Непокоренная моя вершина

Весенний запах сирени…Зарядивший дождь размывает натоптанные тропинки. В такую пасмурную погоду становится тоскливо, и только одинокие фонари скудно освещают проселочную дорогу.
Сколько же прошло времени, а я все не могу забыть…запах твоих коротких волос, нежно обнажающих твою детскую кожу, твоих ласковых прикосновений, таких манящих, зачаровывающих глаз.
Фотографии…твои…фотографии…ты такая непосредственная и еще моя. А может в этот миг, запечатленный,  ты уже принадлежишь, этому морскому побережью, этим волнам, касающимся твоего тела, как повезло этим морским брызгам, они вечно будут обладать тобой, этому ясному небу, этому солнцу - согревающему тебя. А со мной только и остались твои фотографии, и память, прокручивающая как кинофильм яркие моменты моей безумной любви к тебе. Мне все еще, кажется, что я вдыхаю твою страсть, твою нежность, твое неистовство и невысказанную боль.
Еще мальчишкой я смеялся над глупыми девчонками с их постоянным шушуканьем, томными взглядами, девичьим кокетством, записками, признаниями в любви. Странное чувство вызывали друзья, влюбленные девчонок. Эти мужские разговоры о поцелуях, о первой проведенной ночи.
С детства меня манили горы с их первозданной красотой. Победить, покорить вершину. Ощутить свободу, слиться на мгновение с облаками. Дух захватывало от чувства безграничной свободы, от порывистого ветра.
…Высокие горы представали перед нашим взором. Вершины, окутанные густым туманом. Дорога узкая петляла, огибая все изгибы этой громадной горы. Горы покрыты густым и диким лесом, ощущение девственности леса не покидало меня. Папоротники, звучание колокольчиков, шелест ромашек и звуки бурно падающей по горным высотам  воды. Идти пришлось недолго, но, то, что открылось моему взору настолько совершенно, красиво. Такое совершенство может создать только природа.
Горы, опоясанные  несколькими водопадами. Лес переливается палитрой красок - зеленая листва с нежно голубыми водопадами и ниспадающей  переливчатыми красками радугой. Тепло   разливается по всему телу, унося все заботы и печали. Босые ноги утопают в мягком нежном мху. Лесные ягоды - земляника, они так сладки и тают во рту. Среди леса - поляна с хрустальным горным озером. Зеленовато-голубая вода так прозрачна, видно каждый камешек. Чуть выше в горах с грохотом, огибая каждый валун, разбиваясь на множество брызг, спадает с горных вершин водопад.  Рядом с водопадом среди маленьких скал  бьет родник. Вода настолько чиста и кристальна, глотнув глоток этой воды, удивляешься, как удивительно совершенна природа, и как человеческая цивилизация напоминает вирус, атакующий планету, нарушающий ее целостность, загрязняющий все вокруг. Опухоль величиной с неразумную цивилизацию напухает. А земля это живой организм с трудом переносящий паразитарный образ жизни человеческой цивилизации.
Ночное небо, усеянное звездами, догорающий костер, вкус жареных шашлыков, горячей обжигающей руки, печеной картошки. Песни под гитару, откровенные разговоры, обнажающие душу. В ту, ночь мне Лешка и рассказал свою очередную историю любви. Про знакомство с Сашкой. Худенькой девушкой, с огромными серо-зелеными  глазами, немного резкой в движениях и больше напоминающей, мальчишку. С мягкими светлыми волосами, смешной своей наивностью. О поцелуях в подъезде всю ночь и необычных разговоров с любимой девушкой. Она удивляла и восхищала, ее безграничная фантазия делала ее необыкновенной среди ее сверстников. В отсутствие родителей в своей комнате она принесла огромный, детский надувной бассейн.  Вокруг поставила множество ароматных свечей.
-Ты даже, Мишка не представляешь. Ее тело покрывалось взбитой пеной, обволакивая каждый изгиб ее тела,  мы страстно целовались, пенка выплескивалась, с краев бассейна, она взбивалась как коктейль. Свечи шипели, играли с нашим воображением. Не одна женщина так не будоражила, не возбуждала меня. Не одна не заставляла испытать столько чувств. Ревность находит на меня с наваждением, со страхом потерять свою Сашку. И ведь, понимаешь, выглядит как пацанка.  Короткая стрижка, угловатые движения. Но я хочу ее и только ее. На счет свадьбы мы уже все решили, да, и родители наши не против.
