Лесной воин - Глава 2

Глава 2

Мягкое солнце уже давно встало, жители маленькой отдалённой деревушки уже начинали свою работу. Девушки пошли на реку стирать вещи, молодые и совсем не опытные юноши ушли учиться у старейшин, более зрелые мужчины ушли охотиться, и лишь только одна Нах-нер-син-на не спешила разбудить свою подопечную. Вчера вечером её сын сообщил бледнолицей о смерти её отца и женщина прекрасно понимала горе девушки. Сидя на шкурах подле неё, женщина рассматривала такую беззащитную, хрупкую и неимоверно бледную девушку. И тут же она вспомнила про своего сына, который так был не похож на неё саму. Нах-нер-си-на всегда славилась своей мягкостью и чуткостью, хотя мужчины всегда ждали от женщин именно таких чувств. Но мужчины были совершенно другими.
Нах-нер-си-на покачала головой, вспоминая упрямый характер своего мужа. Да, Орне-на пошёл именно в отца. Такой же открытый, такой же мужественный и упрямый. Но женщине вдруг подумалось, что именно упрямство было причиной всех его бед. С самого детства.
Женщина вздохнула и снова посмотрела на девушку. А ведь её сын и не подозревает о том, что именно она с ним сделает. Нах-нер-си-на улыбнулась и погладила девушку по голове. Та лежала тихо, почти не дыша, словно это хрупкое создание создано лишь для того, чтобы парить среди духов и охранять души своих подопечных. Бедная девушка проплакала всю ночь, не скрывая своей боли, своей беды. И Нах-нер-си-на просидела с ней всю ночь, убаюкивая словно дитя, поглаживая мягкой шершавой ладонью шелковистую копну волос и бормоча слова успокоения на своём языке. Дане было не важно то, что она совсем не знала её языка, ей было достаточно и того, что её кто-то обнимал и успокаивал. Слова были не важны, ведь всё, что делала мать Волка, шло от сердца и Дана это почувствовала.
Женщина всё сидела подле спящей девушки и поглаживала шелк её волос, когда в этот момент в их типи без приглашения ворвался её сын. От представшего перед его глазами зрелища он опешил и оторопел.
- Что ты делаешь, мать? – Спросил он на своём языке, даже не пытаясь понизить голос и скрыть своё раздражение.
- Это дитя плакало всю ночь. – С осуждением проговорила она, даже не обращая внимания на его резкий тон. – Ты был слишком груб с ней вчера.
- Это не твоё дело, мать. – Заскрипел зубами тот и кинулся было будить девушку.
- Нет, моё, сын. – Мягко и настойчиво отодвигая его руки от спящей, которая стала ворочаться во сне и что-то говорить. – Она слишком убита горем. Ей надо поспать.
- Не забывай, что перед тобой вождь, мать. – Проговорил он уже более настойчиво, но руки убрав.
- Не забывай, вождь, что перед тобой твоя мать. – В том же тоне ответила ему та и челюсти молодого человека заскрипели с новой силой. – К тому же ты выказал мне неуважение, ворвавшись в мой типи…без разрешения!
- Я не нуждаюсь ни в чьем разрешении, женщина! – Засверкал глазами Волк. – Я вождь!
- НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ СО МНОЙ, МАЛЬЧИШКА! – Нах-нер-си-на даже не подняла головы, но Волк невольно отступил. Настолько неожиданна была эта вспышка. Её глаза не предвещали ничего хорошего и он поспешил прикусить язык.
- Прости, мать. – Опустил он глаза в пол. – Я слишком зол на Среброволосого.
- Он умер, сын мой. – Мягко проговорила она так, как будто ничего не произошло.
