Болезнь подкралась незаметно

Рассматривая хмурый сероватый пейзаж за окном, мне в голову пришла гениальная мысль. Она втиснулась в мою черепную коробку и принялась поудобнее устраиваться в клеточках серого вещества, расталкивая, а то и вовсе вытесняя все другие. Мысль вопила изнутри: «Какая мерзость там, на улице!», и мои барабанные перепонки, возможно, не выдержали бы ее напора, как вдруг зазвонил телефон.
- Мнда-да? Кащенко слушает.
В трубке что-то заскрипело и закашляло, а потом прохрипело:
- Марь…
- Серега? Бог мой, кто тебе там на горло наступил?!
- Не смешно, я умираю.
- Что так рано? Еще половина четвертого… Да и месяц не тот… И погода пасмурная…
- Вот эта самая погода меня и подкосила, - продолжал скрипеть в трубке Серегин голос.
- Ха! Заболел что ль?
- И не ха. А самое что ни на есть «заболел». Марь, приезжай, а? Мне плооооохо… –  трубка тоскливо вздохнула и принялась показательно сопливиться в моей руке.
- Акей. Не раскисай. Через часик явлю свой чудный лик твоему ясному взору.
- Ох-ох-ох… Поскорей бы… - на прощание трубка чихнула, непонятно шмякнула и спокойно задышала короткими гудками.
Собравшись со всеми своими физическими, моральными и материальными силами, я двинулась в путь. До близстоящей аптеки. После - до близстоящего ларька с фруктами. И уже в довершение – до спиртных напитков. Наконец, я нагруженная, аки порядочный трудолюбивый ишак, появилась у его дома.
На лестничную клетку меня вышло встречать НЕЧТО. Оно было в халате, с шарфиком, плотно обвязанным вокруг горла, в шерстяных носочках, взъерошенное, небритое, злое и несчастное.
- О, ужас! – возопила я и уже хотела было бечь обратно, но меня распознали и крепко уцепились за рукав. Путь к отступлению был отрезан, пришлось мужественно следовать за больным в квартиру.
Квартира, обычно чистая, светлая и местами даже пропылесошенная, сейчас была больше похоже на пещеру доисторических людей в период нашествия разгневанных бабуинов.
- Боже, Серый, тебя до меня навещало стадо мамонтов?
- Ах, это… - Сережа смущенно отодвинул правой ножкой груду тряпок пыльно-серого цвета в угол. – Ну, ты понимаешь…
- Да, я-то понимаю… Ладно… Наладим…
Прошествовав на кухню, я поняла весь смысл Сережкиного приглашения. Набравшись силы воли, я перевела взгляд на хозяина квартиры.
- Сережка, ты тут разведением крупного домашнего скота занялся?! – спросила я, разгоняя толпы тараканов.
Сережа, облокотившись об косяк, тоскливо взирал на меня, всем своим видом демонстрируя полную безвыходность сложившийся ситуации. Причем, как его, так и мою. Поняв, что мой вопрос остался гласом вопиющего в пустыни, я принялась разгружать пакеты.
- Здесь лекарства. В эту кучку я кладу то, что тебе надо пить каждые четыре часа. В эту кучку то, чем полоскать горло. Оно болит?
- Угу, - промычал больной.
- А в эту кучку я кладу тебе то, чем закапывать нос. Андерстенд?
Сережка потер кулаком нос и отрицательно помотал заросшей физиономией.
- Что это значит?!
- Я не люблю ничего в нос закапывать, - изрек он в ответ и шморгнул.
- Ну и балбес. Хочешь сопливиться? Тогда я пожелаю тебе приятного аппетита и отправлюсь восвояси. – Гордо сказала я.
- Неее… - застонал Сережа. – Мне плооохо…
- Тогда так. Я остаюсь, а ты будешь меня слушаться и не будешь капризничать.
- У-у… Я постараюсь…
Я вздохнула, предвкушая веселый вечерочек. Затем, вручив Сереже градусник с таким видом, будто бы это был, по меньшей мере, олимпийский факел, я принялась наводить марафет его кухне. Сережка побрел в комнату. По истечении минут двадцати оттуда стали доноситься предсмертные охи, и я поспешила на зов умирающего.
