Белая зимняя ночь

Белая зимняя ночь разворачивалась под копытами Е Г О лошади. Луна бледным водянистым светом капала с неба. Тяжелый гулкий топот копыт рвал морозный воздух. Конь тяжело хрипел, выдыхая горячий пар. Пора было сделать привал О Н потянул уздечку и слабый сухой звон вместе с брызгами заледенелого снега взметнулся вверх. Конь толи фыркнул толи кашлянул и тут же дернув ушами переступил с ноги на ногу. О Н хотел слезть на землю, но где-то впереди за поворотом дороги протяжно завыл или волк или собака. Конь тревожно встрепенулся и нервно заходил на месте. В холодном воздухе повисла долгая пауза, потом О Н все же спустился…

День был теплей чем ночь. Болезненное бледное солнце корчилось над верхушками деревьев. О Н сел и вдохнул через нос – воздух был пуст, даже ночью он не был так пуст и безлик. Одиноко и бессмысленно торчало из земли длинное одноэтажное здание рядом. Конь стоял не шевелясь и лишь большой карий глаз беспокойно вращался на белой морде. О Н встал и начал собирать вещи. Е М У казалось, что желтоватые солнечные лучи, как ветер дуют ему в спину и, не в силах пройти насквозь, обтекают, но становятся слабее и почти как молоко стекают с одежды. Закоченевшими пальцами, с огрубевшей от мороза кожей, терпеливо крепил О Н к седлу дорожные сумки. Конь шумно дышал, будто собирался нырнуть. Пальцы на ногах совсем окоченели; О Н вставил ногу в стремя и, чуть оттолкнувшись другой, влез в седло. Впервые за долгие дни О Н решил, что-то сказать:
- Ну что ты? Перед смертью не надышишься, как говорят, - голос его был спокойно-ласковый и конь, хоть ничего и не понял, но принял это очень близко к сердцу ибо хозяин его был далек от болтливости, а от ласки и того дальше.
О Н ехал шагом, желание спешить ушло вместе с ночью. О Н обернулся. Как давно не смотрел О Н назад? Позади, у самой стены странного здания, уродливым ожогом дымился Е Г О костер. Не успел О Н даже отвести взгляда от него, как вдруг мягкими хлопьями, словно пух, наполнил собой воздух снег, он искрился в невзрачном северном свете солнца и заполнял собой все больше и больше пространства. Ощущение пустоты по прежнему витало в воздухе, как будто бы даже не замечая перемен. О Н снова смотрел вперед и чувствовал, что наглая злобная пустота уже пробралась к нему в сердце и скребет теперь там. Вроде бы все было как обычно, но О Н откуда-то знал, что сегодня уже совсем по другому. Иначе, чем было все те годы до этого пустого дня.
- Больше ничего не будет. Никогда и ничего. Это и есть пустота, - Е Г О голос безлико вздрогнул в окружающей тишине и утонул в единственных звуках – стуке копыт.
Больше он уже не стал говорить…

К полудню к Н Е М У присоединился страх. Он неслышно возник на дороге и не захотел больше покидать редкого в этих краях путника. Каждый шаг коня приближал Е Г О к цели. О Н уже различал ее безжалостный запах в порывах ветра. О Н понимал, что она не может как-то выглядеть, но все же очень хотел ее увидеть. Его цель была близко. Это она послала ему навстречу пустоту и страх. Просто он не должен сам идти к цели и она пытается Е Г О остановить, но О Н дойдет. Сколько времени О Н идет к ней? О Н и сам уже не смог бы того припомнить. Но разве это важно? Другое дело, что О Н как все должен был ждать свою цель, а     О Н взял и пошел к ней…

Темнело так незаметно. И тут,  в белом бескрайнем поле, О Н встретил сомнения. О Н начал сомневаться : темнеет ли в самом деле или у Н Е Г О просто устали глаза. Сомнения шли рядом, но когда О Н убедился, что опять пришла ночь и погнал коня галопом, они вцепились в седло. Луны не было. Воспользовавшись темнотой сомнения залезли туда же, где уже сидела пустота и страх. Резко похолодало и разразилась настоящая метель. Надо было остановиться и устроиться на ночлег, но отовсюду доносился запах СМЕРТИ. Теперь О Н уже не боялся называть свою цель по имени. О Н почувствовал ее заботливое тепло и тяжелый ненормальный сон навалился Е М У на плечи. О Н с трудом держался в седле. Кажется О Н на пару секунд потерял сознание, потому что вдруг вынырнув из темноты обнаружил, что конь стоит на месте понурив голову и не шевелясь. В голове нехотя заерзали мысли и О Н снова провалился в глухой мрак…

Кажется ресницы были чем-то склеены. Рук и ног О Н вообще не чувствовал, но что-то подсказывало ему что он лежит, правда О Н не мог определить на спине или на животе до тех пор пока наконец-то не открыл глаз. Яркий искрящийся солнечный свет ножами впился в глаза. О Н снова закрыл их и прислушался к биению сердца, оно постепенно затухало и отдалялось, терялось и на долгие мгновения проваливалось куда-то. Время больше не существовало. О Н ясно чувствовал ее и сожалел лишь о том, что так и не смог увидеть. Зимний сон укрыл Е Г О сладким теплом и О Н перестал слышать сердце…