Витаминки

Витаминки.
Она проснулась. Опять. Все такой же серый, утренний полумрак заливал ее комнату. Назойливое верещание будильника: «Кукареку! Семь часов ровно!» - как обычно, не предвещало ничего хорошего. Пора вставать. Съесть все те же нудные два бутерброда и выпить остывший чай, заботливо приготовленный заспанной мамой, вставшей на полчаса раньше. Умыться, одеться, покидать какие-то тетрадки в сумку и пойти в школу. Там опять все тоже. Занудные учителя и не менее занудные одноклассники, ищущие любой повод отвлечься от надоевших объяснений и поиздеваться над кем-нибудь, чтобы не заснуть. Она тоже иногда становилась таким поводом, но ей было все равно.
Катя училась хорошо. Всегда, скорее, по привычке, чем от желания знаний. Это было не сложно. Конечно, она далеко не всегда делала все уроки, но когда ее вызывали к доске или была контрольная, она решала все, или почти все. Но ее никогда не интересовал результат. Всегда оставаясь холодной и безразличной почти ко всем, Катя, тем не менее, давала списывать всем, кто попросит. Даже тем, кто открыто ее не любил. Не жалко же!
Но никто в школе не знал, что с ней твориться на самом деле. Кроме, пожалуй, единственной подруги Любы, которая догадывалась, что что-то не так, потому что Катька перестала общаться даже с ней.
А ситуация, в общем, банальная. Ее бросили. Человек, которому она доверяла, как самой себе и даже больше, не желал ее теперь видеть. А она думала, что это Любовь, та самая, из книг. Верила, что они поженятся, что у них будут дети… Потому, наверное, и отдалась ему в свои пятнадцать лет, хотя раньше не могла представить, что это произойдет так рано. Теперь казалось, что их счастье длилось миг. Но они встречались полтора года. А потом ссора, казавшаяся очередной, мелкой, пока он не ушел, хлопнув дверью и сказав: «Прости». Внезапно она поняла, что это все. Конец. Катька мало помнила тот день. Вот она медленно сползает по двери, куда ушел он, глотая слезы, вот пытается позвонить кому-то, потому что кажется, еще секунда в одиночестве – и она умрет, но никого нет дома… А потом сразу – поздний вечер, спокойствие на лице перед родителями, и уж совсем убийственное равнодушие голоса, когда она звонила Кольке.
- Это надо понимать, что мы расстались?
- Да. Ты как?
- Нормально. Хорошо. Я надеюсь, мы останемся друзьями?
- Да, конечно, я не хотел бы совсем терять тебя из виду.
- Ну ладно, пока. Я тебе позвоню. Или ты мне.
Когда она повесила трубку, промелькнула мысль – Он же не сказал «Я тебя люблю!» О господи – следующая мысль – мы же расстались! И он никогда так не скажет больше.
И пришел мрак.
Долго, очень долго она не верила. Ей все казалось, что он позвонит, или заявится к ней с одинокой замерзшей розой, как это не раз бывало во время ссор… Но прошел месяц. За ним другой. Говорили,  он одинок, несчастен. Оказалось, потому что другая девушка не отвечает ему взаимностью.
А она верила, наивно и по-детски, что любовь должна быть одна и на всю жизнь. У нее уже была, и теперь предстоят годы пустоты. Да и не может быть, что бы нашелся кто-то лучше ее Кольки, добрее, нежнее, красивее.
Тянулись зимние дни, отличающиеся только числом в календаре. В школе говорили, что скоро экзамены, выпускной, девушки взахлеб обсуждали фасоны платьев… А ей было все равно. И никто даже не поинтересовался, что с ней, почему она перестала разговаривать, отвечая только: «да», «нет» или «мне все равно» на любые вопросы. Друзей как будто не осталось, а может, и не было никогда.
Приходя домой, она садилась у телевизора или радио, слизывая такие соленые слезы, когда видела фильмы или слышала песни про любовь.
В один из серых дней пришло решение. И ей стало легко, так, как давно не было. Она решила покончить с собой. Колька как раз уехал в Германию по обмену на полгода. Катя не хотела, что бы он винил себя.
Ей стоило больших трудов достать рецепт на сильное снотворное. И вот, наконец, долгожданная бумажка, такая маленькая, но так много значащая у нее. Впервые за много месяцев Катька заснула сразу, даже не поплакав на ночь. И проснулась тоже радосто: так приятно иметь цель в жизни, даже если это смерть.
Даже школа показалась не такой угрюмой, как обычно. Она посмеялась тупым шуткам одноклассников и даже поиграла в какую-то нудную интеллектуальную игру с ботаником Севой Данилевским.
