Журналюга

-Так-так, и что это мы здесь делаем?
Голос у охранника был что надо – завораживающе парализующий диким и необузданным страхом.
Давным давно в далеком детстве, три года назад, я, конечно же, до смерти перепугался бы этого косматого придурка с огромным помповиком  в кривых, дрожащих руках.
Но за эти три года я сумел превратиться из слюнявого студентика поганого заштатного университета в непоследнего человека преступного мира. Наводчика для одной из групп. Харрошего наводчика, если не хвастая. А если немного прихвастнуть, то лучшего в мире.
За что меня коллектив любил? Могу с ходу сочинить такую галиматью, что залечу базаром любого местного лоха. А не местного одним теплым взором и ласковой улыбкой.
-Я журналист, пришел поговорить с вашим директором,- заявил я, внутренне потешаясь над собственным бредом. Ну какой из меня, Леньки Часового журналист? Однако дядя, кажись, мне поверил. Я ведь на сто процентов уверен, что директора сейчас здесь нет, все что надо – расположение сейфа, бухгалтерии, входов и выходов, плюс место охранника,- я уже узнал. Сейчас охранник звякнет наверх, ему скажут, что начальство свалило по делам, и я уйду. И больше здесь не появлюсь. Потом, конечно же, придут другие ребята. Вот они-то с дядей из ВОХРы церемониться не будут. Подчистят все здесь, дадут ему по роже, чтоб не сразу оклемался, и уйдут прочь с деньгами, взятыми из сейфа.  А потом отслюнявят мне проценты, куда  деваться, без меня им разве что в метро у бомжей мелочь трясти.
Волшебное это слово – журналист. Я уже понял, как превосходно оно отпирает самые закрытые двери офисов нашего провинциального городка. Вот и охранник понимающе кивнул с долей почтения к пишущей братии. Позвонил наверх.
( «Так, охранник один, помповик не заряжен, стоит обычно в углу. Пройти лучше с парадного. Директор по вечерам отсутствует. Работники этой пекарни – тоже» - я это автоматически анализирую, наблюдая, как охранник проверяет по телефону, есть ли кто наверху из начальства)
-Алло. Да. Рита, привет, это охрана тебя беспокоит. Тут журналист из… - охранник выразительно смотрит на меня, ожидая подсказки.
-«Вечерние огни»,- называю я самую поганую городскую газету, которую только знал.
-...из «Вечерних огней» к Михалычу пришел. Как он, у себя? Да? Понял.
Охранник широким жестом показывает мне на дверь, ведущую в покои директора.
-Входите.
Черт, черт, черт! Хотел уже сваливать, приняв вид обиженного отказом в интервью журналиста. Облом. Большой и толстый. Начальство оказалось у себя и ждало, дождаться не могло, когда к ней пресса пожалует. Ох, щас я такое блин, интервью у него возьму, вся братва ржать будет. Как этого чувака зовут то хоть? О чем мне с ним говорить, гражданееее!?
Выручила золоченая табличка на двери. «Касаткин Петр Михайлович».
С именем все понятно. Поговорить тему всегда найдем, или я не Ленька Часовой?
Захожу с медовой улыбкой гея с десятилетним стажем и протягиваю как можно интеллигентней:
-Здравствуйте, Петр Михайлович!

Все подтвердилось. Я – Ленька Часовой. Только что выяснил, зайдя к директору в кабинет и разведя его на полуторачасовую беседу о сельском хозяйстве, планах на будущее и ссоре с поставщиками муки. Интересный получился разговор. Оказывается, пацаны, в росте цен на хлеб виноваты эти уроды из «МТ – Мельпрома». Накрутили себе бабки на честных фраерах – мама не горюй! Михалыч как выложил мне, какой они навар имеют, я аж челюсть до коленок свесил. Шоб я так жил! А приструнить их – законных методов нет. Вот и весь расклад. Пока Петр Михалыч болтал, я думал уже о мельпромовцах. Не погостить ли   у них? Вот уж где бабками можно реально разжиться!
Хозяин кабинета так увлекся беседой, что даже не заподозрил во мне кого-то другого, а не журналиста. И это при том, что я пришел без диктофона, даже ручку с карандашом не взял. Пришлось подзарядиться у Михалыча. Он мне дал пописать своим «Паркером» на снежно-белой бумаге для ксерокса. Я, отвыкший от письма, корявым почерком развозил всякую чушь. Надо же играть в журналюгу до последнего. Михалыч даже ухом не повел, глядя, как я изращаюсь с непривычки над бумажкой. Ох, Михалыч, ну и лох же ты!
Правда, хороший лох. Напоследок угостил кофе с булочками местного производства. Нормалек пекут. Сладкого в жизнь не ел, а тут, не поверите, все смел с тарелки. Едва по босяцкой привычке с собой запазухой парочку не прихватил. Вовремя одумался. Что же это я так не солидно? Я же журналист…(гы-гы-гы).
А потом начальник проводил меня до ворот, пожелал всего доброго и ручкой во след помахал. Я чуть слезу не пустил от умиления.

