нет, нет, и, ещё раз нет! Кто угодно, только не она! Этого не должно быть... Это несправедливо, в конце концов! В первую очередь по отношению ко мне. Сколько лет я уже здесь мучаюсь! Трёх мужиков приходится обстирывать, обихаживать, за порядком в доме следить. Одной картошки на всех целую кастрюлю большую варить приходится…Ну, да ладно, это всё ерунда, это я готова терпеть, но вот их мамаша! Как она мне надоела!…Снова здесь будет….Ей давным-давно пора на Лысую гору, а она ни в какую. Никак туда не хочет … Всё лечится, лечится…О господи! И когда это всё закончится?

           (Входят   Е в г е н и й  и   В а л е н т и н. Они осторожно ведут    М а т ь  под руки)

М а т ь.  Слава Богу!...Наконец-то я у себя дома...Ох, как я устала... Дайте мне стул...(Е в г е н и й   помогает матери сесть)...Вот спасибо, Женечка, мальчик мой маленький…
В е р а.  Какой же он маленький, Зинаида Кузьминична, если он уже седенький?
М а т ь.  Для матери её дети всегда маленькие. Вот своего родишь, сама поймёшь.
В е р а.  Зинаида Кузьминична, зачем Вы мне это говорите? Вы же прекрасно знаете, что мы с Валентином решили: пока не накопим достаточно средств, ребёнком обзаводиться не будем.
М а т ь.  Вот и копили бы эти средства вместе с ребёнком. Ребёнок бы рос, и средства...
В а л е н т и н.  Мама, не стоит сейчас поднимать этот вопрос.
М а т ь.  Почему, не стоит?
В а л е н т и н.  Потому что сейчас не время.
М а т ь.  А когда это время наступит?…Когда я умру?
В а л е н т и н.  Мама!
М а т ь.  Что, мама? Разве я неправду говорю?...Чего глаза отворачиваете? Думаете, мать у вас просто старая дура? Я вам не дура! Я всё прекрасно понимаю…Вы думаете, мне невдомёк, как вы тут без меня рассуждаете? Вот, мол, живёт с нами старая перечница...
В а л е н т и н.  Почему, "перечница"?
М а т ь.  Жену свою спроси, почему!
В е р а.  А я-то тут причём? Я Вас ни разу в жизни перечницей не называла!
М а т ь.  Не называла, не называла…Не называла, потому что ты и перечницу-то в жизни не видела! У твоих родителей-забулдыг не то, что перечницы...
В е р а.  Мои родители не забулдыги!
М а т ь.  Не забулдыги, так просто горькие пьяницы.
В е р а.  Зинаида Кузьминична, Вы не имеете никакого права оскорблять моих родителей!
М а т ь.  А здесь никто никого не оскорбляет. Разве правда может кого-то оскорбить?
В е р а.  Это неправда! Как Вам не стыдно лгать!
Е в г е н и й.  Вера, не надо в таком тоне разговаривать с мамой.
В е р а.  Да она не мама, а настоящая Кабаниха!
М а т ь.  Валентин! Ты слышал? Слышал, как твоя Верка меня обзывает?…Почему ты молчишь? Почему не приструнишь свою...Свою так называемую жену!
В е р а.  Я Вам не так называемая! Я его законная жена! Я...
В а л е н т и н.  Вера, лучше не спорь с ней, не надо.
В е р а.  Лучше? Кому от этого станет лучше? Ей? Или тебе станет лучше, если я замолчу? Я молчать не буду! Я твоя жена! Я в этом доме все права имею...
М а т ь.  Ты здесь никаких прав не имеешь! Даже не надейся, бичёвка эдакая, хоть что-нибудь себе присвоить!
В а л е н т и н.  Мама! Ты перегибаешь палку!
М а т ь.  Ничего я не перегибаю! Она пришла в этот дом голой, как бичёвка с улицы! Всё её приданное в одной дамской сумочке уместилось! Где это видано, чтобы женщина выходила замуж, а у неё не было бы ни полотенца, ни постельного белья, ни одежды, ни обуви...Ни денег!…Одним словом, бичёвка.
В е р а.  Что Вы придумываете! Какое приданное? Сейчас никому никакое приданное не нужно!
М а т ь.  Вот сейчас-то оно, как раз, и нужно! Детей, видите ли, она заводить не спешит, денег ей поднакопить надо…А было бы у тебя приданное, так не стала бы ждать!
В а л е н т и н.  Мама, о чём ты говоришь? Ты подумай…
М а т ь.  Я думаю! Я всегда думаю, когда говорю! Вон, в соседнем подъезде Шурка женился, не то, что ты, обормот! У него и у самого родители люди приличные, а у его невесты мать с отцом, так, вообще, деловые. Сразу им квартиру подарили! Вот и начинают они жизнь не с голой задницей, а в своём собственном доме.
В е р а.  Значит, по Вашему, дело только в деньгах заключается? И Вы меня не любите только за то, что мои родители не смогли купить мне квартиру?
М а т ь (презрительно).  Чего-о? Какую квартиру? Твои родители тебе смены белья не купили!…Ишь ты какая…Квартиру…Если кто-нибудь когда-нибудь и купит квартиру, так себе...(Указывает на   В а л е н т и н а)…А не тебе, нищенка…
В а л е н т и н.  Мама, хватит! Не надо так!
М а т ь.  Как, так?
В а л е н т и н.  Так грубо…Не надо так грубо разговаривать с моей женой. Она этого не заслужила.
М а т ь.  А чего она заслужила? Ответь мне, чего?…Молчишь? Ещё бы тебе не молчать. Мать зря ругать не будет…А как её не ругать? Твоя жена никудышная нигде не учится, не работает, даже детей не рожает! Зачем она вообще нужна, такая жена?
В е р а.  Не Вам об этом судить, зачем! Я не Вам должна быть нужна, а своему мужу! А Вам…А Вам вообще никто никогда угодить не смог и сможет! Вы уже одному сыну жизнь испортили, а теперь за другого взялись? Только опоздали Вы! Ничего у Вас на этот раз не выйдет! Некогда Вам будет его шпынять из-за меня! Все силы, сколько их у Вас ещё осталось, на Вашего старшего уйдут! Да, да, на любимчика Вашего, на Женечку! Что мой Валентин? У него всего одна жена, зато у Женьки их уже, можно сказать, целых две! Да такие, что по сравнению с ними я...
М а т ь.  Чего ты болтаешь! Какие две жены? У него и одной-то давным-давно не имеется!
Е в г е н и й.  Мама, прошу тебя, успокойся! Тебе станет плохо, если ты будешь так сильно волноваться...
В е р а.  Конечно, станет! Ещё как станет, когда она узнает, что Ленка возвращается! И как раз в то время, когда ты надумал снова жениться! То-то  весело-то ей сразу с двумя будет…
Е в г е н и й.  Мама, не слушай её! Она лжёт!
В е р а.  Я лгу? А ты сам разве только что не звонил Ирине Егоровне? Не слышал, что она тебе сказала? Не знаешь, что Ленка возвращается?
Е в г е н и й.  Причём тут Елена? Не о ней разговор…А, впрочем, не время и не место об этом говорить. Ты всё равно неправильно поймёшь, и по всему городу растрезвонишь, по своему обыкновению…
В а л е н т и н.  Женя, не надо. Вера никому не рассказывает о нашей семье.
Е в г е н и й.  Да откуда тебе об этом знать! Простофиля! Знал бы ты, как она рисуется перед теми, кто не в курсе дела. Мне Роза рассказывала, как она выставляет себя полной хозяйкой в нашем доме! Я тогда только посмеялся, но теперь...
М а т ь.  Постой, постой, сынок…О какой такой Розе ты говоришь?…А?…Почему твоя мать ничего об этом не знает?
В е р а.  Ещё узнаете, да поздно будет! Узнаете, когда Ваш Женечка на ней женится…
Е в г е н и й.  Да не собираюсь я на ней жениться! С чего ты взяла?
В е р а.  Зато она собирается!
Е в г е н и й.  Ну и пусть собирается! Мало ли кто что собирается делать?…А тем более она…А, кстати, как ты могла с ней познакомиться?…Где?
В е р а.  В гинекологии!
В а л е н т и н (удивлённо).  Что, что?…В гинекологии?…Я не понял.
В е р а.  Да куда уж вам, мужикам, это понять. Вы всё в самый последний момент узнаете. Вон, глянь на брата! Он, видать, так ни о чём и не догадывается…(Е в г е н и ю)…Не догадываешься?…А пора бы. Зинаида Кузьминична, и та, кажется, уже уразумела, о чём я говорю.
М а т ь.  Постой, постой, Верка, не тарахти. Если это то, о чём ты подумала, то я о таком и думать не стану! И тебе не советую.
В е р а.  А придётся думать! И воспитывать придётся, и нянькаться, и пелёнки стирать…
В а л е н т и н.  Какие пелёнки?...Вера! У нас, что, будет ребёнок? Я тебя правильно понял?
В е р а.  Будет, будет…Ребёнок, действительно будет, да только...
В а л е н т и н (прерывая).  Вера! Почему же ты молчала?…Хотя, конечно, если подумать трезво, то нам ребёнок сейчас, когда у нас с тобой ни квартиры, ни...(Машет рукой).…А-а, всё равно! Пусть будет ребёнок! Я не возражаю! Только я тебе сразу скажу! Я хочу сына!
В е р а.  С сыном придется подождать. У тебя, Валентин, будет не сын, а племянник.
В а л е н т и н.  Что, что?…Не понял.
Е в г е н и й.  Почему будет? У него уже есть племянник.
В е р а.  Ну, так будет ещё один...Или племянница...До тебя, что, тоже не доходит? Твоя Роза беременна!
Е в г е н и й.  От кого?
М а т ь.  Молодец, Женечка! Правильно сказал! Мало ли от кого какая-то Роза собирается рожать? Какая-то Роза? Которую твоя даже мать в глаза не видела? Это её личное дело, которое нас с тобой не должно касаться! Я так думаю, и всем вам советую…
Е в г е н и й.  Мама! Ты можешь помолчать?
М а т ь.  Что?...Ты приказываешь мне молчать?…В моём доме? Да я в своём доме всех вас…
В а л е н т и н.  Мама, это не только твой дом! Это и наш дом.
М а т ь.  Это вам только так кажется! Я одна вырастила вас в этом доме! И пока я жива, здесь будет так, как я решила, а не иначе!
В е р а.  Это не справедливо! Мы здесь не квартиранты!
В а л е н т и н.  Ладно, Вера, хватит. Не спорь с ней. Ты и так много лишнего наболтала. Про какую-то Розу, про которую сам Евгений ничего ещё толком не знает.
Е в г е н и й (растерянно). Я, действительно, ничего такого не знал...Даже не догадывался...Что делать, если это правда?
В е р а.  Жениться на ней! И жить с ней, как все нормальные люди, отдельной семьей! Покупаешь себе отдельную квартиру, нам оставляешь эту...
Е в г е н и й.  Но я не могу жениться на Розе!
В е р а.  Что значит, не можешь? Это ты раньше не мог. А теперь, когда Елена приедет, ты с ней, наконец, разводишься, и всё! Начинаешь новую жизнь в новом доме...
Е в г е н и й.   Я не хочу жениться! Я уже раз женился! Я сыт по горло!
М а т ь.  Постойте, постойте! Кто приедет? Какая Елена?…Неужели мать Алексея?
В а л е н т и н.  Да, мама, его жена должна приехать…Через несколько дней.
М а т ь.  Я не могу понять, вы шутите, или нет?
Е в г е н и й.  Мне не до шуток. Я только что звонил её матери. Всё так и есть, она возвращается.
М а т ь.  Да зачем она нам здесь нужна? Без неё всё так хорошо было… Ой!...(Хватается за сердце)...Мне сейчас станет плохо!
Е в г е н и й.  Мама, успокойся! Я прошу тебя, не надо волноваться.
В а л е н т и н.  Мама, тебе капли не принести?
М а т ь.  Не надо...Помогите мне прилечь...

