Ты еще не видел чуда?

Лирическая антиутопия

Мир, закованный в сталь, титано-молибденовые сплавы, бетон, пластмассы и прочие полимеры всех видов и форм. Многоярусный город, подпирающий небо и уходящий корнями разветвленных тоннелей и коммуникаций глубоко под землю. Под землю… Хотя почти никто уже и не помнит, что такое – земля. Само понятие размылось, стерлось из памяти многих поколений. Осталось только бездушное определение: «пространственный базис». Просто основание для заводов, лабораторий, цехов и многомиллионных ячеек квартир в этом человеческом муравейнике.
Инспектор Рон Шеффилд сидел в полусфере наблюдательной станции и задумчиво смотрел на экраны. Конечно, в нестандартной ситуации автоматика сработает за считанные доли секунды, но так уж положено по инструкции: в течение всего дежурства за пультом должен находиться человек. Скорее дань традициям, чем необходимость. Десятки экранов – десятки промышленных объектов, сотни тысяч датчиков, следящих за целостностью сооружений и исправностью оборудования, поточных линий и коммуникаций. В случае ЧП главный пульт мгновенно оживал, индикаторы начинали  тревожно перемигиваться. На мониторе – исчерпывающая информация о характере произошедшего, размере ущерба и необходимых мерах действий…

Рон взглянул на часы: оставалось всего полчаса до конца смены. Кажется, день пройдет без происшествий. Можно будет не торопясь зайти в бар, занять столик в углу – такой привычный и удобный, пропустить стаканчик-другой. Если у хозяина забегаловки будет хорошее настроение, он достанет из своих запасов небольшую бутылочку и нальет Рону, как постоянному клиенту, немного темной обжигающей жидкости. Божественный напиток!  Не то что это обычное пойло, оставляющее неприятный привкус металлической стружки во рту. Потом придет Ли из Службы радиационного контроля – всегда шумный и жизнерадостный, будет громовым голосом рассказывать байки о трудовых буднях сотрудников и смеяться над своими же шутками. Все как всегда.
Почти двадцать лет тому назад Шеффилд, тогда еще юным курсантом, пришел в СТМ – Службу технического мониторинга. За годы службы он получил нашивку инспектора (вот она, красуется на рукаве форменной куртки), заработал первые седые волосы и выучил до мельчайших деталей свой сектор. Левый верхний экран – огромные трубы и ажурные переплетения конструкций - установка регенерации воздуха. Правый нижний – серое здание с блестящими фотоэлементами на крыше – фабрика синтеза белков. Это оттуда в пищедоставку поступает желеобразная гадость, витаминизированные капсулы и питательные смеси в прессованных кубиках, которые по инерции называют едой.
Центральный экран – фармакологический завод: работает круглыми сутками и едва выполняет норму. Еще бы. Никто понятия не имеет как справиться со всевозможными видами аллергии, злокачественными опухолями и генетическими мутациями, волной захлестнувшими население в последние несколько лет. Хотя причины очевидны. Люди живут в изматывающей тесноте перенаселенного города. Все, что их окружает -  синтетическая пища, искусственные ткани и материалы, регенерированный воздух, вторичная вода – день за днем подрывают иммунитет, ослабляя здоровье. И над всем этим замкнутым мирком – огромный купол силового поля, отрезающий островок цивилизации от планеты, потерявшей озоновый слой. «Хотя вряд ли нас можно называть цивилизацией, - размышлял Рон, - мы давно уже не развиваемся, а лишь существуем, загнанные в жесткие рамки. Типичный вымирающий вид…»
Как часто, особенно в последнее время, инспектору хотелось вырваться из душной скорлупы мегаполиса. По ночам Шеффилда мучил один и тот же сон: его поднимает вверх невидимая сила. Преодолевая вязкое сопротивление воздуха, он приближается к самой вершине защитного купола, который становится почему-то стеклянным. Удар. Боль. Купол змеится трещинами и осыпается. А Рон взлетает все выше, пронизывает белесую дымку, а за ней – голубое небо…

Взгляд на часы: две минуты до окончания смены. Дождавшись напарника, инспектор сдал ему дежурство и привычным маршрутом направился к бару. До забегаловки оставалась пара кварталов, когда Рон наткнулся на несколько флаеров, в беспорядке оставленных прямо на дороге и тротуаре. «Что случилось? Авария!? Не похоже. Но где же люди?» - замелькали тревожные мысли, и Шеффилд оглянулся вокруг. Несколько десятков человек стояло полукругом в боковом переулке. Собравшиеся оживленно переговаривались, наклонив головы вниз, словно рассматривали что-то. Инспектор быстро подошел к ним. Люди расступились, и Рон увидел … чудо. Шеффилд сначала даже не поверил своим глазам. Разорвав каменную корку дорожного покрытия, сквозь бетон проросло маленькое деревце. Рон присел и осторожно прикоснулся к крохотным зеленым листочкам и коричневым чешуйкам нераскрывшихся почек. Сколько силы и мужества, какое стремление к свету и жизни! Теплое чувство, похожее на нежность, шевельнулось в душе инспектора.
Растения уже стали редкостью на улицах города. Они давно перешли под контроль специальных служб, стали обитателями закрытых лабораторий и оранжерей в биологических институтах. Установки регенерации воздуха очищали его, насыщали кислородом, но они не могли напоить его медвяным ароматом луговых трав или запахом скошенной травы.
Рон поднес руку к лицу: пальцы были клейкими и пахли свежей зеленью – безумно давно забытое ощущение…
Люди стали понемногу расходиться, возвращаясь в круговорот своих дел. Инспектор поднялся на ноги, сделал несколько шагов назад, не отрывая взгляда от деревца, казавшегося таким хрупким по сравнению с бетонной монолитностью города. Рон точно знал: он еще не раз вернется сюда. И словно из глубин памяти, из далекого детства всплыли полустертые строки: «Ты еще не видел чуда? Никогда не видел чуда? …Так сходи и посмотри…»