44. Жизнь по зебре. За синевой студенческих билетов

44. Жизнь по зебре.

Чем уникальна студенческая жизнь, так это тем, что она гораздо полосатей всей остальной. Здесь есть чёткое разграничение: сессия – чёрная полоса, семестр – белая. Есть, конечно, и более мелкие полоски, но они существуют для жизненного колорита.
Закончилась голодная сессия, закончились сытые каникулы,  начался очередной весенний семестр со своими взлётами и падениями. В общежитие снова съехались студенты. Первые дни после каникул по праву считаются самыми яркими в светлом периоде студенческих будней. Народ привозит с собой деньги, новые впечатления и большие сумки с домашней снедью.
Обыденность начинается с праздника.

Потянулся караван бесшабашных соседей с сумками и авоськами в тридцать третью комнату. За одним столом все желающие приобщиться к весёлью не уместились, принесли ещё два стола и кучу стульев. На столах выстроилась разнокалиберная батарея спиртных напитков, и рассыпались в неимоверном изобилии всевозможные вкусности домашнего приготовления. Зазвенели стаканы, забулькали напитки, зацокали по тарелкам вилки, заплямкали губы, загудел тяжёлый рок в колонках магнитофона.
Новые анекдоты и весёлые прибаутки завершались всеобщим смехом…
…
- А я успел попасть на свадьбу к однокласснику, - завёл свой рассказ Дядя, - и там, на спор пили шампанское из горлышка. Оказывается это не такое простое занятие. Из десяти человек никто так и не смог выпить целиком бутылку.
Такая новость заинтересовала всех.
- Та ты гонишь, что там пить? Я бутылку водки свободно выпиваю с горла.
- А я думаю, что Дядя прав, оно же с газом.
- Да, что там пить? Плёвое дело.
- А ты пробовал?
- Давай забьём на ящик пива, что выпью.
- Давай!
- И я хочу попробовать.
Застолье разделилось на два непримиримых лагеря. Одни считали, что можно выпить бутылку шампанского из горлышка, не отрываясь, другие это отрицали. В разговор снова вмешался Дядя:
- Так, мужики, нас может рассудить только эксперимент. В мероприятии участвуют все желающие, но не более трёх человек, у меня есть всего три бутылки шампанского. Кто выпивает, тому ставим ящик пива, кто не выпивает, ставит сам… Да и покупает бутылку шампанского, а-то что получается, я нашару вас поить должен?
После недолгих прений, из числа желающих принять участие в розыгрыше призов, остались: Рустам, Кеша и Болик. Каждому вручили по бутылке шипучего напитка, рядом поставили по тазику и дали отмашку на старт.
Стрельнули пробки, соревнование началось.
В комнате зависла тишина, было слышно, как пенится непокорная жидкость.
Первым сдался Кеша после того, как из его носа пошли большие пузыри и в тазик ударили две струи ранее бывшие прекрасным полусухим «Советским  шампанским» производства Артёмовского завода. Кеша спор проиграл, но мог смело рассчитывать на  призовое место в конкурсе изображения Змея Горыныча. Публика отпустила ему пару нелестных замечаний и продолжила наблюдение за оставшимися на дистанции «спортсменами». Мнения присутствующих разделились: они болели за Рустама, другие, во главе с Лёликом, поддерживали его брата.
Болельщики начали скандировать и пускать волну, вскакивая со стульев.
Вторым сошёл с дистанции, выпив почти половину содержимого бутылки, Болик. Он учёл ошибку первого конкурсанта и закрыл пальцами нос, но этого оказалось недостаточно для достижения цели. Коварный напиток, проникая в организм, под воздействием тепла начал обильно выделять углекислый газ, повысил давление в органах пищеварения и устремился в обратную сторону со скоростью реактивного самолёта, сметая на своём пути все преграды. В тазик ударили сразу три струи.
Сочувствующие застонали, конкуренты с новой силой бросились болеть за своего подопечного из солнечного Узбекистана.
Рустам пил медленно и старался не колыхать бутылку, избыточное давление выпускал уголком рта, контролируя процесс газовыделения. Ему почти удалось одолеть коварного противника но, только почти. Когда до завершения эксперимента оставалось совсем чуть-чуть, шампанское в бутылке булькнуло и ударило взрывной волной такой силы, что все процессы перешли в разряд неуправляемых. Началась цепная реакция. Со стороны можно было наблюдать, как Рустам покраснел, выгнулся, раздался в щеках и взорвался миллионом сверкающих капель. Было такое впечатление, что шампанское у него фонтанирует сразу из всех отверстий верхней части организма, включая нос, глаза и уши.
Зал выдохнул, замер и разразился всеобщим бурным обсуждением. Болельщики бросились обнимать и успокаивать конкурсантов.
Обошлось без автографов.
Спортивный праздник сломал Дядя, напомнив проигравшим о необходимости бежать в магазин за пивом и шампанским.
Вечер набирал силу. Спиртное заканчивалось с катастрофической быстротой.
Стемнело.
Поклонники слабого пола засобирались в женское общежитие. Ряды любителей застолья заметно поредели, остались самые стойкие.

