Фарс

В конце мая, погода дарит наиболее солнечные, напитанные свежестью расцветающей природы, дни. Сезон безрадостных слякотных будней, избитых хлёстким и суровым ветром, окончательно отступает в неуютный апрельский месяц, а небосвод, уставший от прозаичной пасмурности холодной зимы, одевает долгожданный, так тепло греющий глаз прохожего, чистый сине-голубой наряд. Разнообразие акварели царит над безмятежным миром: деревья, упоённо шелестя, красуются новизной листвы, словно нечаянно залитой зелёными чернилами, частые воробьи восторженно и глупо щебечут в предвкушении долгого жаркого лета и даже ветер – вечный хулиган и задира, слегка заигрывает с беззаботными, будто невольно тесно прижавшимися друг к другу парочками, развевая на ходу волосы чинно-смущённым девушкам.
           Искусно сотканная картина, беспечного покоя и ожидания ласковых летних дней, повсеместно встречается, то тут, то там – порой навевая лирические мотивы сердцу юного поэта, вдруг проснувшегося от долгих зимних одиноких снов. Конечно же, если заглянуть за пределы, кипящей бурунами, людской суеты, в глубь сёл и забытых весей – картина эта, предстанет выигрышней и намного радужней, на фоне нетронутых лесов и девственных степей. Однако, благодаря именно этому, средний городской гражданин является истинным ценителем природы, иначе выезжая за пределы родного мегаполиса, он бы не стал нарочито броско восхищаться живописно резвящимися на лугу бурёнками и впадать в поэзию, при этом, не забыв нацепить сентиментально-плачущее выражение лица. Если же, выше упомянутый буржуа, по какой-то причине, не выехал на лоно природы, вместе со своим почтенным семейством и многочисленной родней, то вероятнее всего он непременно улучит момент для лёгкой приятной прогулки по самой красивой, как принято центральной, улице родного города. Но, только начав совершать моцион, наш гражданин, как правило, будет обязательно удивлён скоплением людей – именно на выбранном им маршруте. Возможно некоторым из нас, сталкивавшимися с подчёркнутой проблемой, становилось досадно. Всё же в большинстве случаев человеческая природа вполне адекватна и, надо признать, мы, легко адаптируясь к окружающим нас господам, презрев уединение, отправлялись на променад. Попутно обращая своё внимание на то как, проснувшись от обилия весенних запахов, вспорхнувшая молодёжь устремлялась в поисках пары, а нашедшие друг друга влюбленные, неспешно пролагали маршруты по ухоженным, заботливо подметённым дворниками, тротуарам.
           Точно такой день и случился датой моего, довольно неприятного впечатления. Заранее прошу прощения у дорогого читателя, за очевидный, излишне-яркий контраст, между манерой изложения и сутью сюжета. А дело было так…
   
           На тот миг моей безалаберной судьбы, я был абсолютно свободен от всякой ответственности и прочих условностей, какими всегда озабочен посредственный обыватель провинциального города. Нельзя сказать, чтобы меня тяготила такая свобода, но угнетал не обременяющий вес моих пустых карманов, хотя кое-что в наличии, разумеется, имелось.
           Вольный в своих действиях и неограниченный в передвижении, я не спеша, плёлся по самой, если так можно сказать, красивой улице города, гонимый неведомым томлением и страстью к приключению. Авантюризм мой, несомненно, был помесью безделья и переизбытка энергии, накопившейся от долгого просиживания тёртого повидавшего дивана. Впрочем, вся трата сил, уходила на ленивое разглядывание встречных прохожих, ретро построек и безвкусно нагроможденных друг на друга зданий, украшающих весь центр города. Судя по стилю расположения зодчества, проектировщиком его, бесспорно, является время. Здесь можно было увидеть постройки рукотворно созданные в девятнадцатом, двадцатом и даже двадцать первом веках. Все они стоят, тесно прижав друг друга и от того, если смотреть вдоль улицы, кажется, что это – один бесконечно-длинный дом, разукрашенный во все цвета радуги, изрядно подвыпившим маляром.   
