Хроники

27  ноября  2000-го
Я  пришла  домой. Бросила сумку  в  угол. Разделась. Поставила  диск.  Легла  на  кресло. Кажется,  даже  ревела,  вернее,  рыдала. С  подвываниями  и  проклинаниями  в  адрес  судьбы. Потом  звонила  подружкам  и  плакала  в  телефонную  трубку.
А  виноват  был  во  всём  ты,  принявший (по-моему  мнению) неправильное  решение. Мальчик, давший  игрушку,  а  потом,  вероломно отнявший.
На  следующий  день  был  деловой  костюм  и  накрашенные  глаза. А  ты  понял  и  исправил  все  свои  ошибки.
29 августа  2001-го.
 Я  пришла  домой. Бросила  сумку  в  угол. Разделась.  Поставила  диск.  Легла  на  кресло. И  начала  все  сначала.  Вернулась  к  точке  отсчета.
                ***
Чужие  игрушки  надо  отдавать. Я  уже  большая  девочка  и  должна  знать  такие  элементарные  вещи.
А  ты  так  и  не  смог  вырасти.  Ни  в  моих  глазах,  ни  в  глазах  окружающих.
Я   тянула  тебя  к  своей  высоте,  а  ты  опускал  меня  с  небес  на  землю.
  А теперь  все  это  глупо  и  уже  так  безразлично-неважно.
Ты  мне не  нужен. Я  тебе  тоже.
Во  веки  веков.  Аминь.
7.09.2001
Я  вся  состою  из  боли:  огромной  и  заполняющей. Она  теперь  всё:  мой  Бог,  моя  любовь  и моя  единственная  привязанность.
 От  тебя  мне  теперь  осталась  лишь  память: октябрь,  декабрь,  январь, чуть-чуть  февраль, апрель  и  май. И  это  лето. Которого  никогда  не  было.
Лучше  не  думать.  Лучше  придумать,  что   не  было. Лучше—амнезия.  Желательно  полная.
Сначала—«Я  не  верю», затем  «не думать», а  потом  понимание  и  осознание. А  сейчас  вспоминаю  всё  в  последний  раз.  Чтобы  потом  взять  и  забыть.
Всё  равно,  для  меня  этого  не  может  быть.  Потому,  что  не  может  быть  никогда.
Я  не  верю,  в  то,  что  ты  не  ждешь  моего  звонка,  я  не  верю,  в  то,  что  ты  с  трудом  вспоминаешь  номер  пейджера,  я  не  верю,  в  то,  что  твой  телефон  для  меня  занят,   я  не  верю,  в  то,  что  я  тебе  не  нужна…
9/09/01
Сегодня   я  видела  в  лицо  умиротворение: большую  лохматую собаку  со  ржавым  ошейником, отозвавшуюся,  когда  её  позвали  в  полуприкрытые  ладони: «Собачка, собачка…». Она  слизывала  с  остывшего  асфальта  раздавленные  конфетки  и  смотрела  грустными  глазами.  А  потом, убежала  по  каким-то своим  собачьим  делам.
Какое  сейчас  время   года? Для  зимы—слишком  тепло; для  весны—слишком  сухо;  для лета—холодно; а  для  осени—еще  не  время. Деревья  осенне-желтые, трава  летне—зеленая, а  небо—демисезонное.
И  мысли  странные:  то  томно-меланхоличные,  то  резво-истеричные…
 Ты  стал  таким  непонятным,  слегка  фальшивым. Большей  частью  меня  это  раздражает,  меньшей—всё  равно.
Но  только  что  ты  меня  удивил,  позвонив.
 И  я  не  знаю,  чего  у  нас  уже  нет,  а  что  еще  осталось.
                ***
НО  завтра  я  в  107  раз  начну  новую  жизнь. Я  снова  хочу  стать  интересной.  Для  себя  и  окружающих. И  для  тебя, пожалуй,  тоже.
                ***
Мне  всё  больше  кажется,  что  всё  растворилось  в  этом  лете. И,  что  ничего  не  вернуть
9/15/01 4:43:29 p.m.
Ты  говоришь,  что  ничего   не   прошло, а  только  видоизменилось. А я  не  знаю, нужны  ли  мне  такие  отношения. Очень  ровные  и  достаточно  прохладные. Наверное,  нужно  что-то  менять: или  рвать  или… Вообщем-то  второго, кажется, не  дано. А рвать  нет  сил. «Пусть всё  идет, так  как  идет…»         
9/22/01 10:09:16 p.m.
Знаешь,  я  не буду  прятаться, как  первоклашка,  от  своих  «друзей».  И  тебя  прятать  тоже  не  буду.  Это моё  право--право  выбора.
Если  их  главная  ценность—шубы  из  Греции и  мальчики  на  «Крайслерах», то  это  их  личные  проблемы. А  у  меня  жизнь  одна. И  я  не хочу  её  менять  на  деньги.
Но,  иногда,  мне становится страшно: а  вдруг их  ценности настоящие,  а  мои—выдумка,  иллюзия…? И  так   трудно  быть  одной  против  всех. И  хочется  букет  из  25  роз. Просто  так. Без  причины.