 
Я тогда ни как не мог понять, как Лешка, хочет жениться. Как он согласен потерять свою независимость, свою свободу. Да, и как часто мы будем вот так вместе выбираться в горы. С первым солнечным лучом мы отправились назад домой на отцовском стареньком жигуленке. Трасса петляла и огибала отвислые скалы и горы, первые деревеньки с убогими домами, оставались позади, а дальше бескрайние поля…и с ревом проносившиеся машины. И вот уже окаймленный огнями переливался наш город, с загазованным воздухом, с единственным  заводом с выбросами темных облаков в атмосферу города.
Лешка позвал всю нашу компанию к себе, мы купили пива, и дружною толпою завалились к нему домой. Дома его ждала мама и Сашка.
Меня поразила ее улыбка, с ямочками, ее взгляд, казалось, проникал глубоко в душу и воротил до этого не известные струны души. Я терял последние остатки самообладания. Это игра с моей фантазией, мой идеал, женская хрупкость и мальчишеская уверенность, загадочность…Чувства переполняли меня. Перед глазами возник Лешка, и я вспомнил она, Сашка не моя, она его. Это резало и жгло. Я хотел ее завоевать, украсть. Да, только мог ли я? С Лешкой нас связывало многое.
Однажды, почти поднимаясь на вершину, я споткнулся, мне в глаза смотрела вечность, только Лешка вовремя не растерялся, схватил меня за руку, и мы вместе боролись за мое спасение. Две воли, два желания объединились, чтобы выжить. Победа далась нам не легко. Но эта вершина была особенная, пропитанная нашей дружбой, покоренная и отобранная у самой смерти. Казалось солнце, особенно ярко озаряет все вокруг, и наши крики радости, разносились эхом на всю округу.
Сашка смеялась, подмигивала мне, кокетливо опускала глаза. И ничего в ней особенного, но яркая притягивающая сексуальность, женственность, шелковая рубашка, нежно приоткрывающая ложбинку груди, обтягивающие шорты и сильные, стройные ноги. Она сводит с ума. Обаятельный голос, заливистый смех. Я твердил: "Я друг, Лешки. Я друг, Лешки".  Я смотрел, как Лешка целует Сашку, она опускает глаза, а я задыхался от ревности.
Все ночи заполонила Сашка, ее образ, ее глаза, ее улыбка. Во сне моя Сашка, страстные поцелуи, податливое тело, неземное блаженство. А утром снова мысли о тебе Сашка. Как я виноват перед тобой Лешка. Как же, я ее желал.
Мы постоянно все были вместе ты, я и Сашка. Только вам  не понять, как же это больно видеть вас вдвоем. Вы искрились своим счастьем, своей радостью, Сашка обнимала тебя, чмокала в щеку, бегала за тобой, ты был окружен ее заботой и лаской. А я, щурился от незваных слез, горячие капли медленно скатывались вниз, изорванное сердце ныло.
Ночь не приносила успокоения. Я метался, мучился от бессонницы, пил пиво, иногда водку, курил неотрывно сигареты, иногда находил женщин,  маленьких с короткой стрижкой, длинноногих и блондинок. Я находил их повсюду в кафе, на улице, в трамвае, я снимал проституток, но в их глазах я видел твои, я прикасался к твоему телу, я целовал твои горячие губы. Я утолял свой голод, и твои глаза таяли, растворялись, на меня смотрели совершенно чужие, незнакомые глаза чужой женщины. Я бежал, я ненавидел себя, и их. И снова желал тебя.
Отношения с родителями не складывались. Они видели, что со мной что-то происходит.  "В свою беду другого не возьмешь, там все углы из боли для тебя лишь" - они не могли понять моего одиночества. Я приводил множество женщин в дом, иногда все происходило гораздо быстрее в лифте, в подъезде, я не доводил их до своей спальни и среди них в каждой я искал тебя. Ты была моя вершина, не покоренная, далекая от меня…
Я понимал, что я не выдержу, сойду с ума. Ты, каждый, день дразнила меня своим присутствием с Лешкой. Ты понимала все, что происходит со мной. Ты жестоко дразнила меня. Под столом ты касалась меня своей обнаженной  коленкой, своей рукой как бы невпопад касалась моих горячих, пылающих рук. Тебе доставляло удовольствие и сладость, видеть  мои муки.