     (Е в г е н и й   и   В а л е н т и  н  осторожно берут   М а т ь  под руки и  укладывают на диван)

В е р а.  Вам плохо?…Зинаида Кузьминична, если я что-то не так…
М а т ь.  Накройте меня...
                (Е в г е н и й  накрывает   М а т ь пледом)

В е р а.  Зинаида Кузьминична, я…Послушайте, я...
М а т ь.  Никаких я! Ничего от тебя слышать не желаю! Слишком рано ты здесь голос подавать стала… Уходи отсюда...И мужа с собой забери! Оставьте нас вдвоём с Евгением.
В а л е н т и н.  Пойдём, Вера...Пойдём, пойдём, у нас дела есть...

                (В а л е н т и н   уходит вместе  с   В е р о й)

М а т ь.  Женя...Женечка...Сядь, сынок, поближе ко мне...Расскажи маме, что с тобой на этот раз приключилось?
Е в г е н и й (подсаживаясь).  Ничего, мама, ничего страшного...Ты только зря не волнуйся.
М а т ь.  Как же мне не волноваться, Женя? Твоя беда - моя беда. Я ведь родила тебя, своей грудью кормила…Ты часть меня…Я до сих пор помню, как ты толкал меня своими ножками под сердцем...Ох, каким ты был беспокойным! Твой отец любил повторять: «Этот пацан не даст нам заскучать...» Так и вышло. Всем ты хорош получился, только беда за тобой по пятам с рожденья ходила. То ты чуть не утонул, когда мы отдыхали у родни в деревне, то дифтерию подхватил в летнем лагере, то тебя хулиганы до полусмерти избили…А потом и вообще, взять и такое вытворить...Зачем-то на этой Елене женился…
Е в г е н и й.  Мама!
М а т ь.  Ох, сынок, сынок...И зачем ты это сделал?
Е в г е н и й.  Я её любил.
М а т ь.  Что значит, любил? Кому такая любовь нужна, если от неё одни лишь страдания?
Е в г е н и й.  Мама!
М а т ь.  Ну, что, мама?...Женечка, родной мой, ох, как мне нехорошо...(Обнимает   Е в г е н и я) … Ох, чует моё сердце, быть беде.
Е в г е н и й.  Мама, никакой беды не случится. С нами всё будет хорошо.
М а т ь.  Хорошо? Если приедет Елена, всё будет хорошо?
Е в г е н и й.  С нами, мама, всё будет хорошо.
М а т ь.  Ты же сам себе не веришь.
Е в г е н и й (обнимает мать).  Главное, чтобы ты мне поверила.
М а т ь.  Ох, Женя, Женя…Я-то поверю...Или сделаю вид, что поверила. А вот как нам с Лёшенькой быть? Что ты ему скажешь? Будет ли ему хорошо, когда он встретится с ней? Он ведь её уже столько лет не видел! Что с ним станется?...Ты хоть это понимаешь?...Нет, я вижу, не понимаешь. Ты мужчина, а значит...
Е в г е н и й.  Ничего это не значит! Лена всё-таки мать, и вреда ему причинить не может. А Лёша обрадуется...Должен обрадоваться, когда узнает о Лене.
М а т ь.  А когда он узнает о твоей Розе?…Тоже обрадуется?
Е в г е н и й.  Не надо о Розе, мама. Сейчас не время.
М а т ь.  Когда же это время наступит? Когда уже ничего нельзя будет исправить?
Е в г е н и й.  Не знаю, когда, но не сейчас. Потом. Всё потом.
М а т ь.  Ты хоть любишь эту Розу?...Ответь мне, Женя, любишь?
Е в г е н и й.  Не знаю…Я сейчас ничего не знаю.
М а т ь.  Ох, Женя, Женя...Что нам с тобой делать, ума не приложу...Ну, да ладно, пусть будет, как будет.

                Д Е Й С Т В И Е     В Т О Р О Е

                Входят   В е р а   и    Р о з а.

В е р а.  Проходи, Роза...Проходи, проходи, не стесняйся.
Р о з а. Ты знаешь, Вера, мне как-то неудобно.
В е р а.  Почему неудобно? Что тут может быть неудобного?
Р о з а.  Ну, как же...Я ведь сюда без приглашения пришла.
В е р а.  Можешь считать, что я тебя пригласила.
Р о з а.  Вера, ты меня, конечно, извини, но мне кажется, что в этом доме ты не хозяйка, так что...
В е р а.  Вот насчёт этого можешь не абсолютно беспокоиться. В этом доме хозяйки вообще нет. Поэтому я и вправе взять на себя эту роль…Поняла?
Р о з а.  Нет…Я тебя не понимаю.
В е р а.  А тут и понимать нечего. Зинаида Кузьминична, мать наших мужиков, она ведь совсем плохой стала...Правда, может быть, больше прикидывается...Но, в любом случае, не думаю, что она на этом свете заживётся.
Р о з а.  Как ты можешь так говорить, Вера? Это так некрасиво!
В е р а.  Может быть, и некрасиво, зато правильно.
Р о з а.  Нет, нет, неправильно! Никому никогда нельзя желать смерти.
В е р а.  Послушай меня внимательно, Роза. Я тебя, конечно, ещё мало знаю, но всё-таки скажу. Если бы ты пожила с моё с такой....С такой, не приведи господь, родственницей…Я более, чем уверена, ты бы ей и не такого пожелала. А смерть…Что значит, смерть? Мы все умрём, только одни раньше, а другие позже. И те, которые умрут раньше, своих родственников меньше мучить будут, только и всего. А те, которые надолго на этом свете задержатся, те многих раньше срока на тот свет отправить сумеют. Ты, Роза, жизни не знаешь, живёшь какими-то книжными истинами, но жизнь, это тебе не книга. Это в книге, особенно в плохой, всё обязательно хорошо кончается, а в жизни...В жизни редко кому удача улыбается. Про счастье и говорить нечего. Я, например, и не знаю, что это такое ... Что ты смотришь на меня так удивлённо? Может быть, ты мне скажешь, что такое счастье? Или кто-нибудь другой нам о нём поведает?...Нет, Роза, никто. Никто этого не знает…За исключением отдельных блаженных, которые со счастьем в обнимку родились. Ты, Роза, пойми, я ведь это почему честно тебе говорю? Потому что мне надоело играть роль! Изображать из себя счастливую супругу…Конечно, с любой ролью можно свыкнуться, в конце концов. Но ведь можно и не удержаться! Особенно, когда вдруг понимаешь, что ничего в твоей жизни больше не изменится …А кто виноват? Оглянешься кругом, и видишь, что, оказывается, больше всего тебе в жизни мешают именно те, кто тебе ближе. Они, оказывается, и калечат твою жизнь! На угождение их желаниям и  прихотям уходят твои лучшие годы!…Вот и закрадывается желание…Освободиться от них навсегда…Избавиться от их капризов, причуд…Не зависеть от их настроения...Но как? Начинаешь думать об этом, думаешь, думаешь…И понемногу осознаёшь, что, больше ни о чём ни думать, ни мечтать не в состоянии. Только об одном…А если думать только об одном, да к тому же о таком…Разрешить которое не в силах... Поневоле начинаешь сочинять и обыгрывать в голове разные варианты, конец в которых всегда один и тот же…Да, конец один…И никакая свекровь не будет больше заедать твой  век…
                (Слышится стук в дверь)

Р о з а.  Вера,  мне кажется, кто-то стучится?
В е р а.  Наверное, звонок опять сломался. Ты посиди здесь, я пойду, открою...