- А у меня новые слайды есть, мне пацаны с нашего ансамбля подогнали - вспомнил Тучка, роясь в своей сумке, - хотите посмотреть?
- А чё ты раньше молчал?
- Конечно, хотим.
- Во, а у меня где-то фильмоскоп был. Его кто-то мне приносил в ремонт. Я щас посмотрю, - Кеша бросился к тумбочке с различным радиохламом и вскоре извлёк оттуда большой железный ящик с проводом и линзами, - вот он, родимый.
- Кеша, ты конечно у нас молоток, но я надеюсь, через этот металлолом мы сможем посмотреть слайды, – спросил Дядя.
- Я всё сделаю, не боись, ты же меня знаешь, - доморощенный радиолюбитель взял инструменты и начал курочить аппарат.
Через некоторое время фильмоскоп действительно был готов к проецированию слайдов. На окно повесили простынь заменившую с успехом экран. Зрители расселись и начался просмотр.
На простыне, сменяя друг друга, появились фотографии музыкантов, обложки альбомов, рекламы автомобилей, музыкальные инструменты и… обнажённые девушки.
- Опачки! А это что, а, Тучка? – резонно поинтересовался Болик.
- Я думаю, что это с эротических журналов снимали, - проявил эрудицию Семён Колышкин.
- Пацаны, да я сам сегодня их в первый раз смотрю, - начал оправдываться Тучка.
- А мне нравится, - заметил Дядя, - а ну-ка, что там ещё есть? – он полез в стопку слайдов перебирая их, рассматривая на свет и складируя картонные квадратики с плёнкой в две стопочки, - а ты не останавливайся, Кеша, работай. Вот отсюда бери, здесь самое интересное.
Экран заполнился одиночными и коллективными фотографиями девушек с причёсками, страусиными перьями, мотоциклами, бабочками, кроватями, пальмами, бассейнами и всякой прочей ерундой, но без одежды.
За просмотром экзотических фотографий никто не обратил внимания на усиливающийся за окном гул. Даже не гул, а возгласы и хлопки. Причём этот специфический шум увеличивался со сменой очередной картинки. Только после того как хлопки переросли в овации, а возгласы в скандирование, обитатели тридцать третьей комнаты заподозрили о связи уличных звуков и просмотром слайдов. Фильмоскоп выключили, отдёрнули простынь и выглянули в окно…
Вся площадь внизу и окна женского общежития, расположенного напротив, были заполнены зрителями. Народ кричал и требовал продолжения сеанса.
- Твою мать, во влипли, всё на улицу просвечивалось, - Дядя забегал по комнате раздавая указания, - Болик снимай простынь, Кеша, вырубай и прячь аппарат, Тучка, задёргивай шторы и убирай подальше слайды, Лёлик включай свет, Болик убирай столы. Не дай бог, застучат студсовету. Это грозит не только выселением, а статьёй за распространение парнухи.
В считанные минуты был наведён порядок, и на столе появились чашки с чаем, тарелки с пирожками и банка с вареньем. В двери постучали:
- Откройте, студсовет!
Дядя заулыбался, подмигнул ребятам и пошёл открывать двери. В комнату вбежал дежурный преподаватель, которым в этот раз оказался уже знакомый нам Соломатин Ю. П., по кличке Потный, в сопровождении ретивых студсоветчиков.
- Вы что здесь устроили?! Как это понимать? – запричитал доцент. Ему навстречу шагнул Дядя:
- А собственно, что произошло, Юрий Петрович? Что, разве руководство института запретило уже и чай распивать в комнатах?
Потный осмотрелся, подошёл к столу, понюхал содержимое чашек, покраснел и насупился.
- Это, вы что здесь, чай пьёте?
- Не только, мы ещё и пирожки с вареньем кушаем, - поднялся со стула Лёлик, - Юрий Петрович, хотите чайку?
Потный помрачнел ещё больше, попятился к двери и выдавил из себя свою любимую фразу:
- Я со студентами не пью.
Дверь закрылась.
Комната взорвалась гомерическим смехом.

Всё-таки жизнь очень непредсказуемая штука, как горная река со своими порогами водопадами, водоворотами и тихими плёсами, а может быть как зебра, только с полосками нанесёнными тонким карандашом неизвестного художника, где даже самая чёрная полоса состоит из множества мелких штрихов чередующихся со светлыми пробелами.