Мбвамбва и Ричард

"Здесь, в России семь месяцев в году стоят холода… И пять месяцев – мороз."

         (Из письма африканского студента домой)



Мбвамбва и Ричард – африканские студенты. Они учатся в одном из московских вузов и живут вдвоем в маленькой комнатке на последнем этаже студенческой общаги.
Мбвамбва здесь не первый год, но все равно он почти не говорит по-русски. По-английски он говорит еще хуже. Впрочем, и на своем родном языке хилихили он говорит еще очень и очень плохо. Такой уж он человек, Мбвамбва.
Ну, а Ричард приехал в Россию совсем недавно, и поэтому он вообще ни бум-бум ни на одном из этих языков. Разве что чуть-чуть на хилихили. Но учится Ричард пока хорошо.
А Мбвамбва – еще лучше.
Славные они парни – Мбвамбва и Ричард.
Сизая мокрая осень давно поселилась в городе. Ребятам холодно.Пряча сопливые черные носы в щекочущую шерсть шарфов, они быстрым шагом преодолевают небольшое, к счастью, расстояние от общаги до университета утром и от университета до общаги вечером. В своей унылой комнате они садятся у батареи, и, прижавшись сутулыми спинами к ее горячим ребрам, тихо поют протяжные песни о далекой родине:

“И сказали воины великого вождя Чаки,
Что зря взял Чака себе молодую жену
Из племени хонки-тонк, стройную как антилопа,
Ибо сам он, Чака, от страстной любви своей
Становится похож не на великого вождя,
Ужасного для врагов, а на слабую женщину,
Что променял он своих храбрых воинов
На женщину хонки-тонк, стройную как антилопа.
И тогда схватил могучий Чака свою любимую
И, как бросает охотник смертоносное копье
В зазевавшегося жирафа,
Бросил он жену в тихие воды Оранжевой реки,
Где подхватили ее заждавшиеся крокодилы…”

Или:

“О, солнце, не жги так безжалостно мою курчавую голову
И голову моего верного ослика.
В родной хижине ждет меня, печалится моя жена,
Стройная как антилопа.
Я вернусь домой, когда солнце
Своим краем коснется горизонта.
Сначала, как подобает хорошему хозяину, я напою водой
Моего верного ослика,
И только потом войду в хижину и обниму жену,
Стройную как антилопа…”

Да. Серая погода не для черного человека.
Но однажды, проснувшись безнадежным утром и поглядев в окно, Ричард увидел, то о чем ему много раз рассказывали, но подобного чему он никогда в жизни не видел.
Снег.
Все кругом заметал снег.
Густым паром окутал он город, а ветер нервно рвал его колючими клочьями, и бледные одноногие деревья стояли словно дремлющие белые фламинго.
- Мбвамбва, а Мбвамбва! Мбвамбва! Смотри!
- Это снег, - важно пояснил Мбвамбва.
- Знаю, но… это же чудо!
- Да, чудо…
Ричард все смотрел и смотрел. Он хотел не просто запомнить это, а отпечатать в мозгу навечно, чтобы не забылось уже никогда. Он представлял, как будет рассказывать об увиденном на родине, и что скажут друзья и родные. Смотрел, пока от жгучей белизны не заныли глаза. Тогда он обернулся к Мбвамбве и сказал:
- Слушай, я знаю, что это такое. Это Бог являет нам Себя в чуде. Вчера мир был серым как мышь, а сегодня он белый словно одежды Господа. Бог посылает нам чудо, чтоб мы помнили о Нем и радовались короткому утру своей жизни.
- Ну, ты заговорил как поэт, - восхитился Мбвамбва. – Прямо как великий Джаго-Джаго или там… Пушкин.
- Интересно, а аборигены понимают, что их жизнь проходит среди таких чудес?
- Нет. Нет, для них это всего лишь снег.

Вдоль по Профсоюзной улице, тихо сея мягкие хлопья снежинок, неспешно и деловито, по не забранным  еще тонким льдом лужам – словно посуху – шел Создатель Всех Чудес.