Тут бы и сказочке конец, ан нет. Все только начинается. Навел я ребят на эту забегаловку, слил все данные для проведения красивого гоп-стопа. И уже подзабывать начал эту историю, когда незаметно подкрался ко мне … ну да, этот самый матерок, на п начинается, на ц кончается.
Как-то утром поднимает меня из постели длинный звонок в дверь. Я – в тапочки, шлеп, шлеп и за ручку. Хоба-на! Там Михалыч. Я едва не описался на свои любимые тапочки, решив, что он все раскусил и пришел ко мне в гости не один. С ОМОНом.
ОМОНа не оказалось, а сам Касаткин источал такое благостное добродушие, что я напрочь отбросил все свои подозрения. Похоже, он еще продолжает считать меня журналистом.
-Здравствуй, Игорь! Я тут случайно обнаружил, что мы живем в соседних подъездах. Да, уж, город мал. Как у тебя, идет работа над нашим интервью? Можно ознакомиться?
Ага, ночами не сплю, пишу и рву, снова пишу и рву. Музу кофем подгоняю.
-Да идет помаленьку, правда еще не закончено, - скромно отвечаю я. Радости от того, что Касаткин оказался моим соседом я не испытал вообще никакой. Просто усек, что спокойно жить этот тип мне уже не даст. Похоже, он просто набивался на дружбу с представителем прессы. На фиг ему это надо, оставалось только гадать. Другой вопрос - на фиг это надо мне?
-А в чем загвоздка? - удивился Касаткин.
Надо красиво отбрехаться. Отбрехиваюсь.
-Понимаете, это не так просто. Я ведь серьезный журналист. Если я опубликую только ваш взгляд на текущий вопрос снабжения нашего города хлебом вкупе с теми обвинениями в адрес "МТ- Мельпрома", это будет непрофессионально. Им ведь тоже надо дать возможность высказать свою точку зрения.
-Я вас понял,- уважительно, но вместе с тем немного обидевшись ответил Касаткин. Зря я так круто с ним. Но, с другой стороны, как красиво отбрехался, аж сам себе позавидовал! Это я просто много телек смотрю от скуки и  безделья. А там все вот так базарят. А в новостях - вообще, если один говорит, что Вася - козел, все сразу бегут к этому Васе, услышать его точку зрения на то, что он козел.  И Вася перед телекамерами начинает оправдываться, говоря, что он не козел, это Коля баран. Или скромно потупит глаза, пережевывая раннюю весеннюю травку, - "Ммеееээ....без комментариев"
Тут в нашу беседу вмешался огромный шкаф с рубленой рожей. Это чудо природы и стероидов подскочило к Касаткину и стало что-то шептать ему в ухо.
Касаткин судорожно схватился за мобильник, обрывая наш разговор, сказал.
-Извини, Игорь, у меня что-то в пекарне произошло, надо туда наведаться. Ну, до встречи, я буду следить за "Вечерними огнями".
-Досвидания,- ответил я, чувствуя, что своим неуемным на вранье языком загнал себя в угол. Утопал, по-утиному переваливаясь с ноги на ногу, Касаткин, шагом киборга удалился его телохран, одарив меня напоследок прожигающим взглядом, будто уже знал все мои прегрешения и ждал только команды шефа начать процедуру ущемления прессы в самых интимных местах.
 Они уже скрылись из виду, а я продолжал в задумчивости стоять там, где был. Итак, у нас есть дядя с телохраном, который, если узнает, что это я приложил руку к ограблению его пекарни, высушит и выжмет, поскольку знает мой адрес, у нас есть люди, ограбившие его. Они  без зазрения совести
могут и меня хлопнуть, если я разболтаю что-либо про них в порыве раскаяния под раскаленным утюгом фирмы "Филиппс". И есть паршивая газетенка "Вечерние огни, где должна появиться моя звездная статья истинного профессионала журналистики, притом, что я в ней ни в зуб ногой.
Мда...что же делать?

-Что делать, что делать, писать статью.
Командир бригады гопстоперов  по кликухе Старшина лениво потянул губами пиво из своей кружки, затем откинулся на спинку стула и поглядел на меня веселыми глазами.
-Но я же не умею!
-Научишься.  Все в твоих руках. Или ты хочешь навести на всех нас ментов? Если на тебя выходит Касаткин, ты сдаешь нас. Так или иначе сдаешь, поскольку в допросе он толк знает. Это же Касаткин.
Имя хозяина булочек и пирожков Старшина произнес на удивление уважительно.
-Ты его знаешь?
-Это же отставной полковник ФСБ.
Пиво едва не вырвалось из меня обратно в кружку. Я очумело посмотрел на братка. Тот криво ухмыльнулся и продолжил.
-Не знаю, че его к булочкам потянуло, но человек он крутой. Так что если он на тебя выйдет, мы тебя сами приберем, не беспокойся.
Вот спасибо, утешил.
-Че,куда так сорвался? Еще посиди, - крикнул мне в догонку Сташина, с трудом давя смех. Я досадливо махнул рукой.
-Некогда. Мне еще статью дописывать.