Когда я знал, что ты с Лешкой проводишь всю ночь, я бродил по улице, на клумбах рвал розы, острые шипы впивались в мои руки, капли крови стекали, стебли покрывались алыми пятнами. Но разве это боль? Кровоточащая и незаживающая боль была в моем сердце. Эти розы лежали у твоих дверей. Там в подъезде возле твоих дверей я проводил свою бессонную ночь, я метался, считал ступеньки, прислушивался к звукам с вашей квартиры. Утром я слышал, как ты удивлялась, откуда розы и Лешка подшучивал: "От неизвестного поклонника. Кого же ты еще свела с ума? Ну, надо же тут капли крови. О, это что-то кровожадное. Дикая, яростная любовь. Не правда ли, Саш?"  Я представлял улыбку Сашки, и точно знал, она знала, откуда цветы.
Я покупал для Сашки плюшевых медведей. В корзине, как подкидыши они ждали тебя у дверей. Я бродил по улицам, там, где ходишь ты.  Я впитывал твой запах, запах этих узких улочек.
Вы часто с Лешкой целовались в подъезде, я стоял  несколько ступенек ниже и слышал ваш шепот, нежные признания в любви. Лешка прижимался к тебе, я слышал твой стон, это резало мою плоть как острый нож.
Однажды я сломался и решил попробовать наркотики, они заглушили на миг мою боль. Вначале все было здорово - это как лекарство, отрезвило, сняло зависимость от тебя. Появились новые друзья, женщины, гонки на машинах под кайфом, душные дискотеки, грязные разборки, снова женщины - безликие, а потом страшная физическая зависимость. Ломки. Нужно было остановиться, а я не мог. Сквозь пелену сознания, я помню, как пришла ты. Обняла меня, ласково шептала на ухо какую-то сказку про нас с тобой. Я усиленно карабкался только благодаря твоим проникающим глазам, бесконечной любви к тебе, твоей улыбке.
Я ушел от родителей. Жаль, что возникают такие разногласия между родителями и детьми. Буквально в последнее время я отчетливо осознал, что мы такие разные. Мы никогда не поймем друг друга. Разница в небольшом во времени, изменилось траектория времени   для всех поколений,  а вместе с тем и отношение к жизни, нет точки соприкосновений.
Я постоянно задавал себе вопросы: "Какое оно сегодняшнее время?"  Время погони за деньгами, потеря духовности, мы разучились любить. Как стадо животных, мы рабы своего тела. Только ублажить, самое себя. Красиво упаковать. Новая машина, дорогие туфли. Отчего мы легко навязываем себе искусственный мир? Отчего мы легко, так разучились любить, женщины сохранять верность. Мы теряем свою индивидуальность, в толпе теряемся, становимся серыми и бездушными как все. Я и не думал Сашенька, что человеку даны такие сильные чувства, как любовь.
Осень, осень…пожелтевшие листья опадали. И я впервые изменил горам. Я уехал в Сочи. Бродил по набережной, смотрел на серебристую гладь моря. Я смотрел на причудливые выступы каменистых пород, обвитые корнями пальм, магнолий. Я вдыхал соленый, морской воздух. Я перебирал в руках мокрый песок, гальку с выброшенными на берег водорослями. Пока скупые солнечные блики не скрывались за горизонт.
Я находил множество женщин отдаленно напоминающих тебя, я забывался, я спал с ними. Но развороченное сердце снова требовало тебя. Какую же колдовскую смесь ты придумала для меня.
Когда я, вернулся в город, узнал потрясающую новость Лешка уехал на север на заработки. Ты моя Сашенька осталась дома и ждешь Лешку. Судьба подкинула мне шанс, завоевать тебя, не смотря,  ни на что.
Мы часто виделись, ты читала Лешкины письма, пересказывала все его звонки. Я пытался сказать о своей любви, а ты лишь сладко улыбалась. Лешкины письма были просто и банальны, о заработках, о заснеженной зиме и ни слова о любви к Сашке.
Сашка вначале получала почтовые переводы с приличными деньгами. Она преобразилась. Сменила свой махеровый свитер с полинялыми джинсами, на дорогой французкий костюм, кроссовки - на сапоги с высокими каблуками. Только мальчишеская стрижка оставалась в тебе, такой манящей и привлекательной, той прежней Сашки. Лешка все реже и реже присылал свои скудные письма. Сашка плакала и металась.
Ты пришла ночью ко мне вся зареванная, он, твой Лешка, женился. А ты…ты его так ждала. О, сколько ночей ты спала одна, с мыслями о нем,  о любимом Лешке. Ты прижималась ко мне, твое разгоряченное тело, все теснее прижималось ко мне. Дыхание учащалось, глаза горели, губы горячие твои губы …искали мои губы…Искра блаженства пронзила нас. Я ощущал каждую частичку твоего тепла, я целовал каждую твою ложбинку, губы, губы …руки…нежный взгляд, знойная, захватывающая обнажающая душу, воспламеняющая, ненасытная, такая обжигающая страсть. Ты моя, моя покоренная вершина.