                (В е р а   выходит)

Р о з а.  Бедная Вера. Такая молодая, красивая, и такие мрачные мысли! Признаваться малознакомому человеку, что она так несчастна? Странно…Замужняя женщина, живёт с мужем, который слова ей дурного не скажет…С жилплощадью, правда, проблемы…Нет, всё равно трудно мне её понять. Говорит, что свекровь ей век заедает. А что свекровь? Свекровь, на то она и свекровь, что с неё возьмёшь?…Тем  более, что она уже женщина старая и очень больная. Чем она может всерьёз помешать семейному счастью?

                (Входят   В е р а   и    И р и н а Е г о р о в н а)

В е р а.  Я Вам, Ирина Егоровна, ещё раз повторяю: Евгения в настоящий момент дома нет. И когда он приедет, я Вам сказать не могу. Я просто этого не знаю.
И р и н а Е г о р о в н а.  Зато я знаю. Скоро обед, а я знаю, что обедает он всегда дома. Поэтому я его здесь подожду...Кстати, а где ваша Зинаида Кузьминична?
В е р а.  Она отдыхает…Она Вам тоже нужна?
И р и н а Е г о р о в н а.  Нет, нет, она мне не нужна...(Замечает  Р о з у)...А это кто такая?
Р о з а.  Я?...Роза.
И р и н а Е г о р о в н а.  Мне это имя ни о чём не говорит. Ты её подруга?
Р о з а.  Да…То есть, нет…Мы с ней просто знакомые.
И р и н а Е г о р о в н а.  Ну, если вы просто знакомые, то, может быть, ты оставишь нас с Верой наедине?
Р о з а (растерянно).  Я не знаю...Если Вам так нужно, я могу уйти.
В е р а.  Как это, уйти? А зачем тогда ты сюда пришла?
И р и н а Е г о р о в н а.  Роза, ты на меня не обижайся, но дело вот в чём. Я пришла сюда серьёзно поговорить со своим зятем. Очень серьёзно, понимаешь? И я не хочу, чтобы наш разговор слышали посторонние люди.
В е р а.  Роза здесь человек совсем не посторонний.
И р и н а Е г о р о в н а.  Может быть, для тебя не посторонний, а для меня и моего зятя она человек абсолютно чужой.
В е р а.  Вы очень сильно ошибаетесь. Если хотите знать, то как раз для него...
Р о з а.  Вера, не надо…
В е р а.  Нет, надо! Надо. Её сразу надо поставить на место. Ты её ещё не знаешь. Она очень коварная дама, и если она что-то замыслила...
И р и н а Е г о р о в н а.  Что? Я? Дама?...То есть, коварная?...(Смеётся)…Никогда бы так не подумала … Ну, что же, если я, по-твоему, коварная дама, то ты, моя милая, просто-напросто вздорная девчонка! Хочешь, чтобы при серьёзном семейном разговоре присутствовала чужая нам женщина?
В е р а.  Вот заладили, чужая, чужая! Ещё раз Вам повторяю: Роза Вашему бывшему зятю совсем не чужая!
И р и н а Е г о р о в н а.  Я тебя не понимаю. Что ты хочешь этим сказать?
В е р а.  Что она его жена!
И р и н а Е г о р о в н а.  Что значит, жена? Это что ещё за разговоры? Мой зять женат на моей дочери! И они не разведены. И никаких других жён у него нет, и быть не может! А эта, как её...Может изображать из себя, кого угодно, это её право. Но вмешиваться в чужую семейную жизнь ей не позволено!
Р о з а.  Почему?
И р и н а Е г о р о в н а.  Потому что у моей дочери, которой, кстати говоря, ты и в подметки не годишься, есть сын! Отцом которого, заметь, и является мой зять, Евгений!
Р о з а.  Ну и что?
И р и н а Е г о р о в н а (возмущённо).  Как это, ну и что? Как это, ну и что? Ребёнок, это всё! Он связывает мужчину и женщину очень прочно, раз и навсегда!
Р о з а.  Я с Вами согласна. Ребёнок, действительно, может связать мужчину и женщину навсегда. Чего я очень хочу, и на что очень надеюсь…
И р и н а Е г о р о в н а (рассердившись).  Ну и хоти себе на здоровье! Хотеть не вредно! Ишь ты, какая!
В е р а (смеётся).  Ирина Егоровна! Так она же не только хочет, она уже имеет полное право надеяться…
И р и н а Е г о р о в н а.  Нет у неё никаких прав!
В е р а.  А ребёнок? Вы сами только что утверждали, будто бы ребёнок навсегда связывает мужчину и женщину…
И р и н а Е г о р о в н а.  Да, утверждала! Утверждала! Когда имела ввиду Елену и Евгения! Елену и Евгения, и никого больше!
Р о з а.  Но ведь у Жени могут быть ещё дети...

              (Входит   М а т ь)

М а т ь.  Что, что?…Что за дети?…Какие дети?…О каких детях идёт разговор?
Й р и н а Е г о р о в н а.  Зинаида Кузьминична, здравствуйте! Как давно мы с Вами не виделись! Я слышала, Вы в больнице лежали? Очень, очень хотела Вас там навестить, да всё никак время выбрать не  могла, всё дела, дела. Да Вы и сами понимаете, как в наше время приходится крутиться, просто безостановочно!
М а т ь.  Ладно, ладно, Ирина, перестань тараторить. Всё я прекрасно понимаю, не первый день знакомы. Надо же так, навестить она меня хотела в больнице. Не придумывай! Если бы хотела, то навестила бы, и никакие дела бы тебе не помешали. Сейчас же ты ко мне пришла? Пришла.
И р и н а Е г о р о в н а.  А я не к Вам, Зинаида Кузьминична, пришла. Я к Евгению Вашему
М а т ь.  К Евгению?
И р и н а Е г о р о в н а.  Да, да, к нему. Мне с ним необходимо обсудить один очень важный вопрос.
М а т ь.  Пожалуйста, обсуждай. Кто тебе мешать станет?
И р и н а Е г о р о в н а.  Да вот она!...(Показывает на  Р о з у)...Эта подружка Вашей Веры. Всё время сбивает меня с толку и не даёт сосредоточиться.
М а т ь.  Вот эта?...Верка, а ты кого к ещё нам в дом привела? Почему я её не знаю?
В е р а.  Просто Вы с ней не ещё знакомы...(Показывает на  Р о з у)…Вот, познакомьтесь, Роза.
М а т ь.  Роза, так Раза, и что дальше? Кто она тебе? Подружка, что ли? Если так, то и встречались бы где-нибудь в другом месте, а нам здесь не мешали...Постой, постой! Как ты сказала, тебя зовут? Роза?
В е р а.  Это не она сказала, это я...
М а т ь.  А ты помолчи! Не с тобой разговаривают...(Р о з е)…Так, значит, тебя зовут Розой?…Ты к кому пришла, Роза? Ко мне, или к невестке моей?
Р о з а.  Нет.
М а т ь.  Что значит, нет?
Р о з а.  Не к Вам, и не к Вере.
М а т ь.  А к кому же тогда?…К кому ты в таком случае заявилась без приглашения?…Уж не к сыну ли моему, к Евгению?
Р о з а.  Да, к нему.
М а т ь.  Зачем?
Р о з а.  Мне нужно с ним поговорить.
М а т ь.  А он разве тебя сюда приглашал?
Р о з а.  Нет...Но он мне очень нужен! Он ведь ещё не знает...
М а т ь.  Знает! Он уже всё знает! Уже все всё знают!
Р о з а.  Что знают?...Я Вас не понимаю.
М а т ь.  Тут и понимать нечего. Ребёнок у тебя будет…Правильно?
Р о з а (смутившись).  А Вы откуда знаете?
И р и н а Е г о р о в н а.  Действительно, Зинаида Кузьминична, Вы-то откуда это знаете? О каком ребёнке Вы говорите? Может быть, и нет никакого ребёнка? По крайней мера, не должно быть.
Р о з а.  Есть...То есть, будет.
М а т ь.  Если и будет, то у тебя, а не у моего сына! Ему одного выше головы хватает! И больше ему никакие дети ни от кого не нужны, поняла? Он с одним Алексеем намаялся за свою жизнь больше, чем достаточно! А ты, если надумала рожать, так рожай, а к Евгению моему не приставай!
Р о з а.  Я к нему не пристаю! Я его люблю!
М а т ь.  Это я его люблю! И, пока жива, никому не позволю его обижать!
Р о з а.  Я его не обижаю! Для меня его счастье смысл всей моей жизни, и кроме него для меня...
М а т ь.  Замолчи! Не верю я тебе! Ни одному слову не верю!
Р о з а.  Почему не верите?
М а т ь (показывает на    И р и н у Е г о р о в н у).   Её спроси, почему.
И р и н а Е г о р о в н а.  А я-то тут причём? Я тут совершенно ни причём.
М а т ь.  Да? А не твоя ли дочь моему сыну всю жизнь исковеркала? Не по её ли прихоти он свои лучшие годы бобылём прожил?
И р и н а Е г о р о в н а.  К чему старое вспоминать? Что было, то прошло. Тем более, что моя Леночка возвращается, и я как раз об этом и пришла с Вашим Евгением переговорить.
В е р а.  А причём тут наш Женька? Пусть Ваша дочь делает, что хочет, нам-то что до этого? Пусть делает, что хочет, только пускай к нам не лезет!
И р и н а Е г о р о в н а.  А ты, Вера, за себя не беспокойся, к тебе моя Леночка не полезет, ты ей никто. Ты вообще здесь никто.
М а т ь (передразнивает).  У-тю-тю-тю-тю! Может быть, скажешь, и я здесь никто?
И р и н а Е г о р о в н а.  Зачем Вы так, Зинаида Кузьминична? Вы ей свекровь, Вы бабушка её сына...
В е р а.  О своём сыне Ваша Ленка и не вспоминала все эти годы!
И р и н а Е г о р о в н а.  Это клевета!
М а т ь.  Нет, не клевета! Не нужен был твоей дочери мой внук, совсем не нужен!
И р и н а Е г о р о в н а.  Ну, уж если Вы говорите, он родной матери не нужен, то, может быть, думаете, он этой вертихвостке будет нужен?...(Показывает на   Р о з у)... Так Вы считаете?
Р о з а.  Я Вам не вертихвостка! А, кроме того, Алексей уже почти взрослый мальчик...
И р и н а Е г о р о в н а.  Ах, вот что у тебя на уме! Вы слышали, как эта ваша Роза проговорилась? Она называет Лёшеньку взрослым! Нет, вы поняли, что она задумала?
Р о з а.  Что я задумала?
И р и н а Е г о р о в н а.  Ты собираешься выгнать Лёшу из родного дома, а сама со своим байстрюком сюда заселиться!
Р о з а.  Я не хочу здесь селиться! Зачем? Мне этот дом совсем не нужен!
И р и н а Е г о р о в н а.  Ага, не нужен! Не рассказывай сказки! Тебе Алексей не нужен, это уж точно!
Р о з а.  Мне здесь ничего не нужно! Мне только Женя нужен! Женя!
В е р а.  Роза, молчи, не говори больше ничего, а то они...
М а т ь.  А ты ей рот не затыкай! Раз пришла, пусть говорит…А ты…(Замахивается на   В е р у  палкой)... Будешь вякать, сама без языка останешься! У-ух, я тебе…
В е р а.  Да не боюсь я Вас! Надо же, еле на ногах стоит, шатается, а ещё угрожает. Надоело мне всё это!
М а т ь.  Может быть, и сын мой тебе надоел? Так ты прямо скажи.
В е р а.  Если и надоел, то Вам я об этом в последнюю очередь скажу!
Р о з а.  Вера, Вера, успокойся! Ты тоже можешь пожалеть о том, что сгоряча сказала…
И р и н а Е г о р о в н а.  Да Вы только послушайте, Зинаида Кузьминична, какая эта Роза хитрая! Куда до неё этой…Этой Вашей... (Показывает на   В е р у)…Недотыкомке.
В е р а.  Я тебе не эта! Меня Верой зовут! А для тебя - Вера Михайловна! Здесь тебе не кабак! Там можешь своих девок называть, как твоей душе угодно!
И р и н а Е г о р о в н а (рассердившись).   Ах, ты, шмакодявка! Я тебе покажу Михайловну! Я тебе шею-то намылю!...(Набрасывается на   В е р у , та  отмахивается)... Получила?…Сейчас ещё получишь…
В е р а (отбивается).  Сама у меня сейчас получишь! Вот тебе, ведьма старая!…Сейчас фингалов под гляделки твои понаставлю, так совсем красивой станешь! Будешь у себя в кабаке публику потешать…
Р о з а.  Женщины, что вы делаете? Так нельзя!…Вера!…Ирина Егоровна!…Остановитесь!
               
