Круговерть

 
Горька кровавая круговерть,
 Где повстречал сын Дамана смерть…

 «Похищение Быка из Куальнге»

- Ну как?
- Да так… Тяжеловато.
Разговор происходил в полутемной комнате между молодым человеком, глядящим за отогнутую штору на улицу, и белокурой девушкой, корпевшей над бумагами в свете настольной лампы.
- В чем дело?
- Фотографии плохие.
- Да тебе просто лень! – мужчина порывисто дернул за штору, оборвав несколько зажимов.
- И что? – девушка выжидательно смотрела на него, разведя руки над столом в застывшем жесте.
Молодой человек быстро приблизился: - Слезай.
Она устало запустила руку в волосы и посмотрела на него из-под ладони: - Отстань. У тебя получится не лучше моего. К тому же, я с этим вожусь уже давно.
Девушку звали Таня. А молодого человека звали Гэл, и его настоящего имени никто из персонажей рассказа не знал.
- Что-то мне подсказывает, - медленно заговорила Таня, - Что его здесь нету.
- Все равно, не помешает проверить. Мне зайти завтра?
- Давай. После пяти.
Гэл подхватил сумку и вышел.
Таня уставилась невидящим взором на листочки. В одиночестве работать хотелось еще меньше. Она намеренно отвлеклась: в такой работе, требующей максимума внимания, усталость была причиной безрезультатности стараний. Вместо того, чтобы считать буквы, лазить по словарям и географическим картам, она задумалась о том, кого ищет. Таня иногда о нем думала, но привыкла считать его мифом и игрой воспаленного воображения. Впрочем, даже если он и существует, Гэл, безусловно, ненормальный: кто еще станет с такой маниакальной настойчивостью разыскивать неизвестного?

Гэл сидел на темной остановке. Было довольно безлюдно. Стояла оттепель после недавнего снега. Мимо стремительно проехал грузовик; Гэл подскочил и отбежал на несколько шагов, спасаясь от фонтана брызг. Некоторое время он стоял неподвижно, тяжело дыша. Затем, немного успокоившись, вернулся на скамейку.
На вид сидящему было лет двадцать пять. Русые волосы производили впечатление стриженных с месяц назад. Загар на коже несколько необычно смотрелся зимой. Впрочем, единственной примечательной деталью в его внешности были слегка раскосые глаза.
У многих, кто с ним знакомился, возникал закономерный вопрос: а почему – Гэл? Тогда он отвечал, что на древнекитайском наречии это означает «летящая звезда». Проверить это, впрочем, так никто и не удосужился…
Вопреки уверенности Тани, Гэл не был сумасшедшим человеком. И тот, кого он искал, нужен был ему для вполне объяснимой цели: чтобы с его помощью подняться выше по Лестнице существ и избавиться от ужаса перед водой, сильно осложнявшего жизнь.

Тан-пайно покачал головой. Одни неприятности от этих смертных, которые лезут в Неземные… Из-за таких-то ему и приходилось прятать своего сына в несуществующей стране.

Эбер с любопытством разглядывал проходящих мимо людей, сидя на высоком табурете в малопримечательной забегаловке. Окружающее его разнообразие доставляло ему огромное удовольствие, благодаря веселью нрава, лежащему в самых основах его существа. Он был тем, кого называют ши, хотя виды существ, называемые людьми этим именем, сотни лет как перепутались.
Нет, на Инис Аблах ему делать нечего – он ведь не такой, как все. Восхищенный этой мыслью, Эбер соскочил со стула. В конце концов, он ведь был еще ребенком.

Гэл неожиданно напрягся, вслушиваясь, зрачки его расширились. Конечно! Если он жаждет избавиться от страха перед ВОДОЙ, то ведь вода кончается там, где БЕРЕГ! Первую же букву имени этого парня ему сказал Ниа Найр: «Э». Сколько букв в имени? Конечно же, ребенка с такой печальной судьбой не могли назвать иначе, как четырьмя буквами. Значит – Эбер!

- Хорошо. – Ниа Найр усмехнулся. – Желаешь вознестись – я подскажу, как. Ты должен убить.
- Человека? – сердце Гэла замерло.
- Да нет. Еще проще. Один из наших, но ничего сложного. Но ты должен сам понять, кого.
- А если не того убью?
- НЕ ТОГО не убьешь. Неземного убить вообще трудно. Ладно, для тупых – подсказка: его имя начинается на «Э».
- И все?
- Пошевели мозгами. Это ведь ваша гордость.

Ниа Найр безотрывно смотрел на солнце. Все складывается, как надо. Если этот смертный так умен, каким кажется, сыну Тан-пайно не жить. Мне его жаль, но он встал между мной и Нэйв. А когда его не станет, то я смогу занять его место на Инис Аблах, и она, наконец, станет моей женой…
Он опустил встревоженный взгляд вниз: там маячил силуэт человека. Он с сожалением подумал: а ведь мы так похожи – одни и те же желания, страсти, страдания… Различия лишь в средствах. Но и этого хватает для бездонной пропасти. И не будет тех, кто ее пересечет – Гэл умрет. Тан-пайно будет мстить… И не узнает, кто стоит за этой смертью.

- Ты не такой, как все мы.
- Почему ты так думаешь, Ниа Найр? – глаза Эбера загорелись надеждой.
- Ты – совсем как люди. Как будто знаешь то, чего не знает никто. Судьба человека принадлежит ему безраздельно.
- А я наперед знаю все, что может со мной произойти… - юноша словно погрустнел. – Я же, в конце концов, ши… И мне не стать ничем большим.
- А ты знаешь, как появились Неземные? – сказал Ниа Найр, поднимаясь, - Говорят, что они когда-то были людьми…
И он ушел, оставив Эбера размышлять в одиночестве. Для ши он и вправду довольно странный. Впрочем, встречались ему и такие.
Эбер, похоже, поверит во все, что он ему рассказал. Молодые такие предсказуемые.

Таня удивилась, когда на следующий день Гэл не пришел. Обычно он был очень пунктуален. Но вскоре смирилась с тем, что он сгинул. Быть может, им наконец-то заинтересовались в соответствующем заведении…

Эбер сидел на платформе захолустной станции и задумчиво смотрел в светлеющую синеву. Холода он не чувствовал. Сзади раздался незнакомый голос: - Ты – Эбер?
- Я. – юноша не обернулся.
Неожиданно он почувствовал сильный удар в спину. Гэл отступил на шаг, наблюдая, как он падает.
Уцепившись за край скамейки, Эбер прохрипел: - Я чувствую… Я умираю… человеком. – за этими словами его щека коснулась стоптанного снега платформы.
Гэл в ужасе отшатнулся, оступился и упал на пути, стукнувшись головой об рельсы. Когда юноша очнулся, он, пригнувшись, прошел под лестницей и зашагал прочь, даже не проверив, на месте ли тело. Гэл, сгорбившись, брел по проселочной дороге, его лицо горело, а на сердце кипела ненависть. Он отплатит тому, кто толкнул его на это.