Десятый

Десятый

Я вылез на палубу и к капитану. Всех беспокоить не буду, пусть личный состав принимает пишу, но командиру нужно доложить.
-Товарищ капитан.
-Да.
-Там с товарищем матросом, который рыбу ловил, нехорошее что-то.
-Как нехорошее?
-У него бред что ли. Ничего не говорит, дрожит и весь в чешуе.
-В чешуе?
-Да, в рыбной чешуе. И глаза у него странные. Очень странные глаза.
-Тю, ёлки-палки! Не одно, так другое. Ладно, пойдём, посмотрим.
-Надо бы оружие взять. С ним что-то не то.
-Спокойно, мы же на корабле, а не в лесу. Может у него отходняк после ведьм начался. Вы ж то спали, а он первый поднялся, помогал воду носить.
Подошли к люку в трюм, капитан хотел заходить, а потом остановился.
-Эй, рыбак! Что там с тобой?
А в ответ рёв. Все вскочили с мест, опрокидывая миски и хватаясь за оружие. Река научила не медлить. Капитан отошёл от люка и достал меч.
-Точно, что-то неладное. Эй, рыбак, да что там с тобой? Ответь!
Рёв, громкий рёв, от которого все вздрогнули.
-Может там зверь какой? Пока мы ходили, залез в трюм и съел рыбака?
-Там только рыбак, я же ему уху относил! Только рыбак, но какой-то странный.
Лучше бы я не объяснял, потому что отвернулся и вдруг увидел искаженные страхом лица товарищи. Не успел и голову повернуть, как был сбит с ног. Я проходил спецподготовку, я сразу спрятал голову в плечи и попытался сбросить противника, страшная боль сбоку, я закричал, потерял над собой контроль, кажется даже потерял на несколько секунд сознание.
Когда очнулся, около меня хлопотали товарищи, заматывали мне голову и ругались!
-Очнулся, живой!
-Держись!
-До свадьбы доживёт!
-Посмотри какого мы зверя добыли!
Мне помогли приподняться и показали окровавленную тушу неизвестного существа.
-Что это?
-Рыбак! Доловился рыбы! Посмотри, сам весь чешуёй покрылся, зубы вон глянь какие, плавники на руках!
-Мы его мечами, копьями боялись, чтоб в тебя не попасть!
-Сволочь, на своих бросился!
-Хорошо хоть его не *** укусил, а то хуищем бы стал!
-Какая разница, собаке собачья смерть! На своего же напал!
-Тихо!
Подошёл капитан. Он как-то нехорошо посмотрел на меня. Подозревающе.
-Рыбак стал рыбой, потому что был укушен. Так?
-Наверное.
-Конечно так, не сам же по себе.
-А теперь рыбак укусил его!
Капитан показал на меня.
-Он опасен, потому что тоже может превратиться в рыбу.
-В рыбу?
-Это же заразно, неужели не понимаете! Заразился рыбак, теперь передал ему!
Все отшатнулись от меня, будто от прокаженного. Все кто хлопал меня по плечу, бинтовал голову, подбадривал, теперь отскочили от меня и смотрели со страхом.
-Капитан! Это же глупо! Я здоров!
-Не знаю, сынок, не знаю. Я предлагаю подождать часик, другой. Если всё нормально, значит всё нормально. Я ж не против, я только хочу, чтоб мы тут друг друга не перезаразили!
-Я не заразен, я себя нормально чувствую!
-Рыбак тоже себя нормально чувствовал, а видишь, что вышло. Возьмите копья и держите его на расстоянии.
-Зачем, не надо! В чём я виноват? Я хочу жить!
-Сынок, ты ни в чём не виноват. И мы не собираемся тебя убивать! Мы просто хотим обезопасить себя.
-Ребята, я нормальный, поверьте мне!
Но они смотрели на меня, как на прокаженного.
-Ладно, хорошо! Может это вас переубедит. Я из СБУ.
-Откуда?
-Из СБУ? Удостоверение лежит в моём рюкзаке.
-Проверьте. Что ты здесь делаешь?
-Мы подозревали, что с этим путешествием что-то нечисто. Но доказательств не было и решили послать меня, чтобы разузнать.
-И что ты узнал?
-То же, что и остальные. Я знаю, не больше вас.