                (Р о з а  пытается разнять дерущихся)

И р и н а Е г о р о в н а.  Не лезь, а то и тебе достанется!
Р о з а.  Зинаида Кузьминична, остановите их!
М а т ь.  Пускай подерутся…Тебе, что, жалко? Они мне обе надоели, и та, и другая...Пускай лупят друг дружку…
        (Драка продолжается)

Р о з а.  Женщины! Как вам не стыдно! Вы же женщины!
М а т ь (дерущимся).  Ну, чего остановились?…Что, Верка, силёнок больше нет?...А ты, Ирина? Стара стала? Давай, давай! Наподдай ей посильнее!
Р о з а.  Женщины, не слушайте Зинаиду Кузьминичну!
И р и н а Е г о р о в н а (в возбуждении).  А кого слушать?…(Толкает   Р о з у, та спотыкается и чуть не падает)…Тебя, что ли?
В е р а.  Ты, что, сдурела? Не трогай её!
И р и н а Е г о р о в н а.  А чего она лезет не в своё дело? Что ей вообще в этом доме надо?

 (И р и н а Е г о р о в н а  сильно толкает   Р о з у , та падает)
Р о з а.  Ой!
В е р а.   Ты что делаешь, сумасшедшая!…(Подбегает к    Р о з е  , помогает ей подняться)... Роза, ты не ушиблась?...С тобой всё в порядке?…Ничего не случилось?
Р о з а.  Я не знаю.
И р и н а Е г о р о в н а.  Ничего с ней не случится. С такими никогда ничего не случается.
Р о з а.  Вы очень злая и жестокая женщина...Ой!...(Держится за живот)...Ой!

                (Входит   Е в г е н и й)

Е в г е н и й.  Роза?...Ты почему здесь?…Ты что здесь делаешь?
И р и н а Е г о р о в н а.  Я ей тоже говорю, нечего ей здесь делать! А она меня не слушается, и не уходит.
М а т ь.  А с чего бы ей тебя слушаться? Ты ей кто?
Р о з а.  Женя, я не хотела…Это Вера меня пригласила...
В е р а.  Не придумывай! Ты сама в гости напросилась.
Р о з а.   Вера...Зачем ты говоришь неправду…
Е в г е н и й.  Зачем ты вообще сюда пришла? Зачем впутываешь в наши отношения посторонних? Это только наши с тобой дела, и ничьи больше!
Р о з а.  Я не виновата…Ты не сердись на меня, Женя…Я сейчас уйду, если ты не хочешь со мной разговаривать...(Пытается встать, но садится)...Ой!...Как больно!
Е в г е н и й.  Роза, что с тобой?
Р о з а.  Мне очень больно.
И р и н а Е г о р о в н а.  Не придуривайся! Ничего тебе не больно. С чего это тебе вдруг будет больно?
В е р а.  Ей и должна быть больно после того, что ты натворила!
И р и н а Е г о р о в н а.  Ты мне не тыкай!…И ничего я ей не творила. Ещё скажи, что я её избила.
М а т ь.  А что, разве не так? Разве не ты только что с ними дралась, граблями своими размахивала?
Е в г е н и й.  Ирина Егоровна, Вы, что, били  Розу?
И р и н а Е г о р о в н а.  Да я её только чуть-чуть толкнула!
Р о з а (стонет).   Мне плохо...
В е р а.  Женя, ты обрати внимание! Эта старая стерва, твоя бывшая тёща, прекрасно знала, что делала! Она прекрасно знала, что Роза беременна, когда её толкала!
И р и н а Е г о р о в н а.  Ничего я не знала! Очень мне это надо, всякие глупости знать…
Р о з а (начинает сползать со стула).  .Женя, помоги мне…
Е в г е н и й.  Сейчас, сейчас…

                (Е в г е н и й  подбегает к   Р о з е , несёт её на руках на диван)

М а т ь.  Женя, что ты делаешь? Она же тяжёлая!...Осторожно, не надорвись!
В е р а.  Как Вам не стыдно, Зинаида Кузьминична? По Вашей вине такое несчастье случилось, а Вы так себя ведёте! Как Вам не стыдно?
М а т ь.  Не тебе меня стыдить!…И никакого несчастья я пока не вижу. Я сама женщина, и понимаю, что делает Роза, и зачем она это делает. И я за это её не осуждаю, все мы не без греха…Каюсь, и у меня самой был когда-то похожий случай.
И р и н а Е г о р о в н а.  Какой случай?
М а т ь.  Да с отцом ихним. Очень я тогда Пашку полюбила, а он, как назло, женатым был. Правда, в той семье у него детей не было, но со своей первой женой они хорошо жили, дружно...Да-а, разлучить Пашку с его первой очень непросто было. Так я на хитрость пошла! Взяла, и сказала ему, что у нас с ним ребёнок будет. Ох, как он обрадовался! Сам не свой был. А как же? Мужик же всё-таки, всё у него с этим делом нормально обстояло, а детей всё нет, и нет…Ну, вот, порадовался он своему счастью, порадовался, а разводиться не стал. Время идёт, а ничего ж не происходит! Ни живот у меня не растёт, ни Пашка ко мне не переезжает. Стал он намекать, что пора бы уже мне и округлиться. Вот тогда я взяла, и разыграла выкидыш! Ох, как он тогда, бедный, страдал! Думал, что ребёнка лишился…А всё равно ко мне ушёл...

                (Е в г е н и й  в это время, не слушая   М а т ь , о чём-то тихо говорит с  Р о з о й, лежащей на диване)

В е р а.  Вы так подло поступили, и ещё осмеливаетесь этим хвастать?
М а т ь.  А ты  меня не стыди! Если бы не эта моя подлость, как ты говоришь, то за кем бы ты сейчас замужем была?...А?…Да и Розе твоей некого было бы сейчас охмурять.
Е в г е н и й.  Роза, как ты себя чувствуешь?
Р о з а.  Мне плохо.
Е в г е н и й.  Потерпи...Потерпи немного, сейчас всё пройдёт. Обязательно пройдёт…А я тебе водички принесу. Ты выпьешь, и тебе станет легче.
Р о з а.  Я не хочу воды.
В е р а (восклицает).  Да вы посмотрите! Ей же, на самом деле, очень плохо!
И р и н а Е г о р о в н а.  А я думаю, что Зинаида Кузьминична права, и эта Роза просто нас разыгрывает. Она обманывает Евгения!…Женя, слышишь, она тебя обманывает!
Е в г е н и й.  Зачем? Зачем ей меня обманывать?
И р и н а Е г о р о в н а.  Женя, она тебя обманывает! Ты сам разве не видишь? Не понимаешь, зачем? Она же к вам, в вашу семью втереться хочет! В ваш дом пролезть, и навсегда здесь остаться! Это же так очевидно, Женя! Ты ведь, Женя, просто так с ней встречался, просто, как мужчина с женщиной, а она решила тебя всерьёз охомутать. Да не смогла, не получилось. Хотела забеременеть, да просчиталась. Она и представить себе не могла, что твоя законная жена уже закончила свою карьеру, и назад, к своей семье, возвращается. Конечно, я, как женщина, понимаю её расчёт. Сейчас она делает вид, что ей плохо, что она боится потерять ребёнка, что тревожить её нельзя, нельзя вытурить отсюда взашей. Лежит и думает: оставят её здесь, пожалеют. Полежит она несколько дней, а через несколько дней приедет моя Леночка к себе домой, и на тебе! Её законное место у семейного очага уже занято1 Вот в чём её расчёт...
В е р а.  Нет у неё такого расчёта! Она здесь жить не собирается и не будет! И у Вашей Ленки никакого семейного очага здесь нет, и не будет!
И р и н а Е г о р о в н а.  Я сама прекрасно вижу, что очага нет. Очаг разрушен, потому что хозяйка в отъезде.
М а т ь.  Чего, чего? Кого это ты здесь хозяйкой считаешь, болтунья старая? Уж не Ленку ли свою?
И р и н а Е г о р о в н а.  Но не Вас же, Зинаида Кузьминична? Как же можно Вас хозяйкой считать, если Вы и на ногах-то уже не крепко стоите…