- Да. И этим лишил меня возможности отомстить. – Сжал кулаки он и с горечью, смешанной со злостью, посмотрел на мать, которая всё так же поглаживала волосы спящей Даны. Девушка спала настолько крепко, что не слышала даже гневных выкриков вождя и его матери. А ведь до этого дня он ещё никогда не разговаривал с матерью так резко. Волк удивлялся сам себе. Эта маленькая бледнолицая перевернула в нем всё. Он уже не принадлежал себе, это был уже не тот Волк, которого он знал. Это было голодное озлобленное животное, которое могло причинить вред. А этого он допустить никак не мог! Волк взял себя в руки и снова посмотрел на доброе лицо матери, которое, казалось, никогда не могло сердиться.
- Но эта невинная девушка никогда не была виновата. – Проговорила та. – Она ещё слишком юна и неопытна, чтобы знать горе и злость. Но, боюсь, после этой ночи она изменится навсегда.
- Тем лучше. – Словно через пелену, огораживающую его от внешнего мира, проговорил Волк.
- Может быть, тебе стоит смягчиться? – Спросила мать.
- Нет. Я так не считаю. – Закончил он и на выходе бросил, – Когда бледнолицая проснётся, скажи ей, чтобы шла работать. Хлеб надо зарабатывать. Кстати, она вчера ела?
- Нет. Горе убило её голод, а ведь она всю ночь оплакивала отца.
- Чтож, накорми её и присылай ко мне я дам ей новое задание. – С этими словами он вышел.
Женщина посмотрела на скрывшуюся спину сына. Сильный воин, меткий охотник, прекрасный наездник, но после смерти жены вся его любовь распространялась только на неё саму, да на сестру, которую он берёг больше всего. Берёг для самого лучшего воина, каждое новолуние устраивая соревнования и выбирая претендентов на место её мужа. Священный долг брата и вождя. И здесь его нельзя было назвать жестоким. Нет, скорее справедливым. Он всегда ценил в людях честность и чувство собственного достоинства. А сестра была вынуждена ждать, хотя её сердце, насколько поняла Нах-нер-си-на, было уже занято.
Мать улыбнулась. Её дочь уже выбрала себе мужа, а брат как раз одобрил её выбор вчера вечером, когда туда пришла бледнолицая. Девушка как раз сообщала матери это, когда вождь говорил с пленницей. Мать ещё раз покачала головой. Слишком жестоко он с ней обошелся. Слишком даже для мести.
- Ты разбудила в нём неведомого демона, бледнолицая. – Тихо проговорила она на своём языке. – Но этот демон пожирает его. Что же ты делаешь?
Женщина вздохнула.
- Он уже в твоей власти, хотя вы оба этого ещё не понимаете. Ничего…скоро всё станет известно. Скоро…
И она опять улыбнулась.

Об утреннем инциденте скоро стало известно всей деревне, но они благоразумно решили молчать, дабы не навлечь на себя гнев молодого вождя. Слишком уж хорошо все знали, что он иногда может быть груб. Точнее, был таким. Теперь же вся деревня дивилась перемене. Он стал раздражительным, грубым и вечно обозлённым на всех и вся. И лишь одна сестра могла смягчить его. Лишь Воксе-са, Лиса, могла помочь ему. Вся деревня боготворила девушку за её добрый нрав и покладистость. Прекрасные качества будущей жены. Прекрасные во всех отношениях.
Волк обошёл каждый типи и справился о здоровье каждого члена своего маленького племени. Но даже занимаясь своими повседневными делами он никак не мог избавиться от ощущения того, что скоро что-то должно произойти, слишком уж легко всё вышло с бледнолицей, если, конечно, не считать её отца. Всё было так, как он сам задумал, всё шло правильно, пока не вмешались французы. Но нет, не предательство сребровласых французов приводило его в полное негодование, нет. Его мысли всё больше и больше стала занимать Дана. Он вдруг вспомнил как прекрасна она была вчера, сидя у костра. Он понимал, что за целый день работы она должна была быть ужасно уставшей и что услышанное ей горестное известие стало последней каплей. Но она всё-таки смогла сдержаться, смогла совладать с собой…Волк покачал головой. Да, она слишком сильная даже для бледнолицей. И тут в его голове родилось решение всех его проблем. Волк улыбнулся и направился к своему типи. Да, он так и поступит. Он сломит эту гордячку, он заставит её полюбить себя, а затем бросит. Кулаки волка сжались сильнее. Да, теперь он ясно видел то, что сделает с ней. Она полюбит его и уже не сможет совладать с собой. И тогда он сможет сделать с ней всё, что захочет. Осталось только сделать одну вещь…Улыбка вождя приобрела хищный вид. Он направился к своему типи, забрал лук и пошёл в лес, оставив деревню на попечение своего помощника.