Мы сразу стали жить вместе. Я заразил тебя горами. Зимой Новый год мы поехали отмечать высоко в горах. Я рассказывал о том, как только родители не могли понять моего стремления уходить в горы. Что могло помешать моему упорству и стремлению… Опасность, придавала только остроту, бесконечное удовольствие, кровь закипала…адреналин играл в каждой моей клеточке…победа над страхом, над собой…
В горах я оценивал себя и свои возможности. И достигая вершины, вдруг все наполнялось, свет становился ярче - и жизнь переполнялась.
Мы обосновались в коттедже, шампанское лилось, ты жарила утку в яблоках, потрескивал камин. И мы с тобой счастливые нежились в теплой постели. Только ты и я.
Утром, на переливающемся, искрящемся снегу, от солнечных бликов. Мы катались то на лыжах, то на санках спускались с крутых горок. Я показывал тебе свои горы, на которые я взбирался. Рассказывал о каждой тропинке, о каждом выступе.
Но это всего лишь короткий миг нашего с тобой счастья, то единственное время, которое мы провели вместе. А потом все было банально и просто.  Ты неожиданно для меня улетела в Германию. Там в горах я упивался, как мне казалось, нашей любовью. А ты ...уже тогда готовилась к отлету.  Видно, так как я ты меня никогда не любила. Это страшно потерять тебя. Все было так неожиданно и больно. Я ждал каждого твоего звонка, читал твои письма. Как ты устроилась, и как все в Германии отличается от России. Тебе с трудом дается немецкий язык, проходишь курсы по обучению. Я уставил комнату твоими фотографиями.  Это все, что осталось мне от тебя, аромат твоих духов запечатлен в моей комнате. Потом…по твоему звонку я собирал документы к тебе, слушал твои восторги о другой стране, о любви ко мне. В гостиничном номере я выжидал время до вылета моего самолета к тебе. Когда ты  позвонила:
-Миш, не вылетай. Понимаешь, тут другая страна. Я хочу начать новую жизнь без тебя. Понимаешь, я нашла другого мужчину, он понимает меня, он содержит меня, мне спокойно и хорошо с ним. Чувства приносят лишь боль, страх, горькую ревность. А с немцем мне комфортно жить.
Снова эта боль без тебя, я снова покинут тобой в который раз. Бесконечные ночи без тебя.
Странно, но мы с тобой позже встретились, совсем случайно, судьба подарила мне этот подарок. Весной, когда на улице буйным белым цветом, зацвела яблоня, но все  было совсем уже по-иному. Я всматривался в каждую черточку твоего лица и в первый момент, ты казалась, совсем не такой, каким я рисовал тебя в своем воображении все эти дни. Ты не была ни красивее или, дурнее своего образа - ты просто была какой-то чужой. Казалось, ты была более связана с той другой страной, чем со мной - посторонним, забытым - одним из тех, кто оставлен в той прошлой жизни.
Всего лишь несколько мгновений потребовалось, чтобы слить воедино лицо твое настоящее и воображаемое, я восстановил твою улыбку, я почувствовал снова твои горячие губы, твои ласковые руки. Твое такое возбуждающее тело, только ты пробуждаешь меня к жизни, заставляя вновь и вновь чувствовать, как пульсирует мое израненное сердце. Только с тобой я понимаю как все просто, когда ты рядом…Я люблю тебя, моя непокоренная вершина. А у тебя отвлеченный взгляд, ты рассказываешь, какая у тебя кофточка, какая у тебя косметика. Ты  совсем для меня чужая, расчетливая и непонятная. Как легко ты рассталась с нашей страстью, моей любовью. Я не нахожу в тебе мою Сашеньку! Мы рядом, ты со мной, но между нами пустыня, непонимания, мы два разных мира ты и я. Ты уехала как всегда от меня. Ты шлешь мне письма на мой e-mail. Твои черты расплываются, и улыбка тает во времени. Каждый день просыпаюсь с любовью к тебе и с надеждой побороть свое чувство. Я хочу слышать твой голос, видеть твои глаза цвета моей тоски. Не знаю хорошо ли, плохо ли …к счастью или сожалению …просто не смотря ни на что, вопреки всему люблю…