Поставьте памятник деревне на Красной площади

"Поставьте памятник деревне на Красной площади в Москве!"
Николай Мельников


Плачут травы о северном лете.
Пахнут тиной глухие озера.
И в полнеба языческий ветер
Рвется к югу в степные просторы...
***

Деревенька

В той стороне не соскучишься. Весело.
Весело так, что душу свело.
Боль моя, родина, милая, песенная.
Тропка лесная. Родное село.
Печка. Лампада. Да угол с иконами.
Теплое вымя. Коровья душа...
Детство далекое. Удивленное.
В старенькой мазанке нет ни гроша...
Бабушки милые. Русские женщины.
Труд от зари до зари на износ.
Тихое рабство. Лицо удивленное.
Отдых с неделю да на погост.
Вот и осталась мне лента атласная,
Сломанный гребень да пара икон.
Двух сыновей с войны похоронки.
Долг не оплачен. Во веки веков.
Это село опустело, заброшено.
Сгинул несчастный колхоз на крови.
Избы осели, пургой запорошены.
Выйди в поля да всех позови.
Печка, лампада да угол с иконами.
Весь белый свет - от крыльца до крыльца.
В старенькой рамке лицо удивленное.
Плачет Христос у такого лица.
В той стороне не соскучишься. Весело.
Тропка лесная. Родное село.
Боль моя, Русь моя, милая, песенная!
Броситься б в ноги... да душу свело...

1994

***

ПОСТАВЬТЕ ПАМЯТНИК ДЕРЕВНЕ НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ В МОСКВЕ...



Говорить о заброшенных деревнях - аморально, их надо видеть. Когда-то там жили люди. Из печных труб шел дым. Две вековые старухи, которые за всю жизнь дальше своего села не бывали. Как они выживают, брошенные государством? Без денег, в восемьдесят лет согнутые, с радикулитом, ковыряются в грядках. Без медицинской помощи, кстати. Она у нас и в городах не бесплатная, эта пресловутая наша медицина, а нищая! А в селе - первобытный строй. В этой деревне электричество - «лампочку Ильича»!- провели только в 1961 году, до этого жили при лучинах и лампадах. В том самом 1961 году, когда «сверхдержава» ликовала, встречая Гагарина...
Они пережили кровавую коллективизацию (многие помнят по рассказам отцов), крепостное сталинское право на бесплатный тяжкий труд (их лишали паспортов и выдавали трудодни), и вновь - развал. В том селе, о котором пишу, в каждой семье один-два мужчины погибли на Великой Отечественной. Моя бабушка провожала сыновей, которые уходили с другими ребятами на войну всем селом. Все и полегли под Ленинградом. Сейчас во все горячие точки посылают в основном деревенских мальчишек. Потом привозят груз-200 в цинковых гробах. Городские чаще «откупаются». Сейчас там - повальная безработица. Недавно встретилась с моей нянюшкой, которую не видела десятки лет, она спросила, сколько получает журналист. Я ответила. Глупая, не хватило такта промолчать. Она даже не вскрикнула, а как-то тихо так ойкнула и замолчала. Это в тридцать раз больше, чем ее единственная нашедшая в селе работу родственница. А ведь у нас и журналисты не избалованы. Если один человек на всю семью нашел работу за десять-двадцать долларов в месяц - счастье. Они голодают. А мы рекламируем по телевизору недвижимость в Испании в миллион долларов. Гитлеру и не снилось.
 Лебеда - полынь
Грузовик проедет - и не видно солнца.
Марево укроет полдень в тополях.
И пылит дорога вдаль до горизонта.
И цветет гречихой курская земля.

В песенной сторонке синеглазых много.
Расплескалась в душах поднебесья синь.
Лето. Полдень. Детство. Дальняя дорога.
Колдовские травы. Лебеда-полынь.

В Солнцевском районе вправду много солнца.
За селом Орлянка нежная заря.
Вспыхнет ненадолго низкое оконце.
Ночью за рекою огоньки горят.

Есть одна деревня. Есть село такое...
Может и сегодня помнят там меня?
Только справлюсь с жизнью, разберусь с судьбою -
Все хочу вернуться. Много лет подряд.

Завари мне, мама, колдовские травы.
Там, где у дороги дом родной стоял,
Лебедой-полынью, горькою отравой,
Поросла бурьяном рана пустыря.

Нищая церквушка. Старая ограда.
Заросли сирени пеною кипят.
Позабыты-брошены две могилки рядом.
Где-то в поднебесье высоко летят.

Схоронили бабушку. Старика забрали.
Все хотел вернуться, да не довелось.
Горевал он молча, тихий и печальный.
…А вернуться только мертвому пришлось.

Ивами расплачется сторона заветная.
Всполыхнет зарницами да прольется в синь.
Две могилки. Родина. Песенка не спетая.
…Вот она какая, лебеда-полынь.

Молитва

Господи, дай нам силу
Не погубить Россию.
Господи, дай нам силу
Крестным пройти Путем.
Стала давно судьбою -
Кровью моей и болью.
Дай ей с колен подняться
Светлым Пасхальным днем.
Пусть он придет не сразу.
Пускай мы его не увидим.
Но те, кто придут за нами,
Пусть вспоминают нас
Не нищими в переходах,
Не пьющим с тоски народом.
Есть другая Россия,
И он придет, ее час.