За кулисами телеигры

В заметке О.Рябовой «Кому пора покинуть игру?» («Грани» № 97-98 за 6 июня) рассматриваются некоторые негативные следствия отдельных телевизионных игр. В частности, автор полагает, что  «Поле чудес» основано на любви россиян к «халяве» (кстати, известный композитор Никита Богословский сказал как-то, что это шоу демонстрирует «тупость населения»), а реплики ведущей и участников «Слабого звена» часто бывают некорректными и оскорбительными. Наверное, во многом уважаемая г-жа Рябова права, и с точки зрения телезрителя-аналитика можно разглядеть в этих передачах демонстрацию не самых лучших человеческих качеств.
Однако игрок – Александр Селезнев (заметка «Наш в «Слабом звене», «Грани» № 70-71 за 20 апреля) – с удовольствием вспоминает о своем участии в телеигре и всем желающим рекомендует пойти по его стопам. Где же истина? Очевидно, как всегда, посередине. Вспомним еще раз для начала, что большинство телеигр (за исключением самой умной и сложной «Что? Где? Когда?») - копии западных аналогов, так что россияне отнюдь не одиноки в любви к пресловутой «халяве» (да и бесконечные скандалы со взятками на Западе, взять хотя бы громкое дело о подкупе членов МОК при выборе очередной олимпийской столицы, лишнее тому подтверждение), разве что наши традиции здесь покрепче будут. Вот, к примеру, незабвенный Корейко из «Золотого теленка». Он так мечтал найти на улице кошелек с деньгами, что страшно удивлялся, не обнаружив такового. Богатство он все-таки нажил – опять же неправедным путем,  а ведь Александр Иванович обладал уникальной способностью мгновенно перемножать в уме любые числа, вследствие чего (парадокс!) считался среди коллег по работе тупым, поскольку денег на этом не делал.
Теперь наконец-то можно заработать собственным умом, но не всем это нравится (игроки в «Что? Где? Когда?», кстати, в настоящее время уже не получают денег). Опять же ничего удивительного. Завистники существовали во все времена. Помню, один из моих сослуживцев буквально исходил ядовитой желчью во время какого-то эстрадного шоу времен поздней перестройки: «Спел песенку Игорь Николаев – и ему магнитофон!» – а дальше сплошной мат в адрес эстрадных звезд. Говорю: «Спой и ты так и получай тоже магнитофон, а если умеешь только духами на Крещатике спекулировать, то и молчи в тряпочку», но эффект от этой сентенции примерно такой же, как при метании бисера перед распространенными домашними животными. И никакими передачами ничего не добавить к зависти и злобе, захлестывающим некоторую часть человечества. Во многом справедлива одна старинная притча: бог спросил у человека, чего он хочет при условии, что у соседа этого же будет вдвое, и тот ответил: «Боже, лиши меня одного глаза».
В.Солоухин в своих «Камешках на ладони» как бы удивляется, что порой во время разговора один из собеседников записывает что-то в блокнот (дескать, чего в этом интересного?), но порой сам фиксирует то, что не привлекло внимания остальных: каждый берет свое. Примерно такая же ситуация с интеллектуальными передачами: кому-то безумно интересно, что спрятано в черном ящике у Якубовича, кто-то умиляется от приветов участников, кто-то жаждет увидеть, как игрок проваливается в люк, а кому-то (словно толстовскому Штуферу, которому нравился инженер Гарин, называвший людей вообще сволочью, «и это тоже было хорошо») бальзамом на душу проклятия того, кто внезапно оказался «слабым звеном». Были такие, кто не смотрел в пору его существования «Брэйн-ринг», поскольку им не нравился ведущий Андрей Козлов. Для меня же вся эта мишура практически не имеет никакого значения. Главное - поупражнять интеллект, получить новую информацию или выявить пробелы в своих познаниях, чтобы их ликвидировать.