-Да, он из СБУ. Вот удостоверение.
Капитан долго изучал книжечку, он явно колебался, надо было переубедить его.
-Теперь уберите копья, вы поняли, что я не опасен.
-Держать копья!
-В чём дело, капитан?
-В том, что ты укушен. И мне всё равно из СБУ ты или нет. Болезнь  не разбирает места работы, поэтому сиди на месте и не дёргайся. Если ты здоров, тогда и поговорим.
-А если нет?
-Тогда мы будем вынуждены убить тебя.
-За убийство работника СБУ придется отвечать.
-Если мы будем тебя убивать, то ты уже будешь рыбой, а не эсбэушником.
-Вы не далеко уплывёте, если так будете относится друг к другу! На моём месте мог быть другой!
-Мог бы и с другим бы делали то же самое.
-Но…
-Спорить не о чём. Мы ждём пару часов, если всё нормально, то всё нормально. Так, шесть человек, будете его охранять. Не теряйте бдительность. Остальные отдыхают, смена через час.
-Капитан, ты хорошо меня ценишь, сразу шесть охранников.
-Я не хочу рисковать, разговор окончен. С ним не разговаривайте, эсбэушники умеют заговаривать зубы.
Он ушёл на корму. Тёртый мужик, как он смог так быстро сообразить про заражение. А я растерялся, я же опытный офицер, должен был брать инициативу в свои руки и вести эту толпу, а вместо этого позволил настроить против себя всю команду. И ведь нелепое предположение,  будто я заражён этим негодяем, но все поверили. При опасности большинство людей теряют способность трезво мыслить, отдавая предпочтение эмоциям, а не здравому смыслу. Когда я учился на Курсах КГБ в Ростове, нас проверяли на специальных приборах и у меня был один из лучших показателей по принятию решений в экстренных ситуаций. Но одно дело, когда тебя пугают в лабораторных условиях, совсем другое, когда зубастая тварь впивается тебе в голову. Нечего даже сравнивать.
Что у меня там повреждено, явно ухо, потом какие-то кровеносные артерии, а самое скверное, что неоткуда ждать медицинской помощи. Ни врачей, ни больниц, только йод и зеленка. Впрочем, не буду драматизировать ситуацию, похоже что раны не самые серьёзные, боль понемногу утихает, кровотечение тоже, я могу двигать головой, спокойно говорю и думаю. Всё это хорошие признаки в пользу того, что выживу в этом дурацком путешествии.
Вообще-то, не я должен был плыть. Поручали молодому сотруднику, Шейнину. Дело то ничего особого не обещало. Только потому и решили посылать человека, что в одной команде ехали известный авторитет Татарин и владелец городского хлебзавода Новиков. Оба были в своё время авторитетными людьми, очень потеснёнными новым губернатором. Поэтому на особом наблюдении были, следили за ними, чтоб не устроили каких сюрпризов. Решили и путешествие отследить. Потому что богатые же мужики, а едут по копеечной путёвке на лодках. К тому же вдвоём, к тому же фирма, которая всё организовывала, принадлежала бывшему губернатору, который новым тоже недоволен был. Я это всё доложил и добился, чтобы меня послали. Понимал, что ничего серьёзного быть не может, что просто мужички плывут, чтоб жён обмануть, на первой же стоянке слиняют и по бабам. Но ведь две недели за казённый счёт отдохнуть, при том что работы никакой, чем плохо. Пусть молодёжь в городе поработает, а я уж заслужил право и на природе отдохнуть. Тем более я люблю около костерка посидеть, песни под гитару попеть. Я и сам песни пишу и много чужих знаю.
