Несколько стамбульских никогда

Памяти генерала Хлудова


*

Никогда не забудешь, куда попал. Через каждые пять метров – суровое лицо Ататюрка, на каждом третьем доме – огромное красное полотнище с белыми полумесяцем и звездой. Издали, когда перестаёшь различать лучи, изображение на свисающем флаге кажется громадным вопросительным знаком.

*

Никогда не доспишь до рассвета. Не уступая в мощи рёву взлетающего самолёта, крики муэдзина ворвались бы и в закрытое окно. Гортанное пение в предутреннем мраке и освещённые минареты ближайшей мечети – первые радости пробуждения.

*

Никогда не отвыкнешь твердить "хайир". "Нет" – единственное турецкое слово, без которого здесь пропадёшь, погребённый под лавиной жаждущих обменять всё и вся на содержимое твоего бумажника (или просто прибрать оное для коллекции) аборигенов.

*

Никогда не поймаешь эффектный вид дважды. Весь прежний опыт фотографа требует сделать несколько шагов, чтобы отточить кадр, ты их делаешь – и всё пропало, а вернуться назад почему-то уже не получается, причём, естественно, никогда.

*

Никогда не вернёшься в ту же точку. Отойдёшь поменять деньги – закроется ресторан, проскочишь переход – на нём чуть не столкнутся машина с трамваем, пропустишь вход в мечеть – очнёшься не раньше следующей.

*

Никогда не поймёшь, почему кругом бублики. Казалось бы, их родина осталась дома, ан тут на каждом углу – лоточник со всякими маковыми изделиями: поди разберись.

*

Никогда не угонишься за местными. Несутся по улицам, через дороги, из лавочек – и если бы только мальчишки, а то ведь и вполне респектабельные эфенди средних (и более) лет.

*

Никогда не угадаешь, зачем Володька сбрил усы. Ататюрк, похоже, ухитрился оказаться единственным правителем ушедшего века, оставшимся в памяти народной как в усатой (в папахе и с погонами), так и в безусой (штатской) ипостаси. А представьте себе Леонида Ильича с усами или Иосифа Виссарионовича без.

*

Никогда не сообразишь, то ли попал в самый разгар выборов, то ли оказался на рок-фестивале, то ли у них манера самовыражения такая. Каждые две минуты встречаешь в городе микроавтобус, из которого несутся по сотне децибел музыки и лозунгов.

*

Никогда не нарадуешься благотворному болгарскому влиянию. Уж не говоря о символе города (тёзке соседской столицы), самый симпатичный храм в нём – маленькая православная церковь Святого Стефана, что между Балатом и Фенером. Разумеется, домовитые турки не преминули, обнеся её забором, возвести сплошную застройку в пяти метрах от фасада, так что по-человечески разглядишь здание только с Золотого Рога.

*

Никогда и нигде больше не услышишь так часто слово "шушайн". Следствие-причина: нигде и никогда не увидишь такое количество сверкающих на солнце ботинок и перегораживающих дорогу ящиков с ваксой, о которые спотыкаешься на каждом шагу. А ботинки через час снова серы от пыли.

*

Никогда не скажешь заранее, что удивит больше всего. Меня поразило обилие на улицах кошек. Одна из них (пёстрый котёнок месяцев двух, не старше) удобно устроилась сейчас по соседству со мной в плетёном кресле чайного сада "Дервиш" и, не отрываясь, затаившись, глядит через подсвеченные зелёным желтеющие ветки на Голубую мечеть. Другая (взрослая белая с чёрным хвостом) так долго смотрела на меня голодными глазами, что не удержался – поделился кусочком кёфте (котлеты), за что поплатился немедленно: сбежалась (и полезла передними лапами на колени) вся колония.

*

Никогда не видел такого количества врущих часов. Да не как обычно – на минуты: такое чувство, будто здесь каждое устройство самостоятельно решает, по какому времени – летнему, зимнему, гринвичскому, московскому – жить и какое выдавать за местное.

*

Никогда не встречал тира прямо на улице. А тут – пожалуйста: иду трамвайными путями вдоль парка Гюльхане и вижу двух парней, обменивающихся деньгами. На бордюре, отделяющем дорогу от газона, лежит ружьё, а на ящике у кирпичной стены стоят несколько коробков. Сделав десяток шагов, услышал выстрел.

*

Никогда не рассчитывал встретить Белого Кролика вне Алисиной дыры. Но в сотне метров от вокзала Сиркеджи (станции отправления Восточного экспресса, стоившего жизни мистеру Рэтчетту) на столбике у обочины дороги заметил целую парочку – видимо, маму с прижавшимся к ней малышом.

*

Никогда не считал себя бессердечным человеком. Но, кажется, за несколько десятков часов здесь успел обидеть больше народу, чем за несколько десятков лет дома. Похоже, каждый турок воспринимает отказ от его услуг как смертельное оскорбление. "Большая криза в моменте", по словам нашего гида Айли.

*

Никогда не слыхал говорящих "Алё!" так похоже на нас. Едва кто-то рядом берёт трубку, так и ждёшь услышать русскую речь, но продолжают все почему-то по-турецки.

*

Никогда не проходил под таким количеством свисающих над городом флажков. И транспарантов. И плакатов. Причина оказалась той же, что породила агитационные маршрутки: выборы на носу.

*

Никогда не надеялся найти аналога Человека, выходящего из стены на улице Норвэн. Ан вот он: бронзовая маска Ататюрка над выбитой надписью и эмблемой национальных железных дорог (копия нашей – с братским приветом от "Локо") на мемориальном (!?) перроне вокзала.

*

Никогда, может, не отыщешь ни утёса, с которого Хлудов дикими глазами провожал уходящие на родину корабли, ни обещанного Бродским босфорского кафе с видом на авианосцы, ни арены тараканьих боёв Чарноты с Артуром Артуровичем. Город двулик, и мифическое лицо умело прячется за реальным. Или наоборот.

*

Никогда не догадаешься, отправляясь в страну турецкого кофе, что национальный напиток тут – чай. А наливают тебе на каждом шагу в маленькие стаканчики в форме тюльпанов именно чай – то традиционный, то яблочный, то апельсиновый. Горячий и пахучий – что надо. Особенно в специальных чайных садах.

*

Никогда не вникнешь, откуда у местного обслуживающего персонала манера пририсовывать к счёту лишние нолики. До смешного: после двух чашек по пятьсот тысяч лир официант говорит "миллион", но тут же поправляется: "десять миллионов". Приходится на конкретном примере сложения убеждать его в отсутствии арифметического кретинизма.

*

Никогда не привыкнешь к постоянному обращению "коллега". Лишь только собеседник опознаёт в тебе русского, как производит тебя в это звание, будь он управляющим гостиницей, уличным чистильщиком обуви или просто пешеходом (впрочем, в этом-то последнем случае он совершенно прав).

*

Никогда не предполагал, что найдутся персонажи, способные назвать издаваемую ими газету Istanbullshit. Видать, не перевелись ещё в Царьграде оптимисты.

*

Никогда не проводил столь долгих летних вечеров. После пяти резко темнеет, одни фонари спасают, а быстрый, но плавный переход жары в холод делает ощущения почти физически контрастными.

*

Никогда не наблюдал камней такого кровавого цвета, каким закатное солнце окрашивает стены Айя-Софии над парком Султанахмет.

*

Никогда не мог представить поразительного ощущения, с которым покидаешь чужой стадион чужого города чужой страны в день чужого национального праздника – победителем. Спасибо, Юрий Павлович!

2002