           То тут, то там стояли передвижные бистро и летние кафе укрытые под шатрами и большими зонтами, предлагая публике быстро и дешево перекусить, пирожками с мясом и с капустой, весьма очень и очень сомнительного качества. Горячий кофе и чай разливали тут же, но этим удовольствием соблазнить кого-либо было трудно. Зачастую горячий напиток, подавался под температурой – достойной пива, отчего приобретал омерзительно прозрачный вкус. Обычно, к быстрым бистро подходили люди с небольшим достатком, к среде которых, разумеется, принадлежу и я, но к счастью голод не преследовал меня.
           Уставший от бездельного шатания и ленивого созерцания лишённой изящества архитектуры, я наконец остановился перед одним из летних кафе, дабы насладиться свежим холодным пивом и продолжить наблюдения в области аномального поведения пешеходов и прочих представителей высокой цивилизации.   
           Заказав желаемый напиток, капризно прибавив к нему солёных фисташек, выбрал для себя наиболее неприметный брезентовый грибок, уютно ютившийся на краю территории означенного заведения. Наконец, мне удалось присесть и расслабиться, насколько это позволяло пластиковое кресло, рачительно предоставившее свои услуги.
            Дабы ожидание не оказалось смертельно-тоскливым, немедленно, было принято решение закурить. Кстати, проблема табакокурения для меня также понятна и актуальна, как и ярым борцам за здоровый образ жизни, тем не менее, бросить вредное пристрастие на тот момент, было выше моих сил. С другой же стороны, если разглядывать, в принципе   невинную слабость, отсеяв предвзятое отношение, то можно отметить множество достоинств данной привычки. Можно быть уверенным, что такая точная детализация, не вызовет положительных эмоций, у самых строгих из нас, но те кто входит в число курящих господ, легко оценит определение достоинств табака. Прежде всего, сам процесс курения доставляет некоторым из нас несравненное удовольствие. Например, что лично мне не совсем понятно, миг затягивания у многих, судя по всему, вызывает не стандартные ассоциации с неким чисто мужским действием. Этот нюанс выражается в решительной мужественности написанной на лице, любого наблюдаемого объекта, при чём не заметить, столь выраженное явление, при определённом старании, может только ортодоксальный скептик. Следующий фактор, безусловно, является шарм и загадка, которые, как считают почти все заядлые курильщики, хотя и глубоко на подсознательном уровне, придаёт, в руках, огонёк сигареты. В этой детали, при более внимательном рассмотрении, прослеживаются, скорее эротические тенденции. Таким образом, явственно очевидна, инстинктивная потребность сознания. Но существует ещё два фактора, зачастую неразрывно связанных друг с другом – снятие стресса и убиение времени. Да простит уважаемый читатель не достойного автора, за вольность рассуждений, но всё же осмелюсь заявить: стрессу и депрессии чаще всего подвержены именно те, кто свободен от обязательств цивилизации – то есть бездельники.
             В оправдание, веками сформированного социального слоя лентяев, можно привести бездну примеров, но дабы не затягивать процесс повествования, остановимся на трёх из них. В первую очередь, хотелось бы указать на великих мира сего и их деяния. Достоверно известно что – практически все философы явившиеся к нам из глубины веков, были абсолютными лентяями. Кто-то из них жизнь провёл в бочке, а кто-то писал свои труды не выходя из бани. Следующий пример из ряда более приземлённых. В большинстве случаев лентяй определяется поворотами собственной судьбы, и поэтому состояние это довольно-таки нестабильно и временно. И последнее – лентяем являюсь, увы… и я.
              Таким образом, я оказался в центре города, под оберегающим от солнца зонтом, в настроении ближе к философскому. Сигарета неспешно тлела, иногда подгоняемая глубокими затяжками, а пиво обещало прибыть с минуту на минуту.
               Жизнь казалась прекрасной и снедающие заботы бытия, испарялись вместе с тем, как приближалось время созерцания золотистого напитка овеянного пенным дымком. Я продолжал свои наблюдения и внимание моё привлекла мерно отмеривающая шаги пара.
