Попался Максим... выходит, не судьба

...И был день. День как день - ничем не примечательный, каких немало в  году, из которых и состоит в основном наша жизнь.

...И был торговый центр  «Уктусский». Центр как центр, каких немало  в Екатеринбурге и вокруг  которых постоянно крутится немало любопытного  люда.

Все, что вокруг центра,  я рискну назвать пастбищем, где пасутся волки и  овцы. Первые ничем внешне не отличаются от вторых, потому что в овечьих шкурах, и до поры «работают» под овец. Но как  только одна из истинных овечек чуть- чуть зазевается и утратит  бдительность, то в мгновение ока оказывается в пасти матерого серого хищника. Мольба же о пощаде - занятие совершенно безнадежное. Овца виновата  уж потому, что волку захотелось «кушать».

Иногда в районе пастбища появляются «охотники».  И если оные, то есть «охотники» сильно захотят, то им не составит  большого труда разглядеть под овечьими шкурами опасного хищника и  сильно ударить по длинным «клыкам», а то и удалить их, то есть клыки, на некоторое время.

Также и в тот день, о котором  хочу рассказать.

Наталья Алексеевна Кротова (из этических соображений фамилию потерпевшей  изменил – прим. авт.) на свою беду очутилась в районе названного торгового  центра. Она не знала и не  предполагала, что сразу  же оказалась в центре пристального внимания одного из «хищников» - клыкастого, а потому весьма  и весьма опасного.

На Наталью «положил глаз»  некто мужского рода вовсе  не потому, что сударыня  очаровала его своей красотой. Волчаре пришлись по нраву две золотые цепочки, висевшие на  очаровательной шейке.  Волчара рассудил здраво:  столь очаровательной шейке ни к чему украшения - она и без них достаточно  прекрасна. Волчара  в  два резвых прыжка оказался рядом, одним рывком содрал  обе цепочки и в темный лес  добычу поволок.

Наталья Алексеевна сначала опешила от такой  дерзости, но быстро пришла в себя и воззвала к помощи. Ее душераздирающий крик нашел отклик в сердцах тех, кому по долгу  службы полагается в подобных случаях приходить на помощь нуждающимся гражданам России.

Волчару, короче, задержали, возбудили уголовное дело, предъявили  обвинение по статье Уголовного кодекса России - грабеж, совершенный повторно, соединенный с насилием, неопасным для жизни и здоровья потерпевшей.

Сразу скажу: мера  наказания по этой статье  предусмотрена суровая - до семи лет лишения свободы с конфискацией имущества или без таковой.

Следствию в данном  случае не составляло особого труда доказать вину подследственного – факт  грабежа, как говорится, был налицо. Свидетелей было достаточно (все происходило слишком в людном месте). Да и сам  волчара, несмотря на молодость (ему всего лишь  девятнадцать), знал как  надо действовать ему в подобных ситуациях, а потому он скорёхонько сменил маску и, вместо клыкастого ищника, перед  следователем уже сидел безобидный и простодушный  ягненочек, вызывающий исключительно лишь сострадание.

- Виноват я! - нещадно  бил он себя в грудь. - Бес  попутал! Поверьте мне, и  больше такого не будет.

Следователь не поверил. Вскоре обвинительное заключение, утвержденное  прокурором,  вместе с другими материалами уголовного дела отправилось в Чкаловский  районный суд Екатеринбурга.

Так вот и очутился Максим Калинников на скамье  подсудимых.

Искреннее раскаяние,  встречающееся ныне довольно-таки редко, покорило,  видимо, судей. Да так здорово, что они как-то совсем незаметно упустили  из виду весьма существенные обстоятельства уголовного дела.

Да, верно, суд признал  Максима Калинникова виновным в открытом похищении чужого имущества,  дав его действиям верную  правовую оценку.

Однако, простите, а возможно ли было иначе?  Сильно сомневаюсь. Потому что перед глазами судей мельтешил раскаявшийся грешник. Потому  что имелись вещдоки – две  золотые цепочки, сорванные с шеи потерпевшей.  Потому что показания свидетелей и самой потерпевшей не вызывали никаких  сомнений. Потому что  само задержание  было осуществлено сразу же  после совершения преступления. Фемида, конечно, слепа, но в данном уголовном деле и для незрячего все было слишком  ясно.