               (В это время   Е в г е н и й  ни на шаг не отходит от   Р о з ы , не обращая внимания на бабью свару)

М а т ь.  Зато я палку в руках крепко держу! И сейчас этой палкой тебя вдоль хребта как огрею!... (Замахивается палкой на   И р и н у Е г о р о в н у)....А ну, пошла вон из моего дома, шалашовка эдакая!
И р и н а Е г о р о в н а.  Не надо меня выгонять!…Я сама уйду...Но я вернусь! И не одна, а с Еленой! Она законная жена Евгения, и я, как её мать, как бабушка Алексея...
М а т ь.  Верка, выпроводи её отсюда!...Выпроводи, выпроводи, а не то и тебе достанется на орехи.
В е р а.  Уходите!…Уходите отсюда скорее! Не видите, что ли, в каком она состоянии?

   (В е р а   выпроваживает   И р и н у Е г о р о в н у   за дверь и уходит с ней)

Е в г е н и й.  Мама, помоги! Посоветуй, что делать?
М а т ь.  Что хочешь, то и делай.
Е в г е н и й.  Что? Что?
М а т ь.  Сам решай. Ты уже большой.
Е в г е н и й.  Мама, я тебя про Розу спрашиваю! Ты посмотри, ей же плохо!
М а т ь.  А ты хочешь, чтобы и твоей матери стало плохо?
Е в г е н и й.  Мама, зачем ты так?
М а т ь.  Как, так? Ты, что, дурачок у меня, что ли? Я уже одной ногой в могиле стою, а ты мне на шею новую обузу повесить собрался? Тебе мало того, что я вас с братом вырастила? Мечтала хоть на старости лет отдохнуть! Куда там! Какой отдых? Мне, старой, больной женщине, ещё и внука воспитывать приходится! И какого? От которого его собственная мать отказалась!
Е в г е н и й.  Она не отказалась!
М а т ь.  Она его бросила! И ни копейки не прислала за все эти годы! А теперь, когда он вырос, вздумала вернуться? А ты, мой старший сын, мой любимец, хочешь отблагодарить меня за все мои хлопоты ещё одним ребёнком у меня на шее? Зачем он мне здесь нужен? Зачем? Я хочу умереть спокойно!…Это моё право...(Идёт к двери, там поворачивается)... А ты - взрослый мужчина, поступай, как хочешь...

                (М а т ь  уходит)

Е в г е н и й (вслед).  Мама!…Мама, не уходи! Не оставляй меня одного...Я просто не знаю, что мне делать!
Р о з а.  Женя...Женя…Мне плохо...Вызови врача.
Е в г е н и й.  Розочка, ну, может быть, не надо пока врача? Ты, должно быть, перестраховываешься?…Ну, ты сама подумай, ты же не у себя дома! Подумай, как это будет выглядеть со стороны? Если сюда приедет врач, всё может быть превратно истолковано. Люди всё неправильно поймут...Не так, как надо.
Р о з а.  О чём ты говоришь, Женя? Какие люди? Какое мне сейчас до них дело?
Е в г е н и й.  Ну, вот видишь! Тебе нет до них никакого дела, потому, что ты здесь не живёшь. А я вырос в этом доме, меня здесь каждая собака знает. И мне далеко не безразлично, о чём они будут шушукаться и подхихикивать по углам.
Р о з а.  Ты только о себе думаешь, Женя.
Е в г е н и й.  Вовсе нет! Ты меня неправильно поняла! Я о своём сыне забочусь! Мальчику и так пришлось нелегко, пока он рос. Когда он был маленьким, постоянно приходилось ему слезы вытирать. Нет, он не был плаксой, ты не думай о нём плохо. Но ему многое пришлось пережить. Ребятишки во дворе его всё время дразнили. Ты не представляешь, как только они его не обзывали! «Заразный! Псих! Припадочный! Тебя даже твоя мать боится! Не подходи к нам!...» Как он тогда плакал! Как нам было тяжело…Пришлось даже обращаться к специалистам. Но эта затея обернулась ещё большими неприятностями. Кто-то узнал о наших с ним посещениях врачей и всем растрезвонил. После этого и в школе Лёшку стали считать ненормальным. С ним больше никто не хотел общаться. А ведь он на самом деле неглупый мальчик. Хорошо разбирается в компьютерах…И, кстати, именно компьютер, а не врачи, очень нам помог. Алексей нашёл себе друзей не в школе и не на улице, а в "Интернете". И я очень рад этому! По крайней мере, хоть там никто не дразнит его заразным и ненормальным. Сейчас он стал намного спокойнее, чем был. Лучше учится…Теперь ты понимаешь, Роза, чего я боюсь? Как бы этот эпизод снова его не расстроил, не вывел из равновесия…
Р о з а.  Эпизод?…Так у нас с тобой был только эпизод?
Е в г е н и й.  Нет, нет! Не у нас с тобой! Почему у нас с тобой? Я просто не так выразился, прости меня…Прости меня, я дурак! Конечно же, я дурак…
Р о з а.  Женя, мне плохо…Я боюсь потерять ребёнка...Моего ребёнка…
Е в г е н и й.  Это и мой ребёнок, Роза…
Р о з а.  Нет. Я думала, это будет наш с тобой ребёнок, но я ошибалась. Оказывается, он только мой. Тебе этот ребенок совсем не нужен, а мне он необходим. Я хочу этого ребёнка…
Е в г е н и й.  Нет, нет! Я тоже хочу!…По крайней мере, я совсем не против того, чтобы он появился на свет…Но врача сюда всё равно вызывать не нужно. Ты полежишь немного, отлежишься, тебе станет легче, а потом я сам отвезу тебя домой и вызову врача…Могу даже сразу отвезти тебя в больницу, ты только скажи. Я всё сделаю, ты только мне скажи...
               (Входит   В е р а)

В е р а.  Роза, как ты себя чувствуешь?…Держишься?…Держись, держись! Продержись ещё немного, я уже вызвала скорую. Мне сказали, что сейчас все машины на вызовах, но как только освободятся, сразу приедут сюда.
Р о з а.  Спасибо, Вера.
В е р а.  Не за что. Ты, Роза, главное, держись. Всё будет хорошо.
Р о з а.  Я держусь.
Е в г е н и й.  Вера, ты явно поторопилась.
В е р а.  Как, поторопилась? В каком смысле?
Е в г е н и й.  Зачем ты вызвала скорую?
В е р а.  Тебя не спросила! Ты, что, не понимаешь? Не хочешь понять, что твоя Роза у тебя на глазах теряет твоего ребёнка?
Е в г е н и й  Нет! Неправда! Этого не будет…Этого не должно случиться…
Р о з а (слабым голосом).  Вера...Вера...Попроси его замолчать...Я не могу его больше слушать.
В е р а.  Женька, замолчи! Не видишь, человеку плохо?
Е в г е н и й.  Хорошо, хорошо. Я просто буду сидеть рядом и ждать...Просто сидеть и ждать, когда это всё кончится...Пусть поскорее всё закончится. Я подожду…













             
               Д Е Й С Т В И Е     Т Р Е Т Ь Е

                За столом сидит   Л ё ш а.

