Всего лишь тьма

Он выбрал меч, благородное оружие моих предков, священное орудие моего мира. Я коротко кивнул, ладонь легла на гладкий, приятный на ощупь эфес длинного одноручного меча, созданного, наверное, одним из величайших кузнецов света.
Он встал в десяти шагах от меня, начертил перед собой пентаграмму – символ чистого зла – и громким сильным голосом произнес:
-- Я, Аларих, признаю наступающую схватку честной и призываю силы зла помочь мне в ней. Нима! – Он поклонился.
Я слабо улыбнулся, начертал на песке свастику – символ солнца – и тихо печально сказал:
-- Я, путник, признаю наступающую схватку честной и призываю судьбу быть ее свидетелем. – Поклон.
Аларих прыгнул, преодолевая за жалкие мгновения секунды все разделяющие нас метры и выставляя меч лезвием ко мне перед собой. Мне хватило мига, чтобы отвести его от себя, сделать шаг влево и наметить удар снизу вверх.
Он принял предложенные мною правила. Остановился, закрутил меч, однако в атаку не шел, справедливо понимая последствия такого шага. Я развел руки в сторону и закрыл глаза.
О, много силы давали общины – или, как говорят сейчас, эгрегоры. Но сила эта была темной, схожей с той, которой поклоняется Аларих. Ростков света было настолько мало, что они тянулись в темном океане силы.
Мир – это тьма. Тьма испытания, боли и обмана, эгоизма и зрелого цинизма, тьма, где ты лишь один из кусочков созданного неведомым кудесником миража рая. Мир – моя тьма, но это всего лишь тьма – и ничего более.
Я открыл глаза. Аларих исчез, только его треснувший в двух метах меч напоминал о несостоявшейся схватке. Моего соперника поглотила тьма моего мира, словно вечно голодный хищник сожрал поклоняющуюся, но такую сочную тварь.