Чкаловский суд же, верно оценив действия Калинникова, приговорил к одному году лишения свободы.

Наказание оказалось  настолько неожиданным,  что даже сам Максим, судя  по всему, был несколько  удивлен и несказанно обрадован, что поначалу дар речи потерял, а из добрейших его глаз хлынули потоки слез, слез счастья. Еще бы! О таком-то подарочке в его ситуации приходилось лишь грезить.

Да, верно, закон дает  право суду при определении наказания учитывать и  смягчающие вину обстоятельства. То же, допустим, чистосердечное раскаяние, о котором я уже упоминал.  Но тот же самый  закон обязывает судей  иметь в виду и отягчающие  вину обстоятельства.

Что же такое произошло  в ходе судебного следствия, когда судьи пришли к  выводу о необходимости  определить наказание  ниже низшего предела (есть такое понятие в российском судопроизводстве – прим. авт.)?

Чистосердечное раскаяние? Да, но Максиму раскаяться, что раз плюнуть.  Не так?

1993 год. Калинникова  судят за совершенные также корыстные преступления. Ему тогда вменили не  один, не два эпизода, а  целую чертову дюжину.

Срок, определенный тогда  судом, он отбыл. Вернулся на  свободу. Однако, как говорится в одном документе,  должных выводов для себя  не сделал и вновь совершил корыстное преступление, которое законом отнесено к тяжким, представляющим повышенную  общественную опасность,  что свидетельствует о нежелании осужденного  встать на путь исправления.

Может, обо всем этом  суд, вынося приговор, не знал? Как можно! В уголовном деле имеются документы: они аккуратненько так подшиты. Их надо было лишь  прочитать.

Кто как, но я не верю, что  судьи не ознакомились с  материалами уголовного дела в достаточной мере. Они, конечно же, ознакомились. Я сужу столь категорично потому, что в ходе судебного заседания все материалы, находящиеся в уголовном деле,  страница за страницей непременно оглашаются.

Если так, то чем же руководствовались судьи? Я не знаю. Хотя, если честно, появляются грязненькие мыслишки в моей голове. Но... Не пойман – не вор... Как в народе говорится.

Более осведомлённый прокурор направил кассационный протест в Свердловский областной  суд. Прокурор посчитал приговор откровенно несправедливым, переплюнувшим все мыслимые границы гуманизма.

Беспристрастный взгляд  судебной коллегии по уголовным делам позволил со  всей определенностью  поддержать прокурора.

«Суд при назначении  наказания, - говорится в   определении судебной коллегии, – оставил без внимания тяжесть совершенного Калинниковым преступления  и его упорное нежелание  встать на правильный путь, и назначил ему наказание   явно несоответствующее содеянному им в силу  чрезмерной мягкости».

Судебная коллегия по  уголовным делам Свердловского областного суда  отменила приговор в отношении Калинникова, а  дело направила на новое  рассмотрение.

Зря радовался Максим, ох, зря! Рано и  напрасно огорчалась потерпевшая Кротова. Справедливость все-таки должна восторжествовать.

Если, конечно, новый состав суда, которому предстоит вновь рассматривать  это удивительно очевидное преступление, не встанет на путь своих предшественников – на путь защиты корпоративных интересов.

... Максиму Калинникову девятнадцать. Это - всего лишь ранняя заря большой и богатой на приключения жизни человека.  Жаль, с одной стороны,  парня. Но вдвойне жаль, с другой  стороны, тех, кто становится жертвами грабителей.  Если первые от этого занятия получают удовольствия, то вторым это совсем  ни к чему и они не должны  расплачиваться за то, что  у кого-то из судей, не познавших на собственной  шкуре, что такое грабеж,  возникает желание пожалеть заблудшего, жалобно  хнычущего ягненочка.

Максим виновен. Его  вина доказана. Он сам избрал свой путь - жизнь за  счет других. Ему была  предоставлена возможность осмотреться и одуматься. Он сам не захотел. А в таком случае, что заслужил, то и получил... То  есть должен получить.

ЕКАТЕРИНБУРГ, 1998-2004.