 Дана проснулась от того, что кто-то рядом разводил огонь. Открыв глаза она увидела Нах-нер-си-ну, склонившуюся над огнивом. Почувствовав взгляд девушки, женщина посмотрела в её сторону.
- Хорошо спала? – Мягко спросила она.
- Да, спасибо. – Дана сонно села. Тело ломило от непривычной постели, голова болела, а глаза жутко щипало. Казалось, они налились кровью и готовы были опять сомкнуться. – Какой сейчас час?
- Уже вечер, бледнолицая. – Так же ответила женщина, продолжая своё занятие. – Тебе пора идти к вождю.
- К вождю? – Дана вдруг резко выпрямилась и посмотрела на женщину так, словно в первый раз видела её. Но потом память восстановила все события прошлой ночи и тупая боль в груди отозвалась на них. – Зачем?
- Не знаю. – Пожала плечами Нах-нер-си-на. – Он был сегодня не в духе с утра, но уже должен был вернуться с охоты и сейчас он ждёт тебя у себя.
- Но откуда он узнал, что я так долго буду спать? – Удивилась она. – Почему он не разбудил меня с утра?
- Потому что я ему не велела этого делать. – Повернулась к ней женщина и посмотрела прямо в глаза. – Твоё горе убило в тебе силы, а ты должна много трудиться, чтобы заработать себе на хлеб.
- Трудиться… - Дана опустила глаза и покачала головой. – Я уже ничего не могу делать. Мне незачем жить.
- Не говори так, бледнолицая. – Женщина подошла к ней и взяла за руку. – Ты сильная и нужна здесь.
- Здесь? – Дана непонимающе уставилась на неё. – Зачем?
- Шаман увидел однажды знамение, что бледнолицая девственница изменит наш народ к лучшему, она приведёт нас к богатству. – Нах-нер-си-на внимательно стала всматриваться в её глаза. – У этой девушки должны быть серые как дым глаза и медные волосы.
- Но это может быть только совпадение… - Начала было она.
- Нет. – Коротко отрезала женщина. – Ты и есть та самая девушка. И пока ты не станешь женой человека, ты будешь женой горя.
На этом женщина прекратила разговор и на все попытки Даны выяснить, что же значили её последние слова, отвечала отказом. Женщина поднесла её блюдо с похлёбкой, кусок мяса и хлеб.
- Поешь, тебе нужны силы, а затем иди к моему сыну, он ждёт тебя. – С этими словами она вышла из типи, оставив Дану в полном замешательстве.
Принявшись за еду девушка ещё не однократно возвращалась в этот разговор, пытаясь понять смысл произнесённого. Не понимая большую часть разговора она прекрасно осознала лишь одну вещь – она приведёт их народ к богатству. Интересно, каким же это способом? Хмыкнув над этим вопросом, Дана полностью закончила есть и вышла из типи. Надо было умыться и она попросила одного из воинов показать её, где это можно сделать. Тот удивленно посмотрел на неё, но просьбу выполнил и провёл к реке, где она раньше стирала. Вдоволь умывшись, Дана почувствовала себя намного лучше и теперь была готова встретиться со своим самым злейшим врагом – вождем. Вернувшись в лагерь она сразу направилась к типи Орнэ-на. Перед ней появился воин с тамагавком в руках и преградил дорогу.
- Куда ты? – Коротко спросил он.
- К вашему вождю. Он ждёт меня. – Ответила она.
- Жди здесь. – Воин недоверчиво посмотрел на неё и подозвал к себе ещё одного воина. Он зашёл в типи, а второй остался снаружи.
