Здравствуйте, Иван Ильич!

Извините меня, пожалуйста. Я была резкой, грубой,  мне стыдно за это.  Но вы настолько потрясли меня своим предложением, что я не сдержалась.  За месяц, прошедший с нашей последней встречи, я успокоилась.  Для себя я решила так:  НИЧЕГО ЭТОГО НЕ БЫЛО. Я очень хочу, чтобы и вы так думали. Мы навсегда останемся с вами друзьями. Ведь нашей дружбе не много, не мало,  двадцать лет!

В школе я училась на круглые пятерки, но по-настоящему любила только математику.  Была победителем всех городских олимпиад, и однажды приняла участие в заочном конкурсе старшеклассников, который проводили несколько ленинградских вузов.  Мою работу проверяла Ольга Петровна. Ей понравился ход моих рассуждений, поэтому ее рецензия была предельно коротка:  «Поздравляю с победой, юный талантище!».  Потом меня, как призера пригласили в Ленинград для участия в очном туре. 
Но денег на мою поездку у мамы не было. Да и знакомых в вашем городе тоже.  Кто-то из районо именно так и написал в Оргкомитет, Соне, мол, негде остановиться.
Вскоре   раздался междугородный звонок.  Ольга Петровна разыскала наш телефон и предложила мне поселиться на время олимпиады у нее дома.  Она была так настойчива,  что мама заняла у кого-то нужную сумму и оправила меня в Ленинград. 
Помните, Иван Ильич, как вы встречали меня на вокзале? Высматривали кого-то до тех пор, пока люди разошлись, и рядом с вагоном осталась только я.  Дома Ольга Петровна, смеясь, рассказала, что почему-то  представляла меня  рыжей и долговязой, вы такую девочку и искали.  А я была маленькой и смуглой.  Ваша семья очень хорошо приняла меня.  Честно сказать, это не удивило меня.  Мы с мамой жили хотя и скромно, но весело. К нам часто приезжали дальние родственники из деревни. Так что ваше гостеприимство я приняла, как должное.  Единственное, что было для меня внове, это вы. Своего отца я не знала и знать не хотела.  Поэтому меня все удивляло. Как вы по утрам отфыркивались в ванной. Как  прощались у двери с Ольгой Петровной, уходя на работу.  Как  читали газету вечерами, сидя перед телевизором.  На меня вы почти не обращали внимания, детей у вас не было, поэтому и я, какая-то девочка, была вам не интересна.  А вот Ольга Петровна со мною возилась! Из-за меня ее отстранили от работы в жюри, поэтому она оказалась свободной. Старалась меня угостить вкусненьким,  водила  по музеям и театрам.  Я уже и не говорю о конкурсном дне, который превратился для меня в праздник.   Я не подвела, заняла почетное место в первой десятке.  Это давало мне право на внеконкурсное поступление в институт!
За неделю, проведенную в вашем доме, я очень привязалась к Ольге Петровне, плакала на вокзале.  А потом мы с нею переписывались, я заканчивала школу, собиралась учиться в Ленинграде… Но моим планам было не суждено сбыться.  Случилось несчастье – мама сломала шейку бедра.  О том, чтобы уехать из города, оставить ее одну, не могло быть и речи.   Я поступила в наш педагогический, зарабатывала репетиторством.  Мама  старалась не быть мне обузой,  но была очень беспомощной. 
Наша переписка с Ольгой Петровной не прерывалась.  Долгое время я не подозревала, что занимаю особое место в ее душе. Думала, что таких подопечных, как я, у нее много.  Но оказалось, что между нами установилась какая-то необычная близость. В одном из писем она предложила мне перейти на «ты» - и мне легко удалось это сделать. Только ей я могла рассказать, как трудно мне живется , только с нею  делилась самым сокровенным. Она всегда находила для меня добрые слова,  деликатно давала советы. 