Л ё ш а.  Бабушка!...Бабушка, иди сюда!...Бабушка, ты, что, меня не слышишь?
М а т ь (входя).  Чего тебе, Алексей?
Л ё ш а.  Бабушка, я хочу с тобой поговорить об одной вещи.
М а т ь.  Некогда мне с тобой говорить.
Л ё ш а.  Почему?
М а т ь.  Потому что мне сейчас совсем не до тебя.
Л ё ш а.  Тебе всегда не до меня! Ты только о себе думаешь.
М а т ь.  Как тебе не стыдно мне такое говорить? Кто же ещё о тебе, кроме твоей бабы Зины позаботится?
Л ё ш а.  Бабушка, перестань вредничать. Лучше ответь мне: это правда, что моя мама возвращается?
М а т ь.  А я откуда знаю? Она мне не докладывала.
Л ё ш а.  Ты обманываешь! Мне другая моя бабушка, баба Ира уже всё рассказала.
М а т ь.  Что она тебе рассказала?
Л ё ш а.  Что у вас был семейный совет, на котором вы решили, что пала с мамой снова будут жить вместе.
М а т ь.  Что-о? Вот коза-дереза!
Л ё ш а.  Какая коза?
М а т ь.  Баба Ира твоя коза! Не говорит, а только бекает! Бе-е, бе-е, бе-е…
Л ё ш а.  Почему коза?...Бабушка, я тебя не понимаю.
М а т ь.  А я твою бабу Иру не понимаю! Никак понять не могу, то ли она совсем глупая, то ли хитрая, как дьяволица!
Л ё ш а.  За что ты её ругаешь? Не нужно её ругать.
М а т ь.  Её не ругать, а лупить, как сидорову козу надо! Совсем, старая чертовка, разболталась! Такое ребёнку наболтать...Лёшенька, внучек, послушай лучше меня. Уж я-то тебя обманывать не стану. Забудь всё, что она тебе наболтала. Забудь и не вспоминай.
Л ё ш а.  Что, не вспоминай.
М а т ь.  Это всё ложь. Она тебя обманывает.
Л ё ш а.  Ты хочешь сказать, что мама не собирается возвращаться?
М а т ь.  Не знаю. Это её личное дело....А тебе-то что до этого?
Л ё ш а.  Я скучаю по ней.
М а т ь.  Нашёл, по кому скучать. Её и матерью-то не назовёшь.
Л ё ш а.  Почему, не назовёшь?
М а т ь.  Потому!…Знаешь, что я тебе скажу, Лёша? Она ведь совсем тобой не занималась! Когда ты родился, твоя мать совсем этому не радовалась, наоборот, она плакала. Её показали одному врачу, и тот врач сказал, что у неё этот...Как его...Послеродовой психоз…Или что-то в этом роде. Я в медицинских терминах плохо разбираюсь…Но одно могу тебе сказать точно: не любила она тебя с самого твоего дня рождения. Так не любила, что нам с отцом твоим и дядей приходилось оберегать тебя от неё дённо и нощно, чтобы, не дай Бог...
Л ё ш а.  Ты обманываешь! Моя мама меня любила!
М а т ь.  Нет, не любила.
Л ё ш а (истерично). Любила! Любила! Любила! Всегда любила, и сейчас любит!
М а т ь.  Ты можешь думать, как угодно, но я тебе говорю правду.
Л ё ша.  Не нужна мне твоя правда! Я знаю, что моя мама меня любит.
М а т ь.  Откуда ты это можешь знать?
Л ё ш а.  Из маминых писем. Она мне их часто посылает, и в конце всегда пишет: люблю, люблю, люблю, и миллион раз целую.
М а т ь (удивлённо).  Когда это она тебе их писала?…Зачем ты меня обманываешь, Лёшенька?
Л ё ш а.  Я не обманываю. Она мне их всегда писала! Всё время писала, и в каждом письме просила не забывать её, потому что мы скоро с ней встретимся и будем жить вместе.
М а т ь.  Лёшенька, внучек...(Внимательно смотрит на  Л е ш у)...Что это ты такое говоришь?
Л ё ш а.  Что?
М а т ь.  Ты знаешь, мне кажется, мне нужно будет позвонить Льву Борисовичу. Нам с тобой не следует о нём забывать. Он такой хороший доктор, так много для нас сделал…
Л ё ш а.  Я про Льва Борисовича никогда не забываю.
М а т ь.  Вот и хорошо. Только мы с тобой у него уже давно не были, а зря.
Л ё ш а.  Почему давно? Я был у него недавно. 
М а т ь.  Как, был?…Когда?
Л ё ш а.  Говорю же тебе, недавно.
М а т ь.  Да что ты говоришь! Ты сам к нему ходишь?
Л ё ш а.  Я иногда захожу к нему. Мне нравится с ним говорить, он всё понимает. И про письма я ему рассказывал.
М а т ь.  Да-а? 
Л ё ш а.  Да. Мы их даже читали вместе с ним.
М а т ь.  Не может быть!
Л ё ш а.  Почему не может?
М а т ь.  Потому что твоя мать тебе никогда не писала!
Л ё ш а (истерично). Писала! Писала! Писала!
М а т ь.  Нет, не писала! Ты всё это придумал!
Л ё ш а.  Я не придумал!
М а т ь.  Нет, придумал! Придумщик ты, Алексей, у тебя фантазия черезчур развита. Твоя голова не может справиться с твоей фантазией.
Л ё ш а.  Значит, по-твоему, я сумасшедший?
М а т ь.  Почему сумасшедший? Просто не совсем нормальный. Как и мать твоя, и баба Ира...
Л ё ш а.  Бабушка! Как тебе не стыдно так говорить!
М а т ь.  Мне не стыдно. И, знаешь, почему? Потому что, кроме меня, ты никому не нужен. Ни одному человеку на свете! Только твоя баба Зина будет выслушивать без конца твои придумки, только она будет вечно терпеть твои выходки. Нет у тебя, кроме неё, опоры в жизни, никого больше нет.
Л ё ш а.  У меня есть мой отец!
М а т ь.  Ага, отец…Отец…На своего отца ты больше не надейся.
Л ё ш а.  Почему?…Почему не надейся?
М а т ь.  Потому. Не нужен ты ему больше.
Л ё ш а.  Неправда! Мой папа меня любит!
М а т ь.  Он теперь не тебя любит…Ты разве не знаешь, что у твоего отца появилась любовница?...Не знаешь? Розой зовут.
Л ё ш а.  Ну и что из этого?
М а т ь.  А то, Лёшенька, что из этого детки бывают. Так что, хочешь, не хочешь, а будет у твоего отца скоро не один сын, а два…А, может быть, и больше.
Л ё ш а.  Но я-то тоже буду! Я-то никуда не денусь! Я всё равно останусь его сыном!
М а т ь.  Сыном, конечно, останешься, да только не любимым.
Л ё ш а.  Ты врёшь!
М а т ь.  Нет, не вру. Сам посуди, как же я вру, если твой отец как раз сейчас у своей любимой Розы в больнице? А там она может родить тебе брата...Или сестру…

              (Входят   В е р а   и   В а л е н т и н)

Л ё ш а.  Дядя Валя! Тётя Вера! Скажите, что это неправда!
В а л е н т и н.  Что, неправда?
Л ё ш а.  Что мой папа хочет опять жениться!
В а л е н т и н.  Я не могу отвечать за твоего отца.
Л ё ш а.  Тётя Вера!
В е р а.  Лёша, не приставай к нам. Вот вернётся отец из больницы, у него и спрашивай.
Л ё ш а.  Так это правда? Папа в больнице?…(Смотрит растерянно по очереди на дядю, тётю, бабушку, те молчат)...Но если мой  папа в больницей, с чужой женщиной, то как же тогда моя мама?...Ответьте мне!… Слышите? Скажите, как мы будем жить вместе, когда к нам приедет моя мама?
М а т ь.  Твоя мать здесь никогда больше жить не будет! Даже не надейся.
Л ё ш а.  Если вы не пустите её сюда, то и меня вы здесь больше никогда не увидите!
В е р а (насмешливо).  Ты, что же, невидимым станешь? Человек-невидимка из квартиры номер сорок пять?
Л ё ш а.  Нет, я не стану невидимкой! Я просто уйду от вас! Уйду, и больше не приду!
В е р а.  Пожалуйста, уходи, кто тебя держит?…Иди, иди...
М а т ь.  А ты не гони его! Ишь ты, какая! Слишком много на себя берёшь…Ты здесь не хозяйка, поняла? Ты в моём доме живёшь! И вы все в моём доме живёте! Это я могу кого угодно из вас в любой момент отсюда вытурить, если захочу! Любого из вас!
Л ё ш а.  Не надо меня выгонять! Я сам уйду! Поняли? Сам! И буду жить без вас! Вы злые и жестокие люди, вы никогда о других не думаете! Вам лишь бы своей выгоды добиться! А если кто-нибудь вам мешать станет, так вы его со свету сживете…Никого не пожалеете... (Идет к двери)...Я не хочу и не буду жить с вами…
М а т ь.  Не хочешь, так иди, поживи у своей бабы Иры. А мы хоть немного отдохнём от тебя...Хоть денёк-другой...
Л ё ш а  Я не вернусь!
                (Л ё ш а  уходит)

М а т ь.  Ох, как я от вас от всех устала…Как вы все мне надоели! Каждому что-то не нравится…Такие привередливые, спасу нет…Никому не угодишь...Глаза бы мои на вас не смотрели!
В а л е н т и н.  Мама, зачем ты так говоришь? Мы-то что тебе сделали? Мы с Верой даже не в курсе, что тут у вас с Алексеем произошло. Не знаем, о чём вы с ним препирались.
М а т ь.  Ни о чём мы не препирались…Да и не ваше это дело.
В е р а.  Вот, всегда она так.
М а т ь.  А ты, Верка, не лезь в наши семейные дела! От тебя в нашей семье одни только неприятности.
В а л е н т и н.  Мама, почему ты никак не хочешь понять? Вера и есть моя семья! Она и я!
М а т ь.  Вот именно. Ты, да я, да мы с тобой…Вот и подумала бы о тебе, прежде чем гадости делать.
В е р а.  Какие гадости? Я никаких гадостей не делала!
М а т ь.  А кто к нам в дом эту Розу привёл? Я, что ли? Я бы да такого никогда не додумалась. Зачем нужно было её сюда приводить? Не привела бы, так, может быть, и не было бы этих неприятностей. А теперь что? Евгений сам не свой, она в больнице, и неизвестно ещё, чем дело кончится…Теперь вот Алексей из дома убежал…А всё ты, ты! Ты во всём виновата!
В а л е н т и н.  Она-то тут причём? Она разве этого хотела?
М а т ь.  Ещё бы она этого захотела. Я бы её тогда сама, безо всяких объяснений, из нашего дома взашей выгнала! И ты бы мне не помешал…(В е р е)...Ты слышала?...Чего молчишь? Я тебя спрашиваю: ты слышала, что тебе твоя свекровь говорит?
В е р а.  Слышала, слышала…Надоело уже.
М а т ь.  Ах, надоело…Ну, ладно, раз я вам так надоела, пойду отдыхать...А ты, Верка, не забудь мне лекарства вовремя принести.
В е р а.  Сейчас бы и выпили его, а потом бы ложились.
М а т ь.  Ещё чего! А режим? Ты мне должна его по часам давать.
В а л е н т и н.  Хорошо, хорошо, мама, мы всё сделаем. Иди, отдыхай.
М а т ь.  Про лекарство не забудьте. А то я усну, а вы и не вспомните о матери...