- Почему здесь так много охраны сегодня? – Недоумённо проговорила она.
- На вождя сегодня покушались, бледнолицая. – Ответил воин, стараясь четко произносить непривычные ему слова. – Ты первая подозреваемая.
- Я? – Ещё больше удивилась она. – Но я весь день спала!
- Это ещё надо проверить, бледнолицая…
- Вождь ждёт тебя, проходи. – Появившийся из шатра первый воин неодобрительно посмотрел на второго, прервав их разговор.
Дана повиновалась и шагнула вперёд, тут же окунувшись в терпкий дурман благовоний. От душного спёртого воздуха у неё даже закружилась голова и ей надо было ещё несколько мгновений, чтобы прийти в себя. В мрачном от дыма типи горел костёр и Дана еле различила лежащий силуэт вождя.
- Ты меня вызывал? – Тихо проговорила она, пытаясь пробраться к костру поближе, чтобы увидеть его.
- Да. – Хрипло проговорил он. – Садись рядом, мне трудно поднять голову. – Молодой вождь лежал весь перепачканный, с запёкшейся кровью на виске и пронзённым бедром. Из раны сочилась кровь и он едва мог говорить.
Дана повиновалась, гордо восседая рядом, но в её глазах он прочёл что-то похожее на сочувствие, которое тут же спряталось под серой дымкой её глаз.
- Ты должна принести мне воды и обмыть меня. – Проговорил он, не сводя глаз с её волос, которые сейчас переливались от костра словно золото. – И переодеть.
- Это всё? – Насмешливо проговорила она.
- Нет. – Почуяв приближающуюся бурю колкостей, он стал жестче говорить. – Потом узнаешь.
- Хорошо. – Дану немного остудил его тон. – Во что мне принести воды?
- Тебе всё покажут. – Прикрыв глаза, проговорил он. – Но не задерживайся, иначе пожалеешь…
Последние слова он почти прошептал, впадая в беспамятство. Дана было решила сразу же пойти за помощью, но вид беспомощно распростёртого перед ней гордого вождя остановил её и она невольно поправила упавшие ему на глаза волосы. Потом резко встала и направилась к выходу, не заметив дрожи удивления, прокатившейся по лицу молодого человека.
Она натаскала воду, но Нах-нер-си-на отказалась ей помогать даже перевязывать рану. Его бедро было пронзено насквозь и Дане не составило труда понять, что это была пуля, а не стрела. Она многое знала о ранах и прекрасно понимала, что индейцы хотят выгородить её. Чтобы, если он умрёт, было кого винить. И именно поэтому он позвал её.
Приподняв голову вождя, она ловко сняла с него рубашку и аккуратно уложила его обратно на шкуры. Орнэ-на еле подавил стон, вырвавшийся из его груди, но спокойно дал ей закончить. Когда же она принялась за его штаны, Волк несколько раз дернулся и решил было уже отказаться от своей затеи, но настойчивые уговоры его матери сделали своё дело, и он дал Дане возможность расшнуровать его левую штанину. Аккуратно открывая пронзенное бедро, Дана почувствовала, что краснеет, и поблагодарила бога, что там было относительно темно и ни Нах-нер-си-на, ни Волк, не могли заметить её смущения. Но всё же руки её пару раз дрогнули и это заметил Орнэ-на.
- Надо поставить воду на огонь. – Проговорила она, еле сдерживаясь. – Надо промыть рану.
- Хорошо. – Нах-нер-си-на вышла за котелком, оставив их одних.
- Ты много раз видела раны мужчин? – Спокойно проговорил Волк.
- Нет, не мужчин. – Тихо проговорила она, стараясь лишний раз не смотреть ему в глаза. Иначе, а это она прекрасно знала, опять покраснеет и уже не сможет дальше нормально работать. – Но животных. У себя дома я следила за животными и многое повидала.
- Ты умеешь ладить с лошадьми? – Заинтересованно проговорил он.
- Да. – Честно ответила она, не понимая, зачем он всё-таки завёл этот разговор. – А что?
