Суздаль. Приезд

За окном стемнело окончательно – не было видно ничего кроме странных силуэтов. Гид продолжала говорить про окрестности, но ее уже никто не слышал. Наконец, нас подвезли к освещенному портику – это был гостиничный комплекс. Выходим из автобуса. В огромном современном холле песнями-плясками и хлебом-солью нас встречает местный народный ансамбль, в старинных нарядах, с дудками и балалайками! На душе как-то сразу потеплело, повеселело. Самые сонные и пьяные и те проснулись, а один заковыристого вида и изрядно поддатый мужичонка даже пустился в пляс, шокировав этим индусов, которые привыкли, что зрители в шоу не участвуют. Закончив короткое выступление, артисты ушли, а туристы потянулись к стойке регистратора.
Мы с Аскольдом понаблюдали за движениями и решили, что нам тоже нужно пойти и занять очередь к стойке администратора. Я, ощущая себя в роли жены, которая чувствует себя замужем, как за каменной стеной, плюхнулась на сумку в ожидании, когда же мой мужчина разрешит все досадные недоразумения. Наблюдаю за происходящим. Наша группа растворилась в толпе осаждающих стойку администратора, причем оказалось, что заезжающие здесь не мы одни. И тут мне на глаза попались индусы.  До меня дошло, что этим двоим вообще никто ничего не объяснил, хотя бы уже по той причине, что по-английски в округе никто не говорит. Кроме Аскольда, конечно, но он всю дорогу мирно спал,  и ничего особенного не замечал, поскольку вид темнокожего населения за годы жизни в Соединенных Штатах стал для него так же привычен, как для меня любая рязанская физиономия с хохлятским акцентом. А парочка, надо сказать, колоритная – нет-нет – никаких сари и прочей национальной атрибутики, но их иностранность все же каким-то образом бросалась в глаза. Она, так же как и я, замерла в позе ждущей жены, и на  ее лице читалось выражение полнейшего смирения. Он нервно бегал по холлу, курил, и когда решил, что помощи ждать неоткуда, решил сделать то, что сделали все – встать в очередь. Наверное, смутная надежда на то, что чудо произойдет, и кто-нибудь каким-нибудь образом объяснит ему вразумительно что делать, не оставляла бедного иностранца. Чудо свершилось! Заскучавший Аскольд, стоявший перед индусом, решил развлечь себя беседой.
- Как Вам прелести русского сервиса? – Спросил он на хорошем английском, показывая на пару витков очереди вокруг стойки регистратора.
- Ты говоришь по-английски?!! – И без того чуть выпуклые глаза индуса едва не выпрыгнули наружу от радости и удивления. – Боже, какое счастье!
Тут я увидела, что из толпы вывалилась наша гид, и что-то раздает ребятам из нашей группы. Я вполне резонно решила, что нежиться за каменной стеной уже вполне достаточно, надо оставить занятую мной позицию ожидающей невесты и принять решительные меры для того, чтобы всем было хорошо.
- Скажите, Вы раздаете ключи от номеров нашей группе? Я тоже хотела бы их получить.
- Да. Скажите Вашу фамилию, – попросила она, и я ей назвала наши с Аскольдом фамилии.
- Да-да, у Вас заказан номер на двоих. Отдайте мне, пожалуйста, Ваши регистрационные карты.
- Секундочку, - сказала я, и уже было, направилась к Аскольду – все документы были у него. – Скажите, а с иностранцами что делать? Мой жених говорит по-английски.
- Да Вы что?! – радостно подпрыгнула гид, - тащите их всех сюда!
И я побежала за Аскольдом. Они уже мило болтали с индусом о чем-то своем, буржуйском, когда я ворвалась в их беседу. Сначала я минуты две сбивчиво пыталась объяснить Аскольду, почему больше не надо стоять в очереди, а нужно идти за мной и тащить вслед за нами индуса. Потом Аскольд переводил, чего мы от него добиваемся. В конце-концов, все поняли друг-друга и мы пошли. Забрав у нас регистрационные карты, Мария дала нам ключи от номера и с Аскольдовой помощью объяснила индусам, что от них требуется, и что им делать дальше. Иностранцы, наконец, ощутили себя осмысленными персонажами и двинулись к своему номеру. По нестранному стечению обстоятельств мы оказались соседями, и уже как добрые знакомые попрощались до ужина у дверей наших номеров.