Я плюс Я

Семь лет – это всего лишь семь лет. Кухня почти не изменилась (черт с ней – с остальной квартирой). Чайник знакомый: круглый, слегка поблескивающий металлом корпуса; плетеный зеленоватый абажур -  чуть выцвел, и только.
Минут через пять Она расскажет тебе: что значит – бежать под проливным дождем, ни черта вокруг себя не разбирая; когда собственные волосы становятся жесткими и острыми – словно тонкая прочная леска – и так бьют по слепым глазам, что хочется остановиться, уткнуться в чье-нибудь плечо и заскулить. Она помнит, как сдвинулся не со стуком даже, а с четким пунктирным щелчком камень под ногой.  Шрамы на коленках видны и сейчас, семь лет спустя, когда вы, наконец, увиделись вновь.
Или не расскажет. У вас на все ваши ”здравствуй”  и “прощай” отмерено каких-то три часа, а за это время можно промолчать о многом.
Ты промолчишь о том, что если до рассвета выйти зимой из деревенского вашего дома, то заснеженный овраг с чернеющими прутьями кустов будет похож на поваленный ствол березы. А самое главное, ни словом не обмолвишься о том, что гнало тебя затемно от людей и что до сих пор ломает тебя, когда ты вдруг остаешься один.
Она не заговорит об одном из городских мостов.
Ты не вспомнишь, или не пожелаешь вспомнить, прошлое лето…или осень?...брось, да разве это важно? Она быстренько забудет про свитер…Который?... ну, да. Про него. И ракушки? Они пылились года и, наверное,.. Все в той же банке? А в какой еще?! Я так и знал. Там еще конфеты остались, представляешь? Кофейные. И клубника со сливками. Твердые, как камни? Веселее. У меня до сих пор перчатки твои лежат. Пусть. И книги остались. Открытка – жалко выбрасывать… Открытку оставь…
И если потом ничего не случится: не сорвется механизм в часах, и не вздрогнут стрелки, ветер о стекло не ударится, чайник не закипит… Поэтому замрите, пожалуйста – на полминуты всего…
И Он лениво поинтересуется о работе.
А Она ответит о чьем-нибудь нездоровье.
Оба – сонно, ласково мурлыча, улыбаясь и глядя в одну точку. И вновь они замолчат. Каждый о своем, о том, что ближе, и с чем так жалко было когда-то расставаться.
И кипящий чайник может усвистеться и сгореть от тоски. Все равно пора покупать новый. В конце концов, семь лет для чайника по вашим меркам – это серьезный срок. Когда–то они горели на этой кухне чаще.