- Одна моя кобыла должна ожеребиться совсем скоро, но никто не может заставить её успокоиться. Жеребёнок задерживается и она уже начинает нервничать. – Охотно объяснил он, продолжая наблюдать за её волосами, которые сейчас словно змейки струились по её плечам.
- Я легко смогу её успокоить. – Решительно ответила она. – Но при одном условии.
- Условие? – Вождь удивлённо уставился на неё. – Ты не можешь ставить мне условия.
- Я понимаю, но всё-таки прошу об этом… - Серьёзно проговорила она и посмотрела ему в глаза. Даже сейчас, полный негодования, слабый, раненый, истекающий кровью, он казался ей прекрасным сказочным богом.
- О чем ты просишь? – Проговорил он, сглатывая неожиданно подступивший комок к горлу. Когда она смотрела на него, ему казалось, что её глаза превращаются в дым и уносят его на своих волнах.
- Я прошу плату за свою помощь… - Просто проговорила она. – Я буду ухаживать за кобылой после того как родится жеребёнок, а ты обещай мне, что будешь платить за это.
- Что? – Густые брови вождя сошлись на переносице. – Какая плата?
- Мне нужны тёплые вещи, ведь скоро зима, а мне нечего одеть. Ты сжёг всю мою поклажу там, на поляне. – Проговорила она, стараясь не думать об ужасном зрелище кострища и море крови.
- Хорошо, ты получишь тёплые вещи. – Вождь успокоился и положил голову обратно на подушку.
В этот момент зашла Нах-нер-си-на, неся перед собой котелок.
- Теперь делай всё сама, бледнолицая. – Проговорила она. – Мне нужно помочь остальным женщинам.
- В чём дело, мать? – Удивлённо проговорил Волк, непонимающе уставившись на женщину. – Куда ты уходишь?
- Не волнуйся, сын. – Усмехнулась женщина. – Она ничего плохого с тобой не сделает, а мне надо помочь родиться ещё одному воину.
С этими словами она быстро вышла, оставив девушку в замешательстве.
Поставив котелок на огонь и налив в него воды, она села рядом с воином и стала смотреть на огонь.
- О чём ты думаешь? – Заговорил он, пытаясь как-то смягчить момент неловкости от сказанных матерью слов.
- О своём Сокровище. – Ответила она, продолжая смотреть на огонь.
- Сокровище? – Непонимающе уставился он на неё. – У тебя где-то зарыт клад?
Он вдруг вспомнил старого жреца, который говорил о Сокровище и бледнолицей девушке…Орнэ-на побледнел ещё больше.
- Да. – Ответила она. – У меня есть конь с таким именем. Точнее, был…
Волк почувствовал, что кровь снова стала поступать к нему в голову. Он успокоился и проговорил.
- У тебя был один конь?
- Да, но ещё были и другие звери, которым я всегда помогала. Именно пообщавшись с ними, я сегодня поняла, что у тебя в бедре пуля.
- Да, это верно. – Настороженно проговорил он. – Что ещё было у тебя дома?
- Много вещей, книг, фортепиано, балы, бабушка… - В глазах девушки стояли слёзы и она с трудом удерживала их, продолжая неотрывно смотреть на огонь.
- Ты получишь книги и вещи, но фортепиано сюда не войдёт. – Усмехнулся он.
- Откуда ты знаешь про это? – Удивлённо проговорила она.
- Про что? – Переспросил он.
- Про фортепиано. – Пояснила она.
- Я не дикарь и знаю очень многое. – С усмешкой проговорил он. – Мой отец был французом, который перешёл на нашу сторону. Он убил прежнего вождя и взял в жены его дочь – мою мать. От него я знаю французский и…многое другое.
Дана посмотрела на него с некоторым удивлением. Так вот почему он так хорошо знает французский, говорит на нём, как на родном. Дана отвела от него взгляд.
