Я еду в лифте Ирина Чинская

Погас свет, выключилось электричество, и я оказалась вдруг совершенно одинокой и совершенно бесполезной у притихшего враз компьютера.
Одиночество появилось из темноты, мне стало себя жалко, одиночество надвигалось. Я отступила к окну. Там шел снег. Зима. Зима? Да, там за окном снова зима, там за окном – конец апреля, и все еще зима. Все. В этом году она никогда не кончится, она будет и будет. Пришла в октябре, и не уйдет, никуда. Всегда будет слякотно и промозгло, холодно и вьюжно, и никогда – весна. Она приходила уже на два дня – веселая, теплая, растопила снег, поманила солнцем, но сегодня снег выпал опять, а это значит, зима победила. Мне стало зябко. В темной комнате все было мертво. А телефон? В трубке гудит, значит – живой. Но кто мне позвонит? И кому мне позвонить? Одиночество село рядом на диван, положило руку мне на плечо. Да, не встретила я своего принца на белом коне, и никто не спешит спасать меня от холодной темноты.

Но ведь бывают страны, где нет зимы, и в этих странах живут принцы. Я знаю это точно.
Однажды принц появлялся в моей жизни.

Тогда было лето, тогда было жарко, тогда была пятница. Он появился, и я сразу поняла, что это принц, что это мой принц, хотя и не знала, как его зовут. А принц приехал из своего далека, но не ко мне, а к своему другу, и друг знал, как его зовут, он все знал про принца, он мне сказал: "Ты знаешь, какой он хороший, только он женат и живет далеко-далеко!" А я сказала: "Правда?" А принц сказал: "Вечер пятницы, и лето, и жарко, и белые ночи, а я приехал из далека-далека и стольких хороших людей давно не видел, пошли?" И я подумала... "Вечер пятницы, лето, и мне совсем-совсем нечем его занять". И мы пошли. И я знала телефоны его друзей. А он удивлялся этому, а я – нет, и мы им звонили, и они радовались, что он приехал, и он всем говорил: "Вечер пятницы, я приехал из далека, выходите из своих домов скорее! Нельзя терять время!"
Мы не стали разводить мосты и не пошли смотреть на дворцы, мы поехали в сказочный дом, который живет под яблонями и под стук колес, в котором всем были рады. И всем-всем хватило места. И был костер под гитару. И всем хотелось говорить, и всем хотелось слушать. И было лето, и была ночь, и были даже звезды, на потемневшем небе. И был день, и была суббота, и приходили люди и всем хотелось узнать, как принц живет далеко-далеко. Он отвечал: "Прекрасно!" Но им был этого мало, они не видели его долго-долго, они хотели знать подробно обо всем: о доме, о жене, о работе. А я не хотела подробностей, я знала, что он здесь, сейчас, и он – принц. И еще я знала, что ничего не будет потом-потом, а значит, ничего не было давным-давно, и тем более далеко-далеко. С ним было легко, с ним было весело, с ним было лето, звезды и озеро ночное. И было воскресенье, и ничего не было кроме.
Мы не спали три дня, но я знала, что у нас есть эти три дня, и они кончились. Я сказала: "Мне пора на работу", а он сказал: "У меня еще есть дела здесь".
Больше я не видела принца. Он уехал далеко-далеко навсегда-навсегда, хоть я и провожала человека приехавшего-погостить-к-друзьям. И он даже звонил однажды. Но это было другое лето, а может и осень, а может быть даже еще одно другое лето.

Почему-то, так захотелось, чтобы сейчас именно он позвонил и сказал: "Ты лучше всех! Я еду!" и привез бы с собой весну и свет, и спас меня от одиночества.
И вдруг зазвонил телефон. В темноте. Вдруг. И это был он. И он сказал: "Знаешь, я вспоминал тебя. Я понял, что лучше тебя никого нет, – одиночество отодвинулось, подступили слезы счастья. – Я еду..." – "НЕУЖЕЛИ?!!" – "...я еду в лифте, домой, поэтому слышно плохо, но я подумал, что этим летом смогу выбраться к вам на пару недель, какие у тебя планы на июль? Да, ты не можешь узнать, не сдает ли кто-нибудь из знакомых комнату, не дорого?"... ... – "Кто это?" – спросила я, погладила одиночество по голове и повесила трубку.
Он едет в лифте! В своем теплом далеком-далеке, со своей работы едет в лифте к своей жене, но не прочь провести со мной недельку лета? Оставайся в своем далеком лифте, незнакомец! Лето я смогу пережить и без тебя.
Я позвала одиночество, и мы пошли на кухню разбираться с пробками.