Я еду в лифте

Погас свет, электричество выключилось, и я оказалась вдруг совершенно бесполезной у притихшего враз компьютера.
Одиночество появилось из темноты. Я отступила к окну. Там за окном - снег. Зима. Зима? Да, снова зима, конец апреля, и все еще зима. Все. В этом году она никогда не кончится, она будет и будет. Пришла в октябре и не уйдет никуда. Всегда будет слякотно и промозгло, холодно и вьюжно, и никогда - весна. Она заходила на два дня - веселая, теплая, растопила снег, поманила солнцем, но сегодня снег выпал опять, а это значит - зима победила. Мне стало зябко. В комнате все было мертво. А телефон? Гудит, значит - живой. Но кто позвонит? И кому позвонить? Одиночество село рядом на диван. Да, не встретила я своего принца на белом коне, и никто не спешит спасать меня от холодной темноты.

Но ведь есть места, где нет зимы, и там живут принцы. Я знаю точно!

Тогда было лето, тогда было жарко, тогда была пятница. Я увидела его и сразу поняла, что это принц, хотя и не знала, как его зовут. Он приехал из далека, но не ко мне, а к другу. Его друг сказал: "Ты знаешь, он хороший, только женат и живет далеко-далеко!" А я сказала: "Правда?" А принц сказал: "Вечер пятницы, и лето, и жарко, и белые ночи, а я приехал из далека-далека, и столько хороших людей давно не видел, пошли?" Я подумала: "Лето, вечер пятницы, и мне совсем-совсем нечем его занять". И мы пошли.
Я знала его друзей, он удивлялся этому, а я - нет. Мы им звонили, и они радовались! Он говорил: "Вечер пятницы, я приехал из далека, выходите из домов скорее! Нельзя терять время!"
Мы не стали разводить мосты и не пошли смотреть на дворцы, а поехали в сказочный дом  под яблонями и стуком колес, в котором всем были рады. И всем-всем хватило места. И был костер под гитару. И всем хотелось говорить, и всем хотелось слушать. И было лето, и была ночь, и были звезды.
И был день, и была суббота.
Приходили люди, всем хотелось узнать, как принц живет далеко-далеко. Он отвечал: "Прекрасно!". Но всем этого было мало. Они хотели знать подробно обо всем: о доме, о жене, о работе, а я не хотела. Я знала, что он здесь, сейчас, и он - принц. И еще - что ничего не будет потом-потом, а значит, ничего не было давным-давно, и тем более далеко-далеко.
С ним было легко, с ним было весело, с ним было лето, звезды и озеро ночное. И было воскресенье, и ничего не было кроме.
Мы не спали три дня, но я знала, что у нас есть эти три дня. И они кончились.
Я сказала: "Мне пора на работу", а он сказал: "У меня еще есть дела. Здесь".
Больше я не видела принца. Он уехал далеко-далеко навсегда-навсегда, хоть я и провожала человека, приехавшего-погостить-к-друзьям. И он даже звонил однажды. Но это было другое лето, а может и осень, а может быть даже еще одно другое лето.

Почему-то, захотелось чтобы сейчас именно он позвонил и сказал: "Ты лучше всех! Я еду!" и привез бы с собой весну и свет, и спас меня от одиночества.
И вдруг зазвонил телефон. В темноте. Вдруг. И это был он. И он сказал: "Знаешь, я вспоминал тебя. Я понял, что лучше тебя никого нет", - одиночество отодвинулось, подступили слезы, - "Я еду..." - "НЕУЖЕЛИ?!" - "...я еду в лифте, домой, поэтому слышно плохо, но я подумал, что летом смогу выбраться к вам на пару недель, какие у тебя планы на июль? Да, можешь узнать, не сдает ли кто-нибудь из знакомых комнату, не дорого?"... ... - "Кто это?" - спросила я, погладила одиночество по голове и повесила трубку.
Оставайся в своем далеком лифте, незнакомец! Лето я смогу пережить и без тебя.

Я позвала одиночество, и мы пошли на кухню разбираться с пробками.