- Вода уже закипела, пора. – Она повернулась к нему и волна смущения опять пробежала по её телу. Его сильные длинные ноги, руки и грудь были обнажены. Он лежал неподвижно, стараясь не мешать ей, но легкие прикосновения её пальцев начинали волновать его и он уже всерьез стал опасаться за свою выдержку. Но вот она перевязала его рану и посмотрела на запёкшуюся кровь на лице.
- Голова болит? – Тихо проговорила она, пытаясь проглотить комок, так внезапно подступивший к горлу.
- Немного. – Проговорил он.
Дана легонько провела рукой по его волосам, убирая их с раны. Волку показалось, что она сделала это почти ласково и ещё больше удивился, насколько ему это понравилось. Девушка провела мокрой тряпкой по его лбу, смывая кровь и придерживая длинные локоны воина. Волк неотрывно следил за каждым её движением и даже не поморщился, когда она наконец дошла до раны на виске.
- Ты весь горишь. – В замешательстве проговорила она. – Тебе нужно лекарство.
- Нет, мне не нужно лекарство. – Хрипло проговорил он и притянул её к себе, впившись в её губы.
Дана не ожидала такого резкого броска и даже не попыталась отстраниться. Волк приник к её губам сначала нежно, затем настойчивее, а затем проник в её рот так яростно, что Дана уже ничего не могла соображать. Оторвавшись от неё, он вдруг осознал, что одной рукой обнимает её за талию, а другую запустил в её длинные шелковистые волосы. Проводя по змейкам волос своей рукой он заметил, как замутнились её глаза и как расскарснелись её губы после поцелуя.
- Что?… – Но не успела она опомниться, как он снова приник к ней, словно страждущий в пустыне. У неё закружилась голова и она уже не помнила кто она, зачем она здесь и почему ей так хорошо, когда Волк её целует. Никогда ещё Дана не испытывала такого и поэтому задрожала, словно осиновый лист.
- Попроси меня прикоснуться к тебе… - Хрипло проговорил он, снова оторвавшись от неё.
- Нет… - Она было попыталась оторваться от него, но он сжимал её стальной хваткой. – Твоя рана…
- Она мне не помеха… - Проговорил он и приник к ней. Она слишком дерзка, он слишком горд, они оба слишком тянут и Волк не собирался упускать такую возможность. Он хотел впитать её в себя, почувствовать её вкус, её запах, надолго сохранить в своей памяти, ведь скоро, совсем скоро она уже не подпустит его к себе. И тем сладостней ему казался это момент. Волк продолжал неистово целовать её, прижимая к себе всё сильнее и сильнее, не замечая тупой ноющей боли в ноге и виске.
- Нет… - Она всё-таки смогла оторваться от него и попятилась, словно собираясь сбежать. Она увидела перед собой горящего желанием мужчину, который изменился в одночасье и стал таким желанным и таки ненавистным ей одновременно. Она не понимала себя, не понимала его и того, что только что произошло. И теперь она больше всего на свете хотела оказаться как можно дальше отсюда. Ей хотелось бежать как можно быстрее, со всех ног, куда глаза глядят.
Придя в себя она заметила его насмешливый взгляд и поняла, что проиграла эту битву. Он понял, что небезразличен ей и теперь у него была эта власть. Ну, что за мужчина! Он только что горел, словно в горячке, а теперь откровенно издевается.
- Я закончила. – Выдавила из себя Дана и вышла из типи.

- Ты привёз с собой бледнолицую… - Шаман медленно поднял глаза и Волк склонил перед ним голову. – Береги её, от неё твой народ обретёт богатство.
- Но, повелитель…- Черный Волк заговорил на непонятном языке.