Только путешествие вышло боком. Полная херня. Чудовища какие-то, будто в кино. Я то в птицу даже не поверил, подумал, что трюк, что это турфирма себе славу зарабатывает, но потом уже понял, что за триста рублей столько фокусов не напасёшься.  По настоящему всё. И как об этом в докладе писать? Решил, что не стоит. Никто не поверит, это же бред натуральный. Я думаю, что это залежи тут какие-то. Веществ влияющих на психику. Они испаряются. Мы дышим и кажется нам бог знает что. А на самом деле чудовищ нет и пропадать никто не пропадает. Это недавно понял. Вспомнил, когда садились на корабль, то как раз все места у весел заняты были и еще несколько человек свободных. Вроде бы сколько народу уже пропало, а мест свободных и нет. Каждый при весле и несколько на палубе картошку чистят. Никто не пропадает и ничего не случается, а всё кажется. Поэтому я даже под этими бабами не переживал. Знал, что есть они, потом раз и нету. Нету, это когда испарения раздует, подышим свежим воздухом и просветляются мозги. Вот даже этот, в шелухе, которому я уху носил, и он исчез. Лежал на палубе, а сейчас нет. Конечно, если спросить, то скажут, что выбросили за борт, только это пусть себя обманывают.
Я обрадовался, что если просветлеет, так и раны мои должны исчезнуть и будет у меня целая голова. Меня то всего раз в жизни ранили, хоть я четыре года в Афгане прослужил. Конечно, не на передовой, мы же спецслужбы. Выявляли с афганскими товарищами агентов моджахедов, работали со своими. В последние годы пошёл вал наркоты. Приходилось проверять багажи отъезжающих, технику, всё осматривать. Я дважды лично задерживал крупные партии героина. Тогда не то, что сейчас. Товарищ бывший приезжал с Таджикистана, он там в российских погранвойсках. Рассказывал, как целыми самолётами возят героин и крыша, чуть ли не из Кремля. А тогда чёткое было указание поставить барьер валу наркотиков. Мы же знали, что это дело рук американцев, что это они и лаборатории поставляли и специалистов готовили, хотели Советскую армию наркотиками разложить. Борьба была трудная и жестокая. В меня дважды стреляли и второй раз таки попали, хотя и смехотворно, в ягодицу. Надо мной в госпитали посмеивались, но я внимания не обращал, потому что пуля дура, куда угодно может попасть, а ягодица один из лучших вариантов.
После госпиталя отправили меня домой, а скоро и все войска вывели. Я так к Афгану привыкнуть успел, что первое время в Сумах мёрз. До сих пор морозы не люблю, а жару переношу легко. Помню, как пришлось пожариться. Мы тогда разрабатывали директора металлургического завода, который крутил схему с вывозом титанового сырья. Придумал, что отправлял заграницу чугунные поковки, но крепил их титановыми пластинами, якобы отходами производства. Потом в Германии поковки сдавали на металлолом, а титан продавали. В миллионы долларов оборот, всё управление работало, еще и из Москвы специалисты. Громкое должно было быть дело, рассчитывали на нём товарищи генералами стать, я майора ждал. Чтобы все документировать привезли из Москвы специальную фотопушку, которой можно было за два километра снимки делать. Установили её в лесу и следили за дачей директора, где у него деловые встречи были. На самой даче жучки стояли, так что под колпаком был дядя и никуда ему не деться.
Когда насобирали массу информации, решено было его брать. С поличным, ожидался курьер из Германии с чемоданом марок. Выждали, пока в кабинет зашёл и сами туда. Повязали директора, отсняли всё, он поник, видит, что не отвертится. Но тут дали мы маху. За секретаршей не усмотрели. Она вышла и слух пустила, что директора арестовали. А его на заводе любили, он болтун был ещё тот, рассказывал, как скоро всем хорошо жить станет, вот-вот зарплаты обещал поднять. Ничего бы он не поднял, а урвал бы куш и до свиданья, но народ то у нас вислоухий, что не наплетёшь, всему верят.
Мы только директора выводить, а тут толпа рабочих, требуют освободить, плакаты на ходу малюют. Стеной стали и не выпускают. Нас человек двадцать, а их сотен пять, не меньше. И злые такие, наглые. Тогда же перестройка была, отпустили удила, народ взбрыкивать стал, свободу почувствовал. А свободу нашему человеку давать нельзя, потому что потом не расхлебаешься.
Мы забарикадировались в кабинете директора, вызвали милицию на помощь. Закрыли плотно окна, заставили их шкафами, дверь тоже забаррикадировали, потому что работяги кричат, что на штурм нужно идти. Нервы на пределе, мы пистолеты достали, но стрелять только по команде, а видим, что начальство наше сомневается. Думали себе звездочку генеральскую, а тут скандал такой, ещё и кровь может пролиться. Сидим, как крысы в норе, на улице жара, в кабинете духота, окна то закрыты. Все в поту, нервничают, ругаются с милицией. Те приехали, но команды очищать дорогу не дают. Тоже скандала боялись. Тогда все боялись, потому что сегодня с Москвы одно требуют, завтра другое, народ митингует, болтуны всякие повылазили и не тронь их. Беспорядок, анархия почти.