А  я  ведь  могла  бы  быть такой  же( да  я  такой  и  была).
.Кем  я  была  для  них? Не  особо  умной,  не  особо  красивой (а  попросту, страшненькой), блеклой  и  забитой. Я  их  боготворила.
 Когда я сбежала «оттуда», роли  кардинально  поменялись. Я  смотрю  на них  снизу  вверх.  Но  не  потому,  что  денег  прибавилось—ума  прибавилось.  И,  знаешь,  Слава  Богу.
Я  горжусь,  тем,  что  у  меня  хватило  сил  переступить.   
9/23/01 2:43:50 p.m.
Спасибо  тебе,  любимый, за  вчерашнюю  розу. И,  вообще, за  вчерашний  день, спасибо.  Вчера  была  такая  замечательная  осень, великолепный  день  и  листопад. Разноцветный и теплый. 
9/24/01 8:09:42 p.m.
Ну,  что,  детка, « где твои  крылья,  которые  так  нравились  мне»? Нету. Знаешь,  мне их  даже  жаль.  Мы  оба стали  серыми, растворились  в  толпе. Жаль.
Знаешь, мне  еще  очень  жаль  себя: сначала  я  не  могла  тебя  полюбить,  а  теперь  не  могу  разлюбить. Мучаюсь, «страдаю»,  но  не  могу.  Иногда,  мне  кажется,  что одной  было бы гораздо  легче.
Знаешь,  я  иногда  смотрю  на  других  и  думаю,  что  они  могли  бы  быть  на  твоём  месте. Становится  так  странно…Захватывает  интрига. Чувство  новизны. Я  прохожу  мимо,  мило  улыбаюсь  и  вспоминаю  тебя.
Я  пытаюсь  откинуть  назад всё,  что  было  только  для  того,  чтобы  снова  заинтересоваться. Смотрю  за  окно,  вижу  те  же  листья  и ту  же  осень,  что была  год  назад. Временами  кажется,  что  ничего и не  было,  потом  я  смотрю  на  твой  «светлый  лик » и  появляется  ощущение дежа  вю. Как  бы  я хотела  вернуться  всё  к  той  же  точке  отсчета  и  прожить  прошлый  год   снова.  С  теми  же  событиями,  с  теми  же  лицами,  словами  и  чувствами.  Я  хочу  «вспомнить  всё».
                Мы  вошли  в  эту  воду  однажды,
                В  которую  нельзя  войти  дважды.
                С  тех  пор  я  пил  из  тысячи  рек,
                Но  не  смог  утолить  этой  жажды…
Знаешь,  я  хочу  сказать  тебе  спасибо,  за  всё  что  было.  Пожалуй,  тот  год  был  одним  из  лучших  в  моей…
Знаешь,  я  тебя  до  сих  пор  люблю так же  сильно,  как и в  прошлом  году.  Но ты,  забывая,  не  замечая,  делаешь  так больно. От  этой  боли  закладывает  уши  и  сердце  сходит  с  ума. Мне  до  зеленых  чертиков  обидно,  что  ты  прировнял  меня  ко  всем: своим  друзьям, знакомым,  подругам…
Сегодня  я  проходила  по  двору,  со  мной,  как  всегда, поздоровались.  Мне  это  льстит.  Даже  очень.  Я  знаю,  что,  если  я  свяжусь  с  кем-нибудь  из  таких  мальчиков,  меня  будут  носить  на  руках… Ты  тоже  раньше  носил  меня на  руках… А  теперь  от  этого  осталась  иллюзорная  «улица роз». Вот  пожалуй  и  всё.
Знаешь,  я теперь  тебе  в  последний  раз  пообещаю  ничего  не  делать. Просто  поняла,  что  это  бесполезно. Моя  надежда  изменить  тебя  сдохла.  В  один  из 
этих  солнечных  дней. Вместе  с  надеждой  вернуть…   
01.04.03 22:44
С  тех  пор  прошло  еще  два  года.  А  мы  до  сих  пор  вместе. Иногда  были  счастливые  моменты,  о  чувство,  что  меня  разлюбил,  появившееся  тогда  так  и  не  пропало. Сначала  было  больно,  а  потом  боль  ушла  и  ей  на  смену  пришла  пустота. Иногда  все  меняется  и  ты  снова  «как  прежде».  Первое  время  я  пыталась  что-то  вернуть:  себя,  тебя,  наших  друзей  и  наши  иллюзии  относительно  будущей  жизни,  но  теперь  уже  не  пытаюсь.  Я  пришла  к  выводу,  что,  дескать,  такова  жизнь  и  менять  что-то--плыть  против  течения.  А,  когда  плывешь  против  течения,  сносит,  захлебываешься, живешь.
Я  была  сильной и  целеустремленной  и  у  меня  была  цель  и  моя  любовь  к  тебе. А  сейчас  мне  жалко  себя  и  уже,  заранее,  свою  не сложившуюся  жизнь.  Скорее всего,  это  приступ  вечерней  тоски  и  завтра  пройдет.  Но  в том,  что  я  пишу,  я  сомневаться  не  могу—давно  и  по-настоящему. 