- Никаких «но»…береги её, пока она не найдёт мужа, не давай ей впасть в соблазн…

На этом видение пропало. Волк вскочил и резко сел. Жрец, он снился ему  второй раз за всю его короткую жизнь. И первый раз был перед смертью сына. Волк сжал кулаки. Что это значит? Беречь? Да он с удовольствием задушил бы эту женщину. Она разбудила в нём желание, так и не дав того, чего он так хотел. Но одно облегчало ему страдание – она не оттолкнула его в первый раз и отвечала на его желание. Она хотела его, только сама ещё этого не понимала. Но что там говорил жрец? Беречь, пока не найдёт себе мужа? Ну, вот ещё. Он никогда не следовал голосу разума и поступал всегда так, как велело ему сердце…по крайней мере, так было до смерти его наследника. Он всегда слушал свою интуицию и она никогда не подводила его. Но сейчас он чувствовал, что что-то всё-таки должно произойти. И вчерашние события не объясняли этого предчувствия даже в малейшей степени. Что-то случится с Ней, с Даной. Сердце Волка сжалось, когда он представил себе раненую или убитую Дану. «Но даже в смерти она останется прекрасной» - подумал он и осёкся, вспомнив данное себе обещание в лесу, как раз тогда, когда на него напали. Он так и не понял, кто стрелял в него. Он смог только добраться до своей деревушки, чудом оставшись в живых. События прошлого вечера тут же всплыли в памяти горячного молодого человека и Дана снова заняла в ней главенствующее место. Черт бы побрал эту женщину! Он не будет о ней думать! Он не будет о ней думать! Но это видение…
Волк недовольно перевернулся на другой бок. Надо как-то избавиться от неё. Хотя бы на день. Может, хоть тогда она, наконец, уйдёт из его снов?
Волк никак не мог решить, что за задание дать несносной девушке, чтобы не видеть её целый день. Но тут же понял бессмысленность своей затеи. Он всё равно будет думать о ней. Скорей, даже больше, чем следует. Ладно, пусть сидит тут целый день и штопает его одежду. Волк удовлетворенно кивнул головой, сам не понимая, почему так легко сдался.
«Боже, что же она со мной сделала!» - Волк закрыл глаза и попытался уснуть.
Проснулся он от того, что кто-то скрёбся рядом с ним. Не открывая глаза, он напряг слух и нюх. Лиса, но как она сюда прошмыгнула? Приоткрыв немного глаза он вперил взгляд в маленького рыжего зверька, копошащегося в миске с едой. Ему не составило бы труда убить её, нож был в руке, а метать ножи он мог из любого положения. Нет, он вместо этого стал наблюдать за ней. Свежий дымящийся кусок мяса так притягивал плутовку, что она ничего не замечала вокруг и тут же накинулась на добычу. Волк слабо улыбнулся. Голодный зверь никогда не отпустит свою добычу. Он было собрался снова закрыть глаза и провалиться в безпамятство, но вдруг зверёк дёрнулся и упал, так и не доев своего мяса. Волк удивлённо возрился на лису и понял, что она отравлена. Удивление было настолько велико, что Волк просидел так ещё минуты две, соображая, кто же мог покушаться на него. Ничего в его деревне и домочадцах не выдавало предателя, даже сама Дана не вызывала никаких подозрений, а ведь он в первую очередь подумал про неё.
«Нельзя дать  себя запутать!» - Волк дотянулся до тарелки и принюхался. Да, без сомнения яд. Но кто мог подумать, что он не заподозрит ничего? Что он не заметит явного запаха яда? Глупо и бессмысленно. Что ещё больше запутывало его.
Позвав одного из воинов он приказал выбросить мясо и лису, потребовав сохранять полную тайну об этом инциденте. Тот повиновался.
Было уже не далеко до рассвета, а Волк всё никак не мог уснуть, беспокойно ворочаясь с боку на бок и прорабатывая всевозможные версии случившегося. Наконец, почти под утро, он уснул таким же неспокойным сном и постоянно просыпался, услышав даже шорох.
 
Дана пришла к нему рано утром, чтобы проверить температуру и застала его с книгой в руках.
- Доброе утро. – Удивлённо произнесла она.
- Доброе. – Ответил он, откладывая книгу.
- Что это за книга? Почему ты не спишь? – Дана была явно недовольна тем, что он не спал.
- У меня слишком чуткий сон, да и рана побаливает.
- Я принесла травы для настойки. – Проговорила она, садясь поближе к огню и развязывая маленький мешочек, принесённый с собой. – Мне дала его Нах-нер-си-на.