Решили сидеть до вечера, ждать пока народец разойдётся, а они вместо этого пошли под обком партии митинговать. Прискакивает тут первый секретарь, приказывает директора отпустить. Тоже боялся беспорядков, чтоб на всю страну не прогреметь. Выпустили мы этого хрена, его рабочие на руках несли, нашли, блять, героя. Мы то хотели недельку подождать и снова его брать, все ж документы готовы, но этот козёл в патриоты подался. Стал по-украински разговаривать и в рубашке с вышиванкой ходить. Нашлись у него защитники в Киеве, чуть мы его прихватить снова попытались, такая вонь поднялась, что пришёл приказ не трогать. Потом ГКЧП, Союз развалился, ну и пошло-поехало. Так этот хрен и выкрутился. Правда не надолго. В 1996 году застрелили его на пороге собственной квартиры. Он к тому времени завод уже на металлолом продал, торговлей занимался, с армяшками каким-то путался. Вроде они приехали к нему за долгом, а на обратном пути попали в аварию, все погибли и машина сгорела. Так его то ли в отместку, то ли за что ещё. В общем не ушёл товарищ, хоть скользкий, не ухватишь.
-Ребятки, дайте воды, пить хочется.
-Потерпи.
-Вам что жалко?
-Нам капитан сказал с поста не уходить.
-Он капитан, а я майор, майор СБУ. Ребятки, не залупайтесь там где не надо,  воды дайте.
Переглянулись и один пошёл за водой. Боялись. Снова боялись. Пока в государстве был раздрай, так вроде и забыли о нас, как снова начался порядок, так и вспомнили. И сейчас, если приходишь к бизнесмену какому-то, так в приёмной не ждешь, вне очереди проходишь. В прошлом году мы деньги на ремонт здания собирали. Осенью должен был президент приехать, а у нас стены облупились, окна грязные, сарай. Дали нам разнарядку каждому, по сорок фирм обойти и собрать пожертвования. Приходишь, представляешься, называешь сумму. Про каждую фирму информация есть, что за обороты, кто учредитель. У некоторых миллионные суммы, а сидят в сараях и шлангами прикидываются, дескать, сами бедные, вон на печатных машинках работаем. Хитрые, а не понимают, с кем дело имеют.
-Кого обманываете, ребятки? Совсем, что ли без головы? Или вам тут надо маски-шоу устроить, чтоб щедрость пробудить?
Я говорить умел из моих сорока все заплатили, а у других были накладки. Тогда давили и деньги выжимали. Хотя не так просто, к визиту президента все затеяли ремонтироваться  и налоговая и прокуратура и облгосадминистрация. СЭС, пожарники тоже, так что дойка стояла крепкая, бизнесмены только охали. Были и дебилы, что жалобы писали в Киев. Только те жалобы к нам же и приходили для рассмотрения и мы вызывали, рассматривали, чтоб больше таких глупостей не было, чтоб сидели тихо. Сейчас то работать хорошо стало, вертикаль власти в стране, есть приказ, даёшь выполнение и не боишься. Когда президент приезжал, так националисты пикет устроили. Президента в объезд повезли, он и не заметил, но неприятно. Пришёл приказ, чтоб не было националистов в области. Мы их свезли и по кабинетам. Сначала говорили, потом пальцы в двери. За два дня все написали заявления, что выходят и организация прекратила существование. У анархистов крыша оказалась аж в Европе, приезжали из Франции их защищать. Тогда мы наркоту подбросили и посадили их. Остальных тоже в кулаке держали, никто и пискнет. Это называлось работа с политическими партиями.
-Бери воду.
Катнул бутылку ко мне.
-Ты что, боишься, что я тебе покусаю?
-Не боюсь. А чего ты дрожишь?
-Я дрожу?
Хотя я действительно дрожал. Пока думал, не обращал внимание, а сейчас понял, что действительно дрожу.
