Дождь. Этюд I

Вы никогда не замечали, с какой обезумевшей страстью голодного любовника ласкает землю дождь? Как он пробуждает ее ото сна, смывая оковы пыли, проникая во все заветные и потайные уголки ее плоти? Неужели вы не слышали их крик, видя радугу? Не чувствовали их жгучее дыхание в ветре? Вы, наверное, верите только своим глазам? А все ли видят ваши глаза? Когда вы пробовали последний раз понять то, что кажется понятным? И ведь странно…. Я и сам раньше не замечал всего этого. Я просто жил, прожигая свои дни в скудном мирке, украшая миражами свое существование. Я даже когда-то думал, что любил. Считал, что любил чисто, не пугаясь безответности моих чувств. Я был таким как вы.

Была середина июля. Время горького, иссушенного солнцем воздуха. То было время, когда казалось, что пыль острием стали покрывала не только землю, но и саму жизнь, вонзая в плоть клыки с безумной жаждой крови, высасывая из нас желание жить. Но тот день отличался от общей массы знойных, испепеленных кровавым диском дней. С самого утра, небо налилось свинцом, укрывая землю от солнца тяжелыми, рокочущими тучами. Радуясь тени, люди устремились на улицу, предвкушая живительную влагу, посланную небом. Я был среди них. Я бежал…. От дел, от быта, растворившись в отдыхающей толпе. Меня уже не поглощал вихрь осколков мыслей и образов, подобный бреду во время пытки тела лихорадкой. На моем лице, впервые за долгое время, играла улыбка. То была улыбка счастья, которая благодатной болезнью захватила лица всех, кто тогда сумел в себе найти силы забыться от дел и погрузиться в блаженство. Наверное, тогда всем казалось, что вот-вот и произойдет маленькое чудо, которое изменит их жизнь, озарит ее светом новый жизни, неведомой им ранее. Я тоже был охвачен этим чувством, пленен им. И чудо не заставило себя долго ждать.

Все было банально до самого совершенства, которое оттачивалось в умелых руках судьбы ни одно тысячелетие. Чужой взгляд женских глаз. Его еще непокоренная кротость, испуг, преисполненный детского любопытства умело спрятанный за приспущенными ресницами…. Ее особое выражение лица, подобное робкой девушке, в момент ее первого поцелуя. Дикий танец желаний, подобный страстным ритмам фламенко, промелькнувший между нами. Голод во взгляде, скачущим по ее телу, только начавшему распускать свои лепестки на тонком и изящном стебле талии. Я рассматривал совершенное произведение искусства, в которое сказочная фея вдохнула жизнь, наделив обворожительную плоть, достойной ее, чистой душой. Мир уплывал вокруг нас, подобно тому, как удаляется берег, на старой деревенской на переправе. Пространство и время исказились, мы были по разные стороны улицы, но через мгновение оказались на расстоянии вытянутой руки. Ее легкое свободное платье развивалось на поднявшемся ветре - гонце дождя, радостно возвещавшего весть о прибытии своего господина. Робко, как бы спрашивая у земли разрешения, дождь начал усыпать ее поцелуями капель. Не выдержав битвы самообладания и желаний, он шагнул в пропасть безумства, уступив место страсти, каждой каплей ливня неся жар своего желания.

Мы тихо шли по тропинке сквозь городской сад, не смея обогнать ручьи, погружаясь в созерцание друг друга.  Шаловливые капли дождя срывали с нее одежду, растворяя и делая ее все прозрачнее. Она стыдилась моего взгляда, но, послушно следуя зову женского кокетства, ее тело принимало самые манящие изгибы. Ее походка была подобна каравелле, величественно рассекающей бурлящие волны, ее стан – языку пламени, манящим своим светом на смерь сотни жизней светлячков.

Мы гуляли до позднего вечера. В те счастливые мгновения мы не произнесли не слова. Да и к чему были слова? Они несовершенны в сравнении с языком взгляда. Я понимал ее, не зная о ней ничего…. Нашей первой и последней остановкой в тот вечер было крыльцо ее дома. Уловив искру отчаянья в моем взгляде, она улыбнулась. Впервые за наше знакомство я услышал ее звонкий голос, которому бы позавидовала весенняя капель, поющая о приходе тепла…. Впервые я забыл, что сплю…. Впервые я верил своим глазам.

Посвящаю чужой Музе