Вамп

 Это не конец, но и не начало. Мы не знаем что это.  Это танец на тризне. Никто не знает, зачем он нам. Это интуитивное действо. Жажда чего-то нечеловеческого, жажда отречения от мира… Мы танцуем и прощаем друг друга. Это танец солнечных лучей, танец цветов, танец душ. Наши тела забыты и заброшены. Все десять тысяч дверей открыты. Это полет над городом. Полет из окна этажа номер семь. Страх съеден, страх запили водкой. Водка выпита, чувства съедены… Мы смотрим на руки, на вены. На всех на них шрамы. Мы и сами уже сплошные шрамы. Что нас лечит? Мечта. Что же нас калечит? Мечта. Руки тоненькие-тоненькие, как ниточки. Такие белые и нежные. Их просто хочется целовать! Такие холодные, но их не согреть. Нет! Они живы. Но они холодные и белые-белые, аж страшно. Слайд за слайдом мы танцуем.

Нас увидят. И наши руки, руки которые мы всегда прячем под одеждой. Твои глаза цвета нежности. Мои глаза перепутанных городов. Зачем светает, зачем все окрашивается в наш цвет? Только наш – самый-самый красный-красный… Ты не он или он это не ты. Ты мне тоже нужен, не знаю зачем. Мы все друг друга используем, я использую тебя, но не знаю в каких целях. Ты как будто закрываешь по очереди эти десять тысяч дверей. И видишь сквозь двери. Зачем я тебе? Ловить меня как овцу, но ты и сам для меня овца. Ты не он. Не для меня, не мой. Или я не твоя. Или мне нужно что-то другое…. Нечеловеческое…..

Мы продолжаем танец. Он становится опасным. Это игра. Игра на жизнь и без правил. Я знаю, что мне чего-то не хватает, а ты знаешь, что тебя используют в цели самоутверждения. Тебе это не обидно. И не страшно. Не страшно и то, что я танцую на самом краю бездны. Мы танцуем на краю бездны, и, чтобы не бояться, ты пугаешь меня. А мне уже все равно, мне уже не страшно. Страшен только рассвет. Что угодно только не свет! Хочу ночь. Хочу, чтобы не прекращалось то, что уже есть. Не хочу большего, хотя знаю, что могу получить большее.
И еще не страшно, потому что даже если я плачу я этого не вижу. Даже если плохо танцую - я этого не знаю. Даже если это не он я об этом не думаю! Поэтому я беззаботна. А ты? Есть ли ты? Мы пьяны своим танцем. И нам тепло от этого. Нечего не нужно, кроме утоления жажды. Теперь мы оба дышим одним и тем же – нашей кровожадностью. Разве это плохо? Это объединяет.

Потом будет плохо, но это потом… Что еще нам нужно? Только луна. Такая же белая и холодная, как руки. Только звезды. Такие же далекие, как мы друг для друга. Только темнота. Такая же дремучая, как  и наши мысли. Только страх такой же холодный и скользкий, как и мы сами. Кто мы? Где мы? Кому нужны? Никто. Нигде. Никому. И ничего нового не произойдет, все, как и было. Все так, как и должно было быть.

 Кто же разбудит меня? Ведь это сон! Самый мой прекрасный сон! Самый красивый танец на тризне в самом прекрасном сне! Кто-то ведь сделает это…. И не имеет значения, хочу ли я этого или нет. Мы просто идем – это наш парад. Парад страха и страсти. Парад смерти и земли. Земли и хлеба. Хлеб такой теплый, такой черный. Запах такой сладкий, такой мертвый. Мы такие разные, такие близкие. Облака такие красные, такие далекие. Луна такая холодная, такая дикая. Ветер такой непостоянный. Ветер не знает время. Не знает возраст. Ветер он сам по себе ветер.

Звуки пугают и притягивают. Мы воем и поем. Пугаем и путаем. Мы зло, потому что нам больно. И никто не лечит эту боль. И никто не боится этой боли.  Мы  давно превратились в пепел, но кому это важно. Я давно уже вою, но кому это нужно. Нас никто не слышит, но кому это страшно. Я кричу тебе, зову тебя. Мне ничего ведь и не нужно: только неба, только звезд, только ветра, только ночи, только тебя. Звезды, как маленькие апельсинки, сладкие и липкие. А  мы как пыль, такие незаметные и темные. Только руки белые-белые, тоненькие-тоненькие, аж страшно.  Только ты и я ….  И страх. Наш бесконечный страх стать зависимыми и нужными. Скоро рассвет и мы разлетимся в разные стороны, как стружки. Останется только запах. Запах тебя и меня. И никто нас не ждет, и никого мы не ждем, и ничего не ждем, а только исступленно надеемся!