-Это от солнца, лежу на самой жаре.
Хотел им улыбнуться, но заболели губы. Во рту, что-то не то. Я выпил воды, сполоснул рот и языком почувствовал, что разбухли дёсны. Мне это не понравилось, я следил за своим ртом, лечился у хорошего врача. Это дорого стоило, но я ведь майор СБУ, а не какая-то шестёрка. У меня было несколько богатеньких ребят, которые меня спонсировали. Я бы сделал хорошую карьеру. Если бы не ошибка в Конотопе. Там был человекоперерабтывающий комбинат, единственный в стране. У них там была своя охрана, своё управление СБУ, подчиняющееся напрямую Киеву. И от них сбежала одна гнида, писателишка задрипанный. Написал книгу о комбинате, которую издали на Западе. Скандал был неимоверный, сильнее, чем плёнки Мельниченко. Ну и тут всем по шапке досталось. Комбинатовских уволили, троих даже под суд, а нам выговоры и взыскания. Тот идиот сбежал, когда свет на комбинате отключили. Мужички захотели кабелем разжиться, перерубили и трактором вытащили километра два кабеля толстого сечения. Автономная установка не работала, пока комбинат в темноте был, он смог сбежать. А нам потом отвечай, что не обеспечили безопасность комбината снаружи. Начальника управления и всех замов сняли, на меня уже приказ был о присвоении звании подполковника, тоже не дали. Я бы уже замом был, если не Конотоп этот дурацкий!
-Эй, ты чего дёргаешься?
-Какое твоё дело?
-Такое, что мы стража и капитан сказал, если что тебя убить?
-А в тюрьму не хочешь? За убийство офицера спецслужб пожизненное, как пить дать.
-Ты нас не пугай, мы тебя убивать не хотим, веди только себя нормально. Чего тебя всего трясёт?
Я отвернулся и понял, что на самом деле трясёт. И злость какая-то, хоть я чувства всегда контролировать умел, держал эмоции на поводу. Чесалось всё. Немылся же давно. И во рту эта фигня. Вдруг я нащупал языком что-то острое. Потрогал пальцами. Из дёсен впереди основных зубов лез ряд острых, будто пила, зубов. Других зубов! Я сел.
-А ну не двигаться. Капитан, что нам с ним делать?
Я смотрел на руки, которые покрывались чешуёй. Я становлюсь рыбой? Я буду рыбой? И меня убьют! О господи! Команда сбежалась, смотрели на меня. пришёл и капитан.
-Этого я и боялся. Он заразился.
-Погодите, это ещё ничего не значит, я не заболел!
-Заболел, посмотри на себя.
Мне не нужно было смотреть на себя, я видел их глаза. Страх и ненависть. Они схватились за свои копья. Сейчас они будут меня убивать. Их не остановит моё звание, их гонит страх.
-Погодите, я не буду никакого нападать! Пусть я стану рыбой, но я не буду нападать! Зачем мне на вас нападать? Я тоже хочу доплыть до конца, может врачи мне помогут! На моём месте мог быть каждый!
Все смотрели на капитана. Я знаю, что они хотели убить меня, так же легче, чем всё время бояться, но они боялись, я ведь из СБУ!
-Пока ты ещё говоришь, но скоро ты станешь рыбой и будешь нападать. Мы не может тебя оставить.
По его лицу я понял, что сейчас он скомандует убить меня. Я умею разбираться в человеческих лицах. И я сохраняю спокойствие даже в таких ситуациях, как сейчас, когда смерть рядом. Там, в Афгане, меня ранили и я упал, претворяясь мёртвым. Я догадался, что если буду ползти, то меня добьют, и я лежал, слышал, как они подходят. А потом выстрелил в них. Убил обоих. Они не ожидали такого, уже рассчитывали, что имеют дело с трупом. И тут не ожидали, что я что-то выбрыкну. Думали, что убьют сейчас и выбросят за борт. Что им стоит убить покрывающегося чешуёй безоружного человека! Только я ведь офицер спецслужб!
-Боже мной, дракон!
Они все купились на мой крик, повернули головы будто подсолнухи и уставились на чистое небо, где ничего не было. А я вскочил на борт и нырнул в воду. Если я рыба, то не пропаду. Выплыву!