Антанта
Черный худощавый котяра, любящий гулять по крышам двадцать пять с половиной часов в сутки. Он действительно умел это делать красиво и легко. Нигде не останавливался и никуда не возвращался. Незачем. Иногда он соглашался слизывать сгущенку шершавым языком с послушных человеческих рук. Вовсе не потому, что бывал в этот момент голоден, а так... Ему нравились тепло и дрожь в чужих руках.
К улыбке чеширского кота легко привыкнуть. Она порождает самую сильную и ненужную привязанность на свете.
Каждый день шел снег, и шкура намокала: зима - не время для прогулок по крышам. Настанет оттепель, и мир зашатается. Пока же нужно было спешить, царапая когтями лед, причем спешить постоянно, стараясь обустроиться в своем необъяснимо затянувшемся иногда.
По вечерам, забравшись с ногами в сплетенное на диване из покрывал и пледов гнездо, Ольша рассказывала ему серые, бесцветные сказки: настоящий театр теней. К этому тоже нужно было привыкнуть.
И в ней, как и в Чешире, временами проявлялось что-то кошачье, но - неуловимо и ненавязчиво: в ее постоянном бродяжничестве ей везло несколько меньше. Пришлось учиться. У нее были очень острые черты лица: нос, скулы; удлиненные глаза, тонкие изогнутые брови. При желании она очень легко выводила собеседника из себя и за границы приличий: иногда, только иногда - чаще всего она молчала.
За окном прочерчивались золотистыми свечами сосны. Центр города с полуторамиллионнным населением. Квартира на девятом этаже. Поэтому Чешир любил их. Ольша - тоже. Хотя, конечно, таких деревьев там просто не могло и не должно было быть.
Господь Бог давно пытался откупиться от Ольши, расплатившись за то, что сгинуло, теплом и эхом полуобжитых комнат. Он не поинтересовался у Чешира, каково это: быть чьим-то воздаянием? Зимой это было тепло и сладко, хоть иногда и резало его чувствительный звериный слух: воздаяние - это все равно после, за тактовой чертой. Здесь воздух разряжен чуть более, чем в реальной жизни. Иначе ложатся по углам вечерние тени. Будь на его месте другой, было бы немного больше горечи, может - громче были бы разговоры, глубже вкус и цвет. Иначе. Возможно, просто реальнее. Так получилось. Или не получилось по-другому.
Наверное, ее следовало оставить в покое. Но до оттепели оставалось больше двух месяцев. Если, конечно, весна не задержится по дороге.
А на подоконнике, любуясь соснами и низким, дышащим на город небом, сидел Он. Обычно - не оборачиваясь. И с Его молчаливого попустительства Чешир оставался. Расплачиваться за чужие дни. Они оба украдкой поглядывали на Него, а Он, если уж совсем честно, просто растил свои сосны там, где ему нравилось и где это было запрещено - то есть в центре города, да еще и на проезжей части, и до целующейся за его спиной парочки ему не было абсолютно никакого дела.
Свидетельство о публикации №204042000097