Мальчик

Мальчики есть в любом подъезде и этот, мой, не какой-то особенный, у него есть мама, на счет папы я не уверен, так как ни разу не видел его в компании отца. Мама - особа лет тридцати пяти, может быть сорока, с определенной деловой хваткой, это если смотреть на манеру одеваться.
Как отдельный факт отмечу наличие у мамы мальчика автомобиля, по-моему, российского производства, не могу разглядеть точно, потому как в это время еще темно и я выхожу на улицу, освещенную тусклыми фонарями, смотрю на замерзшую поверхность воды и отпускаю гулять собаку.

Мы, наши тела привязаны к большому шару под нашими ногами силами гравитации, законы которой в принципе нам понятны, но пока еще не подчинены и никто из нас не сможет полететь в один прекрасный момент, когда сердце  охвачено легкостью, когда видишь перед собой любимые и глубокие глаза, когда в слиянии тел происходят великолепные и страшные вещи, очищение и сближение, сплав и торжество того, что мы называем разумом, умом или чувствами.

Мальчик выходит каждое утро приблизительно в одно и тоже время, что и я. Он открывает дверь машины, кладет туда ранец, набитый еще не впитанными им знаниями, различными бесполезными вещами, но требуемыми учителями ластиками и линейками, говорит маме про то, что он будет делать, мама слушает не особо внимательно, она контролирует подачу топлива в карбюратор машины, слушает двигатель, смотрит на стрелки приборов, достаточно ли прогрет двигатель, спрашивает она у себя. Проходит минут пять. И мальчик скромно просит:
- Мам, а можно я взорву петарду, которую ты мне подарила на день рождения?
- Хорошо. Пойдем. Я думаю, что можно прямо тут, недалеко от стоянки сделать это.
Да, от стоянки далеко ходить действительно не надо. Внизу крутой откос и большое пространство, как в цирке. В тихие ночи любой шорох слышно на много метров, любой всплеск на темной воде заставляет насторожиться, а тем более мою собаку, пробуждая в ней древние, но хорошо подзабытые в городе охотничьи инстинкты.
Мама и мальчик подходят к обрыву. В это время года он черен и мокр. Грустными, скорее жалкими, выглядят высохшие стебли уже непонятно каких растений.
- Давай быстрее, опоздаем в школу, - говорит мама и протягивает сыну зажигалку.
Мальчик некоторое время важно копается в карманах, потом извлекает оттуда китайское пиротехническое изделие, не торопясь рассматривает его и поджигает. Тут же бросает его вниз, туда, где совсем недавно в зарослях лопухов и полыни играли мыши.

Так проходит несколько коротких дней в ноябре. Временами чернеющая земля покрывается белым, небо в редких случаях по утрам мелькнет голубым, все-таки обещая, что будет весна. Мальчик, его мама, я и моя собака выходим на улицу и совершаем повторяющиеся действия.
- Стоять.
Сейчас я опускаю руку и расщелкиваю карабин на поводке у пса. Пес нетерпеливо поскуливает и виляет своим хвостом вправо-влево.
- Гуляй.
Он убегает по своим собачьим делам.
Отходя от подъезда на несколько сотен метров я слышу за спиной сухой треск и краем глаза замечаю уже исчезнувшую вспышку, темные тени и гул двигателя.

Мир раскололся. Его нет больше.