Суд

Неправда, мир не сер, мир бур.
Я опять скосил глаза. Думал о груди моей соседки и о том, что думать о ней мне не следует. Мой язык тем временем прикрывал меня:
- И сколько это может продлиться?
- Каждый раз по-другому, - она заложила ногу за ногу. Спасибо, господи, за то, что она в брюках. – Это зависит от множества факторов: от конкретного разбираемого случая, от судьи, от положения звезд, даже от погоды.
Я отвел глаза, закружил взглядом по комнате. Человек в очках с газетой, двое лысых играют в шахматы, девочка не то чинит куклу, не то отрывает ей руки и ноги. За конторкой полный пожилой мужчина в парике (судья) просматривает бумаги. Вот он смотрит на меня, манит меня пальцем, строго спрашивает, какой у меня размер обуви, выслушав ответ, серьезно кивает и записывает. Снова погружается в бумаги.
Возвращаюсь к разговору:
- Почему мы терпим эту громкую музыку за стеной? Нужно позвонить соседям, или сходить к ним, в конце концов, постучать в стену.
Она подвигается ближе, наклоняется, объясняет шепотом:
- Понимаете, наш судья забыл сегодня свое удостоверение, у него есть только значок добровольного общества пожарников, но если мы будем стучать, и соседи вызовут полицию, то ему могут не поверить, и заседание придется прервать. Вам ведь не хотелось бы этого?
- Нет, я думаю, нет. А в чем меня обвиняют?
- В убийстве.
- А-а... Да, хотелось бы поскорее закончить. Думаете, он меня оправдает? – Я взял ее за руку.
- Подсудимый, - вдруг поднял голову судья,  - вы признаете себя виновным?
- Нет, ваша честь, - я резко замотал головой, - я совершенно невиновен.
- Я тоже так думаю, - пробормотал вполголоса судья и опять занялся бумагами.
Человек в очках играл с девочкой в шахматы; один лысый читал газету, второй пытался приделать кукле оторванную голову; соседка смотрела на свою руку в моей руке.
- Как все эти люди оказались тут?
- Ну, по разным причинам. Тут тепло, а на улице дождь, тут кормят, да и просто интересно посмотреть на суд. Я часто прихожу сюда, я люблю смотреть на судью, на обвиняемого, как они дополняют друг друга. Это всегда игра, эмоциональная, инетеллектуальная, с непредсказуемым концом. Скажите, а вы правда не убивали его?
- Главное, что, похоже, так считает судья. Меня обвиняют в убийстве уже в четвертый раз, и ни разу еще не осудили. Надеюсь, что и теперь все будет хорошо.
- Я буду рада за вас. Хотя, в противном случае я буду рада за судью. Знаете, я люблю справедливость.
Мне хотелось дотронуться до ее волос, но тут снова оживился судья:
- Скажите, обвиняемый, когда вы в последний раз видели покойного?
Я не знал, что ответить, просто не помнил, но быстро нашелся:
- Когда он был еще жив, ваша честь.
- Когда он был жив?
- Да, именно тогда.
- Но ведь тогда он еще не был покойным! Вы противоречите сами себе! Вы понимаете, что это значит?
Внутри меня все похолодело, язык отнялся, отвечать было нечего, я начал лихорадочно соображать, что лучше: электрический стул или газовая камера. И тут раздался голос моей соседки:
- Но, может быть, покойный действительно еще не покойный? Понимаете, ведь это меняет все дело!
- Действительно! – казалось, судья тоже обрадовался. – Сейчас выясним.
Судья поворошил бумаги.
- Сейчас посмотрим, как зовут покойного. – Судья нашел то, что искал, приложил к бумаге палец и, медленно ведя им по строке, прочел по слогам:
- Д-жон Д-о-у.
Мужчина в очках, до того наблюдавший, как девочка играет с куклой в шахматы, вскинулся и ответил:
- Я.
- Вы еще не покойны? – строго спросил у него судья.
- Сию минуту-с! –Очкарик засуетился, начал шарить в карманах, наконец вытащил складную бритву и уже хотел перерезать себе вены. Но для этого надо было подложить под руку газету, чтобы не запачкать стол, а газета была у лысых, которые еще не дочитали ее.
- Боже, - прошептал я, - сейчас они прочтут газету, он зарежет себя, и тогда все, мне конец...
- Не надо так переживать. Успокойтесь, они еле умеют читать, это может занять у них массу времени, к тому же они все время вырывают газету друг у друга, а потом еще у судьи есть обеденный перерыв, да и мало ли что еще может произойти.
- Но я так не могу, ждать... Я боюсь, боюсь!
- Не бойтесь. Вспомните, что было раньше, когда вас судили за убийство. В первый раз покойный умер задолго до вашего рождения, и с тех пор не сохранилось оправдывающих вас улик, во второй раз покойного убил судья, и потому он не мог оправдать вас, в третий раз покойного не существовало вовсе, и ваше положение казалось абсолютно безвыходным. Помните?
-Нет, - прошептал я, - ничего, ничего, ничего...
- Вы и сейчас можете спастись так же, как и тогда – проснуться. Нет, нет, не торопитесь. Подождите чуть-чуть, ведь это так интересно. И еще... – Она наклонилась и наконец поцеловала меня.