Возглавлял процессию импозантный немолодой господин. Его руки вместо трости Николаевских времен, удобно занимала небольшая кожаная сумочка. Перста его обрамляли, словно цыганку, два золотых кольца инкрустированных, судя по всему, дорогими камнями. Сей господин, был одет в шикарный строгий вечерний костюм, который никак не хотел вписываться в интерьер центральной улицы, выглядевшей на его фоне предельно глупо. Благородная седина редко и скромно проглядывалась, среди пышной шевелюры, а обветренное и испещренное морщинами лицо чуть выдавал вперед нос – украшенный капризной горбинкой. Глаза блестели остроумием, однако, судя по всему, на данный момент это было ни чем иным, как брачным заигрыванием.
               Дама шедшая об руку с аристократом, (прошу простить за неудачное сравнение), подчеркнуто прямо держала осанку. Просто, но со вкусом одетая в преимущественно светлые весенние тона, она была необычайно хороша. На вид ей было около тридцати и всё в ней говорило о красоте души. Женственность и грациозность манер, говорили о хорошем воспитании и в тоже время, в этом не было и намёка на чопорное высокомерие. В отличие от своего презентабельного спутника, в украшениях дамы не было никакого претенциозного вскрика и даже, косметика, обязывающая по всем правилам времени к пудовым объемам, была славно проигнорирована этой красивой женщиной.    
               Они не спешно шли, на ходу ведя взаимно интересную беседу. Как мне казалось мужчина, очень хотел понравиться своей спутнице и негромко, насколько это позволял дневной шум, рассказывал ей нечто ужасно интересное и смешное, исходя из чего, я догадался: «они, скорее всего не связаны узами брака». Иногда его повествование прерывал, чистый звонкий смех и тогда постороннему наблюдателю легко можно было заметить на лице его самодовольное выражение.
                Так они, ещё не успев поравняться со мной, стали мне знакомы посредством визуального восприятия. Они уже приближались к занятому мною кафе, когда моё внимание привлекли неожиданно пронзительные вопли. Обернувшись, мне предстала такая картина: в другой стороне от только что наблюдаемой пары, что-то кричала, размахивая руками, разъяренная мороженщица, судя по всему изрыгая проклятия – двум, с виду девятилетним ребятам, успевшим отбежать от неё на безопасное расстояние. Дети определенно являлись беспризорными, у каждого в руках было по порции эскимо, вероятно, лихо украденных с прилавка у зазевавшейся продавщицы. Сделав ручкой на прощание своей невольной жертве, они, уже не боясь, поплелись в мою сторону, на ходу принявшись за сладкий трофей, в то время, как раскрасневшаяся тетка нашла в себе силы свыкнуться с горькой утратой. Итак, две разные пары неуклонно держали курс, в обоюдном направлении.
                Внезапно меня охватило чувство дискомфорта и мне вдруг захотелось сменить место дислокации подальше от места встречи двух групп представителей разных социальных слоёв. Это чувство схоже по своему смыслу, с переживанием за героя любимого фильма, попавшего в глупое положение. Тем не менее, я продолжал сидеть, снимая зрительным аппаратом, всё происходящее и постарался, как можно зорче наблюдать «точку пересечения двух прямых».
                В это время оборванные, чумазые, одетые, во что попало бродяжки, завидели богатую чету шедшую на встречу. Прошу отметить тот факт, который я не хочу оставить без  вашего внимания. Лица их подверглись самым чудесным и разным превращениям за какие-то доли секунд. В первую очередь можно было наблюдать, как хищно заблестели их маленькие глазенки и напряглись лица, следующей волной, по-видимому, было короткое размышление, тема которого осталась мне не известной. Конечной стадией метафизических явлений, стало принятие, абсолютно невинного умоляющего выражения лица и с такой уныло просящей вывеской, наши разбойники встали на путь большой дороги. Совершенно очевидным был и тот факт, что клянчить дети научились с пеленок, потому как, посмотрев на них не растрогаться, мог бы только идол.   
Вот такая весна…