Я  до  сих  пор  мучаю  себя,  когда  ты  меня  разлюбил?  В  поезде?  На море?  Дома?  Когда?
Я  помню, что,  по-моему,  твое  отношение  ко  мне  не  изменилось, когда  ты  приехал. Но  потом, почему-то,  внезапно  и  неожиданно  всё  покатилось  в  пропасть и  «уже  не  первый  раз».  Именно  тогда  стала  приходить  ко  мне  эта  ежевечерняя  тоска  и  приступы  одиночества  и  бессмысленности. Именно  тогда  ты  перестал  меня  ласкать  взглядом, словами,  руками.
 Иногда  находит,  но  очень  уж  грустно.
«Ты  мой  маленький  праздник»…   
Сейчас  меня  это  волнует,  как  новый  вид  гусеницы,  ученого. Детальный  анализ. Я  хочу  понять, почему  так  происходит. Во  мне  нет  ничего  к  этому. Нет  никакого  отношения:  ни  боли,  ни  обиды. Анализ.  Сумасшедшее   стучание  по  клавишам.  Кажется,  это  называется  дефицит  тактильных  ощущений.  Когда  лишаешься  человека,  который  тебя  обнимал  и  целовал,  тело  начинает  сопротивляться.
Меня  всегда  тянуло  на  эффектную  мелодраматичность.
Я  сейчас  я  тоже  сильная  и  устремленная  и  утешаю  себя  тем,  что  счастье--ненормальное  состояние  человека. Но  больше  всего  меня  угнетает  тот  факт,  что  сильнее  меня  никто  не  любил,  не  любит  и  не  разлюбит.
Грустно  как-то…
Не  понимала  раньше  смысла  слов:  «А  смерть  всегда  надежнее  любви…», а  теперь  понимаю. Любовь  мимолетна,  а смерть—вечна. И,  если в  вопросах  любви,  ты  никогда  не   в  чем не  уверен,  то  в  одном  ты  можешь  быть  уверен  точно—смерть  всегда  будет.
Маленькие  трагедии   и  открытия.
4/2/03 10:06
Опять  после  полугодичного  перерыва  слушаю  «Наутилус»—когда  плохо  так,  что   вынести  это  никак  нельзя…
А  ты  пропал  во  второй  раз  за  три  года.  Первый  был,  когда  я  сказала,  что  не  люблю.  Но  тогда  я  не  знала,  кто  ты  и  кто  твои  друзья.  А  теперь,    я  твой  лучший  друг  и  я  знаю  тебя  как  себя.  Но  не  знаю  где  ты.  Меня  бросает  от  надежды,  вернее,  безразличия,  к  полному  отчаянью  и  представлению,  о  том,   с  кем  ты  и  в  каких  позах.   Эгоизм  шепчет  мне,  что  лучше  больница,  чем  измена.
Настасья—одуванчиковое  солнце.
Я  начала  звонить  в  16.20,  как  пришла. Тебя  не  было. Я стала  звонить  каждые  полчаса. Молчала. Или  спрашивала,  дома  ли  ты. Но  чаще  молчала.
Это  безнадежно - смотреть - на  часы.
Все-таки,  внутренний  голос  романиста  говорит  мне,  что  это  будет  хороший  конец  рассказа,  правильный: начали   с  расставания  и  им  же  закончили.  Если  жизнь  поддается  художественным  правилам,  то  я  не  знаю,   что  дальше.
Для  меня  измена  всегда  означала  конец.  Без  компромиссов. Но  я  ни  с  кем  не  была  так  долго. Хотя,  скорее  всего,  время  ничего  не  значит,  значат  эмоции,  тактильные  ощущения (мне  понравилось  это  словосочетание). Ты  можешь  знать  человека  полгода,  а  он  станет  всепонимающим  и  всепрощающем  лучшим  другом. А  можешь  прожить  черт-знает-сколько  и  разучится  элементарно  понимать  друг  друга.  Всё   к  лучшему, я  всё  смогу.
Но,  говоря  все  это,  я  надеюсь  на  лучшее.
«Как  мы  делаем  больно,  тем,  кому  дарим  небо…»
Пусть  мне  подарит  его  кто-нибудь  другой. 
Сентенции,  боже  мой.
Дикая  пассивная  боль,  разъедает  изнутри,  как  коррозия,  опошляет  всю твою  жизнь.  Ожидание  и  неведение—дикие  муки.
Иногда  мне  кажется, что  это—особый  вид  мазохизма. Моральный.
Мучаю  себя  воспоминаниями,  вместо  того,  чтобы  изменить  это  всё…
Когда  ты  позвонишь,  тоска  смениться  обидой,  а  потом  злостью… Нервничала,  переживала,  ради  чего?
Господи,  где  ты…?
08.07.03 22:46
“It  will  not  be  a  tragedy”. Итак,  опять  дорога,  а  затем  обрыв. Ничего  не  случилось,  ничего  смертельного,  он  любит  меня,  просто  жизнь  так  сложилась..  Теперь  есть  некто  Маша.  НО  у  меня  еще  хватает  чувство  юмора,  чтобы  посмеяться  над  этим.