- Узнаю её мешочек. – Кивнул Волк, удобнее усаживаясь подле неё, прикрыв ноги шкурой. – Я могу помочь.
- Не надо, Орнэ-на. – Она впервые назвала его по имени и ему понравилось то, как это прозвучало. – Я сама всё сделаю.
- Хорошо. – Пожал плечами вождь и вернулся к своей книге.
- Что ты читаешь? – После некоторого молчания проговорила она.
- Ничего особенного. – Отложив книгу, проговорил он, явно не намереваясь делиться своими мыслями.
Дана пожала плечами и продолжила смешивать травы.
- Эта настойка поможет тебе уснуть и восстановит силы. – Объяснила она, ставя котелок на огонь.
- Там снотворное? – Просто проговорил он.
- Нет, мягкие успокоительные и обезболивающие травки. – Так же ответила она.
Дана посмотрела на него и почувствовала как загораются её щеки. Он вдруг сразу вспомнила его поцелуи и ощущение руки на своей талии. Между ними словно искорка какая-то пробежала и она поспешила отвести глаза.
- Хорошо, где мои воины? – Пытаясь сейчас не думать о прекрасном теле девушки, проговорил он.
- Они спят. – Ответила она.
- Спят? – Волк недоумённо уставился он на неё. – А кто охраняет лагерь?
- Видно, они все очень устали, раз уснули на посту. – Резонно заметила она.
- Но, тогда… - Волк недоверчиво посмотрел на неё.
- …почему я не сбежала? – Закончила за него Дана.
- Именно. – Насторожился он.
- Это бесполезно и не разумно. Ведь я легко могу заблудиться, я не знаю куда надо идти, не знаю, какие ягоды можно есть, а какие нет, я не смогу охотиться, и, кроме всего прочего, я, просто на просто, замёрзну, если уйду отсюда.
- Ты разумно рассуждаешь. – Скорее для самого себя произнёс он. – Ты умная женщина, Даниэлла.
- Спасибо. – Дану несколько удивило то, как он произнёс её имя. С чувством, с теплотой, словно он пробовал его на вкус…как её губы вчера. Её опять пронзила стрела смущения и она поспешила заняться отваром.
- Теперь ты уснёшь на несколько часов и наберёшься сил для того, чтобы спорить со мной. – Немного улыбнувшись, проговорила она, протягивая ему отвар.
- Будем надеяться, что ты действительно умеешь делать отвары, Даниэлла. – Волк принял кружку из её рук и их руки невольно соприкоснулись. Он посмотрел в её глаза и увидел, как в них загорелся вчерашний огонь. Они задержались буквально на мгновение, но и этого было достаточно для того, чтобы понять, что им обоим стоит как можно скорее разобраться с этим делом. – Отныне ты будешь спать здесь.
Дана удивлённо посмотрела на него.
- Почему? – В её голосе читалась нотка страха. Неужели, она его боялась? Нет, она боялась саму себя и того, что не выдержит, если снова прикоснётся к нему.
- Потому что я так решил. – Просто ответил он, одним глотком осушив кружку. – А как я сказал, так и будет.
- Я должна сказать Нах-нер-си-не. – Собираясь было выйти, сказала она.
- Не надо… - Начиная зевать проговорил он. – Она, наверняка, уже всё знает.
И он закрыл глаза, больше не пытаясь бороться со сном. Дане же осталось только лечь рядом с ним, потому что по-настоящему тёплые шкуры были только рядом с ним, а зима начинала входить в свои права и перспектива замёрзнуть от своей глупой гордости ей не улыбалась. Дана вздохнула и легла между ним и костром и тут же оказалась в объятиях спящего вождя. Она невольно напряглась, ожидая проявления желания с его стороны, да и со своей тоже, но он лишь сильнее прижал её к себе и сладко засопел. А девушка ещё очень долго не могла прийти в себя или как-то успокоиться. Но в скором времени её сморил сон и она тоже уснула.