Причем прекрасно знаю по собственному опыту, что лихо отвечать на вопросы на диване, «орлом поглядывая на домочадцев» (г-жа Рябова словно подсмотрела), это одно, а реальная игра – совсем другое. Здесь совершенно иная обстановка, степень ответственности за свои ответы в условиях острого дефицита времени и противодействия соперников, несопоставимое с «диванным» психологическое напряжение. При этом всякие мелкие меркантильные соображения о возможных призах временно отступают глубоко на задний план, собственно игра заслоняет все. Главный редактор «Своей игры» Владимир Молчанов (сейчас он вновь выступает и в «Что? Где? Когда?») почти на каждой предстартовой установке говорит нам, игрокам, что мы должны уйти с лучшим настроением, чем пришли – так оно, собственно, обычно и происходит. Несколько раз посчастливилось участвовать в телеигре, но острота ощущений со временем ничуть не притупляется. Не случайно съемки «Своей игры» привлекают многих ее бывших участников, а также выходцев из других передач (мне пару раз случалось сидеть на зрительских трибунах рядом с Максимом Поташевым) и прочих заинтересованных лиц. Бурная жизнь кипит и в кулуарах: здесь детально обсуждают все перипетии игр, некоторые заодно тренируются по книгам. Юрий Черушев вообще никогда не выпускает книги из рук: и на гроссмейстерской трибуне, и в троллейбусе, видел, он читал (пробил ему, кстати, талончик, а на другой день – совпадение! – жребий избрал мне его в соперники). Глубочайшее впечатление произвела одна из разминок ведущих игроков (все участники съемок находятся в одном помещении, только гроссмейстеры отделены от остальных ширмой): готовясь к игре, Вассерман отвечал на вопросы, которые ему произвольно подкидывал Бурда, демонстрируя глубочайшую эрудицию (впрочем, в самой игре вопросы оказались совсем другими, и тогда Вассерман едва не проиграл двум девушкам). Темы каждой игры, кстати, известны заранее, равно как и выступающий от гроссмейстеров (совещание по выборам участника – для публики, внимательный телезритель без труда разглядит, что один из гроссмейстеров уже сидит с микрофоном). Все это написано на листах бумаги, и те, кто считает, что в силах бросить вызов гроссмейстеру именно на данных вопросах, записываются на участие (я очень хотел сразиться с Ровшаном Аскеровым на вопросах о футболе, в которых этот парень считается вроде бы большим докой, поскольку сотрудничает со «Спорт-экспрессом», поскольку это и моя почти «коронная» тема, но жребий мне не улыбнулся). Затем Молчанов пишет эти фамилии на бумажках и вместе с другим редактором и одним из ведущих игроков проводит жеребьевку. Сначала отбираются 16 человек, которые будут сидеть в плащах на претендентской трибуне, а затем из них – двое непосредственных участников игры, которые тут же отправляются гримироваться и садятся затем на указанные места, около которых после нажатия кнопки гроссмейстером «случайно» загорятся лампы.
Все это происходит порой в нервозной обстановке, все шумят и мне как бывшему офицеру очень хочется всех построить и утихомирить. Но это не мое дело; порой начинает ругаться (чуть ли не матом) Молчанов, наступает долгожданная тишина. Раньше снимали во ВГИКе, теперь в Останкинской студии, участников стало больше, порядка среди них гораздо меньше, обстановка менее непринужденная.  И все-таки у меня за три года участия в программах сложились неплохие отношения с участниками второй команды гроссмейстеров Анатолием Белкиным и Юрием Бершидским (против него посчастливилось однажды сыграть в третьфинале, правда, без особого успеха), тогда как основной массы несколько сторонюсь и общаюсь в основном со своими бывшими соперниками и теми, кто также вне главной «тусовки». В этой разношерстной компании немало недоброжелательно настроенных, язвительно реагирующих на чужие промахи (причем сильнейшие игроки как раз настроены куда более лояльно по отношению к остальным, в том числе и по ходу съемки (у которой и без того хватает помех: нередки сбои техники, а как –то раз под трибунами дрались и орали невесть откуда взявшиеся коты, очень нервируя и без того «заводного» ведущего Петра Кулешова). Молчанов постоянно призывает эту публику к порядку на съемках и увещевает примерно такими словами: «Я знаю, что все вы очень умные. Но демонстрируйте свои знания там, за игровыми столами, а здесь сидите тихо». Между прочим, далеко не у всех это получается. Я даже испытал некоторое злорадство, когда проиграли известная по «Брэйн-рингу» одесситка Татьяна Луговская (у этой девушки рот не закрывается ни на секунду и, кажется, яду хватает на всех) и участник второй гроссмейстерской команды Валентин Мельников (бесспорно сильный игрок, он постоянно язвит и протестует по поводу качества задаваемых вопросов), а теперь, уже в роли телезрителя, по схожим причинам жду поражения Дмитрия Белявского (довольно развязный молодой человек и всем «тыкает»).
Иногда эмоции публики вовсе перехлестывают через край. Во время съемок первого Кубка вызова известный игрок Лурье (этот эпизод, разумеется, был вырезан), страстно увлекающийся оружием, громко закричал, что вопрос о винтовке 19-го века задан неправильный. Борис Бурда, уже ответивший, повернулся в сторону трибун и деликатно сказал, что вопрос, возможно, действительно несколько некорректный, но эта выходка ничем не оправдана. Съемка прервалась, Лурье удалили из зала, и Молчанов объявил, что он исключен и из второй команды гроссмейстеров. Так в итоге и оказалось, хотя я предполагал, что Лурье будет амнистирован, как это произошло с Анатолием Белкиным. В позапрошлом году тот выбыл из «Золотой дюжины» и бурно протестовал, полагая, что его засудили. Меня он тоже призывал опротестовать один из вопросов по казням египетским, считая, что я ответил правильно и незаслуженно пострадал, но я не собирался этого делать. Молчанов велел Белкину навсегда покинуть студию, но в конце концов через несколько месяцев мир между ними был восстановлен. Впрочем, и мне довелось спорить по футбольным вопросам с Молчановым, которого активно поддерживал в этой дискуссии Бурда, но я делал это корректно и по окончании съемки (убедить их не удалось, позже пришлось послать ксерокопию страницы из «Футбольной энциклопедии»). В общем, различных коллизий в игре и за ее пределами более чем достаточно, но не это главное.
Главное - ни с чем не сравнимая волнующая и пьянящая атмосфера Игры, а участие в съемках – это словно полет на другую планету.

г.Новочебоксарск, 10 июня  2002 г.