              (М а т ь  уходит)
В е р а (с  чувством).  Валя!...Валя!
В а л е н т и н.  Что?...Ну, что, Валя?…Что ты этим хочешь сказать?
В е р а.  Валя, я так больше не могу! Меня твоя мать окончательно замучила!
В а л е н т и н.   А что я могу сделать? Надо потерпеть, Вера.
В е р а.  Сколько?…Сколько ещё можно терпеть? Я и так слишком долго терпела! Ведь это продолжается не день, не два, не месяц...
В а л е н т и н.  Вера, врач же тебе сказал.
В е р а.  Что он мне сказал?
В а л е н т и н.  Ну, как это…Природа делает своё дело.
В е р а.  Так он же не сказал, когда она это дело сделает! Вполне возможно, она сначала за нас возьмётся, и лишь потом за твою мать!
В а л е н т и н.  Вера, но что ты от меня-то требуешь? Я-то чем тебе могу помочь?
В е р а.  Валентин, ты - мужчина! Ты должен что-то сделать!
В а л е н т и н.  Что?…Что я могу сделать? Чего ты от меня хочешь?
В е р а.  Не знаю...Я ничего не знаю…Но я так больше не могу! Неужели ты не в состоянии заработать денег для того, чтобы купить квартиру?
В а л е н т и н (неуверенно).  Я не знаю...Это не так просто.
В е р а.  Если бы это было просто, я вполне могла бы обойтись и без тебя! И ни о чём бы тебя не просила! Зачем ты вообще был бы тогда нужен?
В а л е н т и н.  Что?…А может быть, я тебе вообще больше не нужен?
В е р а.  Может. и не нужен.
В а л е н т и н.  Ты, что, меня больше не любишь?…А, Вера?…Не любишь?
В е р а.  Я не хочу сейчас говорить на эту тему.
В а л е н т и н.  Нет, говори! Отвечай, любишь ты меня, или нет?…А иначе, о чём разговор, если ты меня не любишь?
В е р а.  А зачем тебе вообще этот разговор? Зачем?…А что, если я скажу: «не люблю»? Что от этого изменится?
В а л е н т и н.  Для меня изменится весь мир!
В е р а.  Не надо говорить высокими фразами, Валя. У тебя это никогда не получалось…И сейчас не получится.
В а л е н т и н.  Вера, я тебя очень серьёзно спрашиваю: ты меня разлюбила?
В е р а.  Нет...Пока.
В а л е н т и н.  Пока?...Что это значит, пока?…Я тебя не понимаю.
В е р а.  Валентин, не мучай меня! Всё ты понимаешь…Я так измучилась! Мои силы на исходе...Я не хочу так больше жить. И если ничего не изменится, мне придётся уйти от тебя.
В а л е н т и н.  Вера, не говори так! Никогда не говори! Я не могу без тебя!
В е р а.  А я не могу больше жить с твоей матерью! Понимаешь, не могу!
В а л е н т и н.  Но что же мне делать, Вера? Что вообще можно сделать в подобной ситуации? Она ведь всё-таки моя мать…Конечно, я понимаю, она не подарок, но Вера, Верочка моя! Надо подождать. Мама серьёзно больна, и ты сама понимаешь, что всё для нас может измениться в один момент.
В е р а.  Валя, этот момент может наступить слишком поздно! Слишком поздно для нас с тобой!
В а л е н т и н.  Так что же ты предлагаешь?
В е р а.  Я ничего не предлагаю. Я женщина...Я просто хочу, чтобы этот момент наступил, как можно скорее.
В а л е н т и н (с чувством).  Вера!…Вера!
В е р а.  Что, Вера?…Ну, что, Вера?
В а л е н т и н.  Вера, послушай! Ну о чём ты говоришь?
В е р а.  Я говорю о нас с тобой! И о том, что твоя мать живёт только на лекарствах! На которые, между прочим, уходят все наши деньги!
В а л е н т и н.  Что? Тебе жалко лекарства для моей матери?…Вера...Вера, ты – чудовище!
В е р а.  Что-о?…Я чудовище?...По-твоему, мне жалко каких-то лекарств для твоей мамаши?...Смотри, как мне их жалко!...(Подходит к столу, берёт стакан с водой и пузырёк)...Смотри!…Ну, сколько ей требуется? Двадцать капель хватит?…Нет? Хорошо, накапаем побольше!...Мало?…Ещё добавим...(Открывает пузырёк и выливает содержимое в стакан)...Мало капель? Так мы туда ещё таблеточек ей набросаем…(Бросает в стакан  пригоршню таблеток и размешивает)...Мне таблеток не жалко...Для твоей любимой мамочки...Мне своей жизни жалко!…А твоя мамочка пусть их хоть все выпьет...Я буду этому только рада...
В а л е н т и н (во время действий жены).  Вера!...Вера, ты с ума сошла?…Такая доза не то, что больного, она здорового убьёт!…Вера, ты что делаешь?...Так не только человека, так слона отравить можно!
В е р а.  Что? Напугался?…Решил, что я твою мамашу отравить собираюсь?…Не бойся, не собираюсь… Какой же ты у меня глупый!…(Ставит стакан на стол, подходит к   В а л е н т и н у,  обнимает его)...Глупый ты мой, глупый...И что мне с таким глупым делать?
В а л е н т и н (уткнувшись в   В е р у).  Что хочешь, то и делай, только не бросай меня!...Я тебя очень  люблю.
В е р а.  Как же я могу тебя бросить? Ты ведь без меня совсем пропадёшь.
В а л е н т и н.  Пропаду...Без тебя, точно, пропаду...

                (С шумом в комнату вваливается   Е в г е н и й . Он пьян)

В е р а.  Женька! Ты откуда такой?
Е в г е н и й.  От верблюда.
В а л е н т и н.  Что-то случилось?
Е в г е н и й.  Случилось.
В а л е н т и н.  Что?
Е в г е н и й.  Она не хочет меня больше видеть...Никогда.
В а л е н т и н.  Кто?...Кто не хочет больше тебя видеть?
Е в г е н и й.  Неужели ты не понимаешь?…Роза…Она меня прогнала!
В а л е н т и н.  Она же в больнице?
Е в г е н и й.  Всё правильно, мою Розу отвезли в больницу. Ты знаешь, Валентин, я даже не мог себе представить, как сильно я её люблю! Мне всегда казалось, что между нами нет ничего серьёзного. Мы с ней просто, как говорится, встречались…Причём в строго определённые дни. Я приходил к ней с коробкой конфет и обязательно с букетом цветов. Зачем мне был нужен этот букет, сам не знаю...Я даже ни разу не поинтересовался, любит ли она вообще цветы в букетах! А чего спрашивать, если так принято? Если ты мужик, так, будь добр, приходи к женщине с букетом…И с конфетами…3наете, а ведь я ни разу не видел, чтобы Роза ела конфеты! Вот, дурак! Носил женщине конфеты, а она их ни разу при мне не попробовала. А я продолжал носить, коробку за коробкой, букет за букетом…И так два раза в неделю, в течение двух лет. А когда случался праздник, какой-нибудь идиотский женский день, я приносил ей ещё и подарочек…Тоже идиотский. Я ни разу даже не задумался, а чего на самом деле хочет моя женщина?…Да я, в сущности, вообще о ней не думал, как о близком мне человеке. Я был поглощён лишь своими проблемами. Мне казалось, что жизнь обошлась со мной слишком несправедливо, и что лишь я один страдаю и мучаюсь, а потому все вокруг просто обязаны мне сострадать. А на самом деле именно я мучил близкого и нужного мне человека. Я сделал Розу несчастной…
В е р а.  Женя, успокойся. Можешь мне поверить, твоя Роза никогда не была с тобой несчастна.
Е в г е н и й.  Раньше не была, а теперь вот стала. Видели бы вы, как она страдает!…Нет, я не могу об этом спокойно говорить! У меня сердце сжимается от боли…Я увидел её там, в больнице, такую беззащитную, такую измученную, напуганную…(Плачет)…Я только там понял, как сильно я её люблю…Как она мне нужна.
В е р а.  Женька, не придумывай. Ты не мог её там увидеть. Туда мужиков так просто не пропускают.
Е в г е н и й.  За деньги, кого угодно, и куда угодно, пропускают.
В а л е н т и н.  Женя…Брат, возьми себя в руки, не раскисай! Не забывай, у тебя сын…
Е в г е н и й.  Да, у меня сын…А могла быть ещё и дочь!...Кстати, а где он? Где мой сын?…Почему я его здесь не вижу? Слышите, я хочу его видеть! Пусть он узнает, что у него могла быть сестра!
В е р а.  Женя, успокойся, Алексея нет дома,
Е в г е н и й.  Как нет? А где же он?
В е р а.  Он ушёл из дома
Е в г е н и й.  Как, ушёл?
В а л е н т и н.  Он с бабушкой поругался.
Е в г е н и й.  С бабушкой?...Ты хочешь сказать, что мой сын поругался с моей матерью? Никогда в это не поверю! Это она, моя мать, моя дорогая мамулечка, с ним поругалась! Правильно я говорю? Это она с ним поругалась, а не Лёша с ней! Она со всеми всегда ругается, всю жизнь…Ни дня не может без ругани прожить. Сколько её помню, всегда со всеми ругалась, и с тобой, и со мной…
В а л е н т и н.  Если она с тобой и ругалась, то только потому, что любила тебя.
Е в г е н и й.  Нет, не любила! Она никогда никого, кроме себя не любила!
В а л е н т и н.  Как ты можешь такое говорить про мать?
Е в г е н и й.  А, давай, мы у неё спросим. Пусть она сама скажет…(Громко)…Мама!...Мама, выходи, твой любимый сын пришёл!…Мама, он хочет тебя обрадовать! Он пришёл к тебе с хорошей вестью! Пускай сам он несчастен, но он хочет, чтобы ты радовалась! Радуйся, мама: у тебя не будет внучки!...Слышишь, мама? Не будет! Будь счастлива от этого известия! Выходи, поцелуй своего сына за хорошую новость!
В а л е н т и н.  Женя, не надо кричать, мама спит...

