Неизвестный гений

Я сидел в привычном потёртом кресле возле маленького грязного окошечка на чердаке. Не смотря на обстановку, запах растворителя для масляных красок, которым, казалось, насквозь пропахли стены, и грязь, я наслаждался пребыванием здесь. На предметах лежала многомесячная пыль. Здесь хранились в беспорядке  разбросанные вещи, краски, незаконченные холсты, эскизы и просто кипы бумаги.
Знал ли я хозяина? Да, знал. Часто я присутствовал при создании настоящих шедевров! ... Которые потом затаптывали в грязь люди. Одним казалось, что в позах, которые он рисовал, много пошлости, иным не нравилась живость в глазах и лицах.
Я видел, как этого человека смешивали с грязью, плевали в лицо и топтали ногами. Он поднимался, и всё равно рисовал, рисовал захватывающе, прекрасно, я не возьмусь описать как.
Лет в пятнадцать я любил издали следить, как он кормил рыжего котёнка хлебом, который художник зарабатывал, работая у хозяина своего чердака. Я наблюдал, как котёнок превратился в тощую рыжую кошку, всегда верно ждущую своего человека.
Художник зарабатывал немного денег, работая то тут, то там, и тратил их на краски, холсты и им любимый хлеб. Он покупал его по дешевке; чёрствый, сухой, отлежалый; честно заработанный и оттого вкусный.
Рисование было его жизнью. Он и дня не мог прожить хотя бы без эскиза. Часто в его картинах появлялась тощая рыжая кошка: то она лежала на заднем плане, на подоконнике, то терлась о чью-то ногу.
Иногда солнце заглядывало в эту коморку, чтобы посмотреть на картины. Я знал в этой комнате всё: где что лежит (только на первый взгляд в комнате художника было грязно и неубрано), где хранятся краски и новые холсты, эскизы и зарисовки. Я привык к потёртому креслу, где он любил сидеть, гладя свою кошку. Ко всему. Я считал это своим вторым домом.
Но вот уже несколько месяцев стояли незаконченные холсты, пыль потихоньку покрывала краски и всю эту комнату…
Недавно он покинул и эту коморку, и этот мир.
Вместе с ним исчезла и его кошка.
Луч солнца заглянул в окошечко и на несколько секунд осветил комнату. Показалось, что… Нет, не он…
Я опять погрузился в раздумья.
В детстве я следил за ним и хотел стать художником, учился. Но вот я вырос, детские мечты развеялись, и я осознал невозможность карьеры художника в нашем мире.
Наш мир был не для него, и он ушёл, ушёл далеко. Может это и правильно, может это и лучше для него…
Я сидел в привычном потёртом кресле возле маленького грязного окошечка на чердаке…