На кровати, среди множества подушек, перин и одеял, как какой-нибудь падишах или султан, возлежало тело. Оно, закатив глаза, издавало хрипловатые постанывания и тянуло ко мне дрожащие верхние конечности. Взяв его руку, я чуть не прослезилась.
- Ну, что, боец, совсем все плохо?
В ответ на меня полетели пятнадцать тысяч бацилл в слюнной жидкости «бойца», и я поспешила отодвинуться. Взяв градусник, на который был направлен указующий перст Сергея, я увидела красочные 37,3.
- И это все?! Ты хорошо градусник держал?!
- Конечно, да! Ты видела ЧТО там?! – возмущенно вопросил Сережка.
- Хм… Короче, сладкий, рановато мне за бумагой для завещания тебе бежать…
- Ты издеваешься надо мной! Я тут умираю, - оскорблено сказал он, - а ты…
- Извини, что помешала, - улыбнулась я.
- Ууу… - Серега отвернулся с видом великомученика, снятого с креста.
- Мужчины… Больные мужчины, хуже раненых вепрев в момент брачного танца… - пробурчала я, отправляясь на продолжение трепетной уборки, от которой меня оторвали.
Прошло часа два до того, как мне, наконец, удалось привести квартиру в божеский вид. Приготовив еду и лекарства, и пришла в комнату. Моим очам предстало все то же умирающее тело, теперь временами лишь тихо всхлипывающее и шморгающее носом.
- Пора кушать, ковбой, - как можно веселее сказала я.
- Не хочу, - донеслось из-под одеяла.
- А придется, а то все то, что у меня на подносе окажется у тебя в кровати.
Серега высунул лохматую голову, оценил ситуацию и сел, проигравший, но не побежденный.
- Марь, тебе кто-нибудь говорил, что ты садистка?!
- Постоянно. Только этим и живу, - улыбнулась я.
- И этот человек мой друг…
- Что поделать. Судьба к тебе несправедлива.
С таблетками и микстурами Серега справился достаточно легко, и мне даже не пришлось воспользоваться припасенной на крайний случай канатной веревкой. А вот когда очередь дошла до капель в нос, мы заупрямились. Но и тут мои дипломатические способности меня не подвели. Пятнадцать минут уговоров, обещание сходить с ним на бокс, телефон лучшей подруги, и он сдался.
- Ну, все. Теперь ты почти в порядке. – Констатировала я.
- Марь… А вино? Ты же купила вино, я видел! – гнусаво проговорил Сережка.
- Ах, да. Ты тут пока телек посмотри, сейчас приду, - и я удалилась на кухню.
Через полтора часа мы сидели на полу среди подушек, одеял и неподалеку стоящих свечей, источающих благовоние, и распивали свежесваренный глейнтвейн, а на заднем фоне играло что-то из Сплина. Серега отставил свою чашку и рукавом потер нос.
- Марьк… Это… Спасибо, в общем… Здорово так, что ты приехала… - он шморгнул.
- Ну, давай, прослезись, уже… - засмеялась я.
- Да, я серьезно… Классно так, что ты у меня есть… Спасибо…
Я улыбнулась, потрепала его художественный беспорядок на голове и обняла шерстяной шарф, оплетавший его шею.
- Да, ладно, Серый… Мы ж друзья. Как же я тебя в беде брошу!
- Ты у меня самая хорошая…
- Ну, все… Сопли распустил, давай, в кровать марш. Завтра будешь, как новенький!
Серега послушно залез под одеяло, а я потушила свечи и отнесла на кухню посуду. Когда я вернулась, он уже крепко спал, посапывая, аки младенец. Я проверила, нет ли у него температуры, но лоб его был нормальным. Тогда я еще раз умилилась, глядя на Сережкин мирный сон, чмокнула его в щеку и тихо, чтобы его не разбудить, выскользнула из квартиры.
Выйдя из подъезда, я подняла воротник и посмотрела на темное небо с выжелтевшей на нем луной и улыбнулась: несмотря на поздний час, небо было чистым.
- Значит, завтра будет хорошая погода, - подумала я и с чувством выполненного долга отправилась ловить машину до своего дома.




23.04.04.