              (Входит     М а т ь)

М а т ь.  Я уже не сплю...Что за шум?…Что у вас тут происходит?...Почему вы так громко кричите?
В а л е н т и н.  Это не мы, мама. Это Женя пришёл, расстроенный.
М а т ь.  Евгений?…Расстроенный?...Да я вижу, что он не расстроенный, а просто пьяный!
Е в г е н и й.  Я не пьяный.
М а т ь.  Если ты трезвый, то кого же в таком случае можно назвать пьяным?…Как тебе не стыдно! Уже давно взрослый мужчина, и так напиваться! Безо всякой на то причины…
Е в г е н и й.  Почему ты решила, что у меня нет причины?
М а т ь.  А какая у тебя может быть причина?
Е в г е н и й.  У меня душа болит!
М а т ь.  Вот удивил, так удивил. У всех алкоголиков и пьяниц душа горит. Потому они и спиваются.
Е в г е н и й.  Ты меня не поняла!
М а т ь.  Все я поняла. 
Е в г е н и й.  Нет, не поняла! Ты меня никогда не понимала! Я тебе русским языком говорю: болит у меня душа! Поняла? Болит, а не горит!
М а т ь.  Болит?...Надо же было такое придумать, болит. У тебя душа должна болеть оттого, что твой сын постоянно концерты мне закатывает!
Е в г е н и й.  Моя душа болит из-за моей дочери! Которая не родилась только потому, что ты этого не захотела! А сына моего ты сама выгнала из дома! Я знаю, это все ты, ты...
В е р а.  Женя, не надо, не связывайся с ней, сам потом пожалеешь...
Е в г е н и й.  Нет, не пожалею!...(Указывает на    М а т ь)...Да, я знаю, это из-за тебя он из дома убегает! Я в этом нисколько не сомневаюсь. И, знаешь, почему? Потому что ты - демон!
М а т ь.  Что?…Я?...Демон?…Ну, спасибо тебе, сынок…Спасибо на добром слове. Дождалась, наконец, от тебя благодарности за всё…За всё, что я для тебя сделала...Спасибо, спасибо...
Е в г е н и й.  Пожалуйста!
В е р а.  Женя!…(Подходит к   Е в г е н и ю , пытается его успокоить)...Я тебя умоляю: замолчи! Пожалуйста, не говори ей больше ничего, а то она нам всем потом устроит...Валя, да успокой своего брата! Уведи его отсюда, от греха подальше.
В а л е н т и н (подходит к брату).  Пошли, Женька...Пошли, пошли...(Пытается увести   Е в г е н и я) … Пойдём, я уложу тебя в постельку...Послушай меня! Ты проспишься, и всё будет хорошо.
М а т ь.  Уведи своего брата, Валентин...Уведи, уведи его! С глаз моих долой! Буду я его пьяные бредни слушать…Мне от этого уже плохо стало…Надо бы лекарства выпить.
Е в г е н и й (вырываясь).  Ах, тебе плохо? Нашей мамочке плохо?…Мамочке нужно лекарство? Я знаю, наша мамочка хочет жить! Она очень хочет жить! Она только не хочет, чтобы жили её внуки! Да и детей своих уморить готова! До смерти замучить!...(Подходит к   М а т е р и  и кривляется)...Я правду говорю, мамочка?... Правду?…Скажи, что правду…
М а т ь.  Мерзавец!…(Бьет наотмашь   Е в г е н и я  по лицу)...Я вас мучаю? Уморить хочу? Если вам так плохо у меня, то зачем вы все здесь живете? Уходите! Я вас никого здесь не держу!...Говоришь, я внуков не хочу? Да если бы не я, у тебя и Лёшки не было бы! Не хотела твоя жена его рожать, это я настояла на этом! Это я его с пелёнок выхаживала!…И не смей укорять меня! Я перед тобой ни в чём не виновата!…И с Розой своей ты сам виноват! Если ты любил её, то почему от всех скрывал? Почему сам в дом не привёл? Зачем заставил перед всеми унижаться? Я-то откуда знала, что она так тебе нужна? Ты мне хоть раз об этом сказал?…Нет! Вот и молчи. Не в чем тебе мать упрекать, если сам кругом виноват...(В е р е  и   В а л е н т и н у)...А вы чего уставились? Чего рты пораззявили? Вам, что, больше делать нечего?...(Замечает полный стакан с лекарством, подходит к столу) ... Хорошо, хоть про лекарство не забыли...
                (М а т ь  залпом выпивает стакан)
В е р а.  Постойте! Не пейте!
М а т ь.  Выпила уже...Фу-у-у!…(Морщится)…Ты какую гадость туда понамешала?
В е р а.  Это не гадость.
М а т ь.  А что?
В е р а.  Это...Это лекарство.
М а т ь.  Ну, лекарство, так лекарство...Надеюсь, вы не хотели  меня отравить? А то с вас станется.
В а л е н т и н (смотрит на    М а т ь   с ужасом).   Мама! Выплюнь это!
В е р а.  Зинаида Кузьминична, выплюньте сейчас же!
М а т ь.  Зачем?
Е в г е н и й.  Действительно, зачем? Наша мамочка ни за что не выплюнет лекарство. Она его очень любит. Потому что она очень любит лечиться...
В а л е н т и н.  Женька, замолчи! Мама, послушай, что тебе говорят! Выплюни лекарство!
М а т ь.  Я его уже проглотила, и из-за вашей прихоти ничего выплёвывать не собираюсь.
В е р а.  Зинаида Кузьминична, послушайте! Вам может стать плохо!
М а т ь.  Почему? Мне от лекарства никогда не бывает плохо...Если, конечно, вы не подмешали туда отравы…А?…Не подмешали?
В е р а.  Нет там никакой отравы!
М а т ь.  Ну и слава Богу. Значит, плохо мне быть не должно. Наоборот, мне должно стать хорошо...По крайней мере, на время.
Е в г е н и й (кривляясь).  Правильно! Нашей мамочке будет хорошо! Ей всегда хорошо, когда другим плохо! Она очень хочет жить, когда её близкие уже жить не хотят! Когда они уже ни о чём не мечтают, только о смерти…
М а т ь.  Рано ты, сынок, о смерти размечтался. Вот погоди, вернётся к тебе снова твоя Елена прекрасная, тогда ты и на самом деле мёртвым позавидуешь...

      (В е р а и  В а л е н т и н шёпотом и жестами пытаются объясниться. Они явно не знают, что делать)

Е в г е н и й.  Не смей даже заикаться о ней!...(Подходит к матери, потрясает поднятыми в гневе кулаками)...Если ты ещё хоть раз мне о ней напомнишь, то я тебе...Я...Я...
М а т ь.  Что, ты? Что ты мне можешь сделать, слабак! Твой отец был слабак, и сам ты слабак!...Ну, что ты можешь сделать? Может быть, ударишь меня? Так я тебя не боюсь, бей!...Ну, бей! Бей, если у тебя хватит совести поднять руку на свою мать!
Е в г е н и й.  Я...Я...Я убью тебя!
М а т ь (желчно хохочет).  Да ну? Тоже мне, убийца нашёлся…
Е в г е н и й.  Не веришь?...(В порыве ярости хватает мать за горло)…Не веришь?
М а т ь.  Ой! Помогите! Валя! Вера! Убивают!
В а л е н т и н.  Женька, ты что делаешь? Ты же её задушишь!...(В а л е н т и н  с   В е р о й  подбегают к   Е в г е н и ю , оттаскивают его от матери)…Идиот! Ты что натворил?

              (В е р а  и   В а л е н т и н подхватывают   М а т ь ,которая медленно оседает, и тащат её к дивану)

Е в г е н и й.  Вы что? Я не хотел! Я просто пошутил!...Мама!...Мама, что с тобой?...Тебе плохо?...Прости меня, мама, я, правда, не хотел…
В е р а.  О, господи, что теперь будет?…Что будет…
Е в г е н и й.  Мама, ты не сердись на меня...(Подходит к дивану, берёт   М а т ь  за руку, та не реагирует)...Валя, что это с ней?
В а л е н т и н.  Ты убил её, вот что!
Е в г е н и й.  Что?…Я?…Нет! Я не убивал маму!
В е р а (В а л е н т и н у).   Почему ты говоришь, он?
В а л е н т и н.  А кто же? Я, что ли? Я-то ни в чём не виноват. Если ты хочешь сказать, что ты...
Е в г е н и й (начинает трезветь).  Валя! Вера! О чём вы говорите? Вы разве не видите: маме плохо! Надо скорее вызвать врача!
В е р а.  Никого не надо вызывать. Пускай всё будет так, как будет. Если мы сейчас вызовем врача, то он вызовет милицию. И тогда нам всем испортят жизнь...Навсегда.
Е в г е н и й.  А мама?
В а л е н т и н.  Что, мама? Ты, что, сам не видишь? Ей уже никакой врач не поможет.
В е р а.  Валя прав. Ей уже никто не поможет. Пусть все думают, что природа сделала, наконец, своё дело. А завтра вызовем врача...Завтра...
             (Вбегает   Л ё ш а)

Л ё ш а.  Папа!…Бабушка! Я от бабы Иры! Мама приезжает завтра!...Бабушка, ты, что, спишь? Ты слышишь меня? Завтра!
В а л е н т и н (в трансе).  Завтра…
В е р а.  Завтра…
Е в г е н и й.  Что, завтра? Вы мне скажите: как мы с вами будем жить завтра? Завтра нам можно будет жить?



                К О Н Е Ц