С чего начинается Родина 2

   Семен Норгестрелович Баралгинов гулял по парку. Ему было грустно и слегка одиноко. Умирающие дубы тянули к наглым и самоуверенным мещанам свои корявые руки.  Цвела вода в запущенных прудах, кричали дети, квакали как дети лягушки, а их детьми завтракали сонные бычки, медленно провожая осоловевшими глазами тонущие в темной глубине хлебные крошки.
   Вдохнув влажного воздуха, Семен присел на освободившуюся скамейку, чтобы вытянуть натруженные ноги, помассировать подмышки и бедра. Страшно хотелось курить. Но попросить закурить было еще страшнее. Медицина снова взяла верх. Увлекшийся самомассажем Баралгинов забыл о куреве, о неудачах и острых болях в поясницах, остывшем вчерашнем обеде, порванной в 14 местах одежде и...
   Кто-то положил ему руку на плечо. Вздрогнув и вскинув голову Семен встретился с участливо - внимательным студенческим (может, только, слегка приправленным плюсовыми очками “Peti”) взглядом постового милиционера.
 - “Товарищ, наденьте брюки, вы в общественном месте!”
 - Ах, елки - палки, - интеллигентно спохватился Семен, украдкой шнуруя голубой летный комбинезон,- простите, простите, ноги вот...
 - “Ну ничего, ничего, бывает” - распевно-тягуче прогудел через плечо милиционер, уходящий в дубовую зелень, через мосток, привычно постукивая о колено большой резиновой палкой.
   Да-а-а,- выдохнул Семен, смущенно стирая со лба глаза, - времена меняются. Встал со скамьи и побрел в дубовую зелень, в глубь, не разбирая дороги, больно ударяясь о просяще протянутые корявые руки грустных деревьев, спотыкаясь холодными ногами о голые корни, побежал, побежал, разрывая в клочья голубой летный комбинезон и теряя на ходу разноцветные соломенные шляпы с широкими, от яркого солнца, полями.