"Вот, ****ь, такая  херня сложилась в нашем городе с зерном и прочим хавчиком из-за... " Постой, херню наверное, надо заменить на слово получше.  Фигня? Х..ня?
Закинувшись очередной порцией кофе, я зачеркнул все, что написал до этого. Ну не идет статья и все тут. Пишу, но чувствую, что лажу. Идет уже треттий час корпения над этой дрянью.
Пятый час работы. Реконструирую все сказанное Касаткиным с помощью памяти, наугад расставляю свои вопросы. 
Шестой час работы. Поразительно, но начинает кое-что получаться. И не просто кое-что, а вполне сносная статья. Такую и в "Спид-инфо" отдать не жалко, только кто ж возьмет.  Понемногу вычеркнул или заменил все матерки на культурные, интиллигентские слова, пригладил на раз, на два. На треттий  понял, что создал настоящий шедевр.
Можно идти, сдаваться в "Вечерние огни".

Редактор судорожно мял губы, читая мое сочинение на большом белом листе бумаги от ксерокса. Невысокий, чернявый, старенький - на вид лет семьдесят, еще поди Ленина живьем помнит. Морда умная, аж сил нет. Как у Старшины, когда я ему объяснял, что  в градусах измеряется не только спирт. Тот такое же выражение скорчил, с минуту держал, а потом в бессилии сказал, что не может это никак понять. Воображения не хватает.
Долго не мог оторвать взгляда от писанины, но когда оторвал, что-то в его глазах стало другим.
-Вы, Игорь, раньше нигде не писали?
Что за тупой вопрос. Я же все таки три курса университета осилил. Там мы все лекции катали. Так что писать умею. Другой вопрос, умею ли я сочинять.
-Редко.
-А что вас подвигло обратиться именно к этой теме?
-Ну, понимаете, Михаил Петрович - мой сосед, я внимательно слежу за его делами, он мне про них рассказывает. И не смог сдержаться, чтобы не осветить такие вопиющие факты  в деле хлебоснабжения нашего региона.
Ага, а еще он мне утюг на спину положит, забыв выключить, если я про это не напишу.
-У вас неплохо получается. Слог есть. Стиль оригинальный. Это очень редкое качество. А то вот к нам приходят выпускники журфака, и пишут все как по шаблону. Нам надо уходить от этого.
Короче, Склифасовский! Я ведь тоже горазд полдня трещать о нуждах Советской армии в годы коллективизации и влияние на это тантризма в слаборазвитых регионах дальнего Севера.
-Так я могу увидеть свой материал (Это словцо я схватил на ходу, проходя мимо кабинета наборщика. "Маша, тут у меня еще два материала от Ощенкина поступили"...) на страницах вашей газеты?
Редактор хитро кивнул, и проговорил.
-Конечно! Только знаете, Игорь, я бы все же доработал. Тут не хватает мнения представителей "МТ-Мельпрома". Сходите еще и к ним. Я дам вам их телефон...

Итак, мой шедевр после долгой недельной доработки появился на страницах этого треклятого издания. Поход в "Мельпром" закончился провалом. Там охрана мне в лицо заявила, что я никакой на хрен не журналист и что у меня на роже как минимум три ходки в строгаче  угадываются ( Для фраеров пословный перевод - что у меня на лице написано мое большое уголовное прошлое, три отсиженных срока в колониях строго режима и желание продолжить столь успешно начатую бандитскую карьеру).
Потом подошел начальник, Трегубов Сан Славич. Он перебросился с секьюрити по фене. Осмотрел меня и заявил, что у меня за плечами не три, а четыре ходки, и четвертая наверняка за групповое изнасилование крупно-рогатого скота. Посоветовал не отираться возле его офиса, а если я все же разбазарю то что увидел своим дружкам-подельничкам, и они попытаются грабануть это благочестивое заведение,  то мне точно не жить.
Он меня как насквозь видел. (Я конечно не об групповом изнасиловании).
Как говорится, рыбак рыбака...
Кусая локти от досады позвонил редактору и горестно рассказал о том, как меня попросили из "Мельпрома". Я думал, он руки разведет, но редактор оказался мужичком что надо.
-Это же даже хорошо, Игорь! Напиши о том, как ты пошел за обьяснениями к руководителю "Мельпрома" и что из этого вышло! Вставь сразу же после обвинений Касаткина в их адрес. Чую, получается нечто обжигающее. И завтра ко мне с материалом. Я для тебя еще одно задание приготовил.
               
                Конец первой части.  Продолжение следует.