Наконец урока закончились. Быстро со всеми попрощавшись, Катька пошла, а вернее побежала в аптеку. Она летела как на крыльях, и конечно же не заметила раскатанную ледяную дорожку. Подскользнулась, зацепилась ногой за столбик и упала, ударившись со всего размаху головой об лед. Когда она открыла глаза, вокруг уже столпились люди. «Ну надо же, бегают всякие шмакодявки, под ноги не смотрят. Так и шею свернуть не долго» - возмущались пенсионерки. Подняться она не смогла. Дико болела нога и при каждом движении темнело в глазах. Кто-то вызвал скорую, кто-то позвонил родителям. Так она и оказалась в больнице. Сотрясение мозга и какой-то сложный, двойной перелом ноги.
- Господи, ну почему я такая невезучая!  Стоило решить покончить с собой, и я оказалась в больнице с этим дурацким переломом! – думала она.
Родители навещали Катьку каждый день. Привозили бананы и яблоки, будто не знали, что она любит мандарины, а яблоки ненавидит! Нога все время жутко чесалась, невозможно было самой помыться и нормально сходить в туалет. Один раз даже приехали три одноклассницы, и, конечно же, привезли все те же дурацкие яблоки и ужасный торт с жирным кремом. Они посидели минут 15, сказали: «Ну какая же ты бледная, даже на себя не похожа» и еще « Катюха, выздоравливай скорее, скоро годовая контрольная по алгебре, как же мы без тебя будем?» После их ухода стало как-то легче, ведь не забыли же, хоть и не сказали ничего хорошего, но приехали же!
После двух недель в больнице ее наконец забрали домой. Но еще предстояло 20 одиноких дней, пока не снимут гипс. Она, конечно же, могла порезать себе вены или повеситься, но это же так неприятно, да и некрасиво, в конце-концов! Да к тому же бабушка, специально выписанная из подмосковного городка для ухода за больной могла помешать. Оставалось ждать возможности выйти на улицу. Просить кого-то купить таблетки она не хотела, хотелось хоть раз в жизни сделать все самой. Дни тянулись медленно-медленно. Опять приходили одноклассники. Опять принесли дурацкий торт, сами же его и съели и ушли, нагруженные Катькиными книгами и дисками. Ей было не жалко, чего уж тут жалеть, скоро ей уже ничего не понадобиться.
Сняли гипс. Но нога отказывалась слушаться, и пришлось потратить пару дней, что бы заново научиться ходить. Было мучительно больно, но как-то все равно. Последний раз же! Больше не будет больно. Никогда!
Наконец Катька смогла выйти на улицу, только слегка хромая. Заветная бумажка с аккуратно подправленным числом лежала в кармане. Путь до аптеки занимал в обычном состоянии 5 минут, но она шла очень медленно, удивляясь, как неожиданно наступила весна.  Светило солнце, такое близкое, теплое, весеннее… Дул слабый ветерок, и он уже не пах зимним холодом и снегом, а чем-то новым, удивительным и смутно знакомым, ручейками, бегущими по асфальту, набухшими почками, черным, тающим снегом.
- А я же когда-то любила весну – думала она, - и мы с Колькой так ждали ее, так хотели скинуть теплые куртки и перчатки, что бы чувствовать тепло друг друга, когда просто идешь рядом…
На глаза навернулись предательские слезы. – Неужели больше никогда и ни с кем я не буду ждать весны? Она почти остановилась, пытаясь не заплакать, подставляя лицо теплому ветру.
Навстречу шел молодой человек. Симпатичный.
- Какое мне дело, симпатичный или нет? Мне все равно. Только бы не разреветься, стыдно. – думала она. Он, как назло, шел прямо на нее. Остановился, и, наблюдая ее смятение, произнес:
- Девушка, что с вами? Вам плохо? Вы такая бледная и грустная! Может, вас проводить?
Пробормотав что-то типа: «Нет, не надо, все нормально» - Катька прошла мимо.
- Господи, ну почему так все! Я бледная и грустная, даже прохожие замечают! – она злилась все больше. – Будто ему есть до меня дело! Шел бы себе мимо! Козел… Симпатичный…
Она злилась на себя, на него, на свою отросшую прическу, бледное, не накрашенное лицо, на чертову ногу, которая опять начала ныть.
- Ах так! Ах я бледная! Значит, до меня никому нет дела, кроме всяких придурков! – она зашагала быстрее, не обращая внимания на боль.
Очередь в три человека в аптеке показалась невыносимой. И вот, наконец, ее черед. Она набрала побольше воздуха и почти выкрикнула, так что старушки за ней удивленно переглянулись: «Мне вон те витамины!». Резким движением кинула деньги и зло посмотрела на продавщицу. Но стоило ей взять в руки разноцветную коробочку, она вдруг улыбнулась, сказала «Спасибо большое!», и вышла из аптеки, продолжая улыбаться и сжимая в руке свои витаминки Старушки опять недоуменно переглянулись.
- Странная какая-то! Будто она об этих витаминках всю жизнь мечтала. – подумала аптекарша, что бы через пять минут забыть об этом, выслушивая очередное хамство покупателей и жалобы пенсионерок на плохое здоровье и дорогие лекарства.