Случилось так, что в моей жизни появился Гена.  Даже маме я не рассказывала о нем, ведь он был женат. Но Ольга  меня не осуждала,  просто очень сочувствовала мне.  И тут мама слегла. Я чуть с ума не сошла, два месяца разрывалась между больницей и госэкзаменами.   Если бы не это, я, конечно, не сохранила бы Иришку, сделала бы аборт,  но тогда мне было не до себя… А потом мамы не стало.  И  с Геной я рассорилась, в трудный момент он ничем мне не помог. Зато неожиданно за день до похорон ко мне приехала Ольга.  Как она поддержала меня!  Я точно знаю, что не смогла бы пережить те дни без ее сердечного участия. 
Ольга настояла, чтобы я посетила гинеколога. Оказалось, срок большой, прерывать беременность опасно…  И тогда Ольга рассказала мне,  что  когда-то сама решилась на подобное – и осталась бездетной – и теперь не позволит мне  совершить роковую ошибку. 
Как мы договорились, за две недели до родов я приехала в Ленинград. Школьная подруга Ольги работала в роддоме, она положила меня к себе на сохранение, там родилась Иришка.  Помните, Иван Ильич, как вы встречали нас с дочкой?  Нянечка спросила вас: "Вы – папаша?», а вы, смутившись, ответили: «В определенном смысле» и приняли из ее рук крошечный сверток.
Больше месяца мы с Иришкой гостили у вас.  Ольга помогала мне во всем,  да и вы с удовольствием катали коляску, которую сами же мне и купили.  Вы тоже стали относиться ко мне, как к родной. Я была взрослым человеком, поэтому стала вам интересна.  Мы подружились.  Знаете, я всегда с благодарностью вспоминаю, как вы отправили нас с Ольгой в Мариинку, а сами остались сидеть с крошкой… Как вы кинулись нас целовать, когда мы вернулись!
А дальше жизнь пошла своим чередом.  Я вернулась к репетиторству, потом устроилась на работу в школу.  Дочка росла и освещала мне жизнь.  Несколько раз мы приезжали к вам, Ольгу Иришка считала бабушкой. Дважды я чуть не вышла замуж, но – так и не вышла.  Причины были разные,  а самая главная – то, что на горизонте всегда маячил Гена.  Он официально признал себя отцом Иры,  регулярно нас навещал, но так и не расстался с первой  семьей…  Но это совсем другая история, видимо, такое уж мне выпало женское счастье.  Я много лет работаю в институте, защитила кандидатскую диссертацию,   дочка давно студентка. 
В марте этого года я получила от вас известие, что Ольга попала в больницу, но выбраться в Питер мне удалось только после весенней сессии.  Выглядела Ольга ужасно!  Она знала, что у нее рак,  но мне рассказывала  сказки про чудодейственные лекарства,  как всегда водила меня по театрам.  Я очень корю себя за то, что не поговорила с ее врачом. Но с другой стороны, чем я могла ей помочь?   
И вот в октябре пришла ваша телеграмма.
История повторилась, я хоронила женщину, которую любила, как маму.  И теперь утешала вас, Иван Ильич,  старалась найти теплые слова… Мне было очень жаль вас, очень.  Ведь я знала, что вы прожили вместе почти сорок лет, знала, что у вас никого не осталось.  Я  звала вас погостить к себе, говорила вам, что вы мне очень дороги. Без колебаний осталась с вами, чтобы организовать поминки на девятый день.  Убралась в доме, все приготовила, сходила в церковь. 
Но то, что произошло, когда  потом  все разошлись по домам, я забыла. Иван Ильич, забыла! И хочу, чтобы вы тоже забыли, что сделали мне предложение стать вашей женой.  Словно все эти дни после смерти Ольги вы обдумывали свои доводы, чтобы убедить меня. О ленинградской прописке, о прекрасной двухкомнатной квартире, о моей неустроенной личной жизни.  Как вы могли?  Ведь вы мне – как отец,  я так уважаю вас… Но нет, всего этого НЕ БЫЛО.  Я никогда об этом не вспомню, НИКОГДА.