Фуражка

25.04.75
Средний

В., привет!

Я очень люблю получать письма, особенно от Тебя. Учитывая, что коэффициент ответности к настоящему моменту не превышает 29/17=1.7, я могу рассчитывать получать одно письмо на каждые два своих - и передо мной встает задача увеличить поток "туда". Из-за того, что дурацкие условности обязывают вкладывать в тексты какую-то информацию, а события с моей стороны... (тсс! Враг подслушивает!), и, во-вторых, у меня нет позывов вторгаться в область описания событий, каковые не происходили (хотя, возможно, когда-нибудь где-нибудь произойдут), - задача эта трудна. Обратимся тогда к деталям жизни второго порядка. Жизни деталям второго порядка. Не второсортной жизни, ну понимаешь! (хотя конечно) - а второстепенным деталям, неинтересным Врагу.

*
Вчера мы перешли на летнюю форму одежды. В частности, я сменил зимнюю шапку на Фуражку. Несмотря на яркое солнце, еще довольно холодно, но ощущение прохлады в мозгах компенсировалось чувством умиления вплоть до полной любви к моей Полевой Фуражке.

Вечером мне пришлось сменить Полевую на Повседневную (Устав! Тебе не понять!): я отправлялся по неким (тсс!) делам в соседнюю часть... И каким же потрясением стало исчезновение родной Полевой Фуражки с ее законного кривого гвоздя посередине цветка на обоях!..

Разведка донесла: во время моего отстуствия в офицерское общежитие нагрянул командир... Его глаза злобно сверкнули, увидя бедняжку. Безжалостная лапа сорвала мою Ненаглядную со стены...

Я еще надеялся найти Ее. Поздним вечером спецгруппа перевернула всю матчасть подразделения (официально проводился профилактический поиск "не туда куда надо" запрятанного "не того чего надо" - личных вещей солдат и спиртного). Например, обнаружили склад зубных щеток (они идут на изготовление "дембильских" браслетов для часов), дюжину значков "Гвардия", "Отличник СА". Изъяли восемьдесят литров браги (два огнетушителя и питьевой бачок). Выявили сотню фотографий личного состава на фоне боевой техники (тсс!). Но Фуражка пропала бесследно, и товарищи считают, что я Ее никогда, никогда... (извини!) - больше не увижу.

Теперь, поуспокоившись в процессе уничтожения содержимого огнетушителя, я расскажу Тебе историю моей Полевой Фуражки, чтобы ясны стали эти мои ужасные вчерашние переживания...

*
Получил я фуражку в апреле, в тот день, когда моя нога впервые ступила на скалистый Рыбачий. Фуражка была зеленая, жесткая, высокая, какого-то гитлеровского вида. Ветром ее сдувало с головы. В первый же день она преодолела по снегу метров пятьсот пути без меня. По прибытии на место службы в подразделение я внимательно осмотрел сноровистый головной убор. Помню, в глаза бросалась повышенная прочность конструкции.

Шло время. Я носил фуражку и приспосабливался к ней, а она приспосабливалась ко мне: становилась мягкой и ненавязчивой, все лучше закреплялась на поверхности головы и не спешила покинуть свое место по первому дуновению ветра.

Меня стали запускать на дежурство, требовавшее несложных действий и бдительности в смысле бодрствования в течение суток. Ты знаешь, я с детства привык ночью спать, поэтому на самом деле я в это время суток (а потом и не только в это) перепоручал свои обязанности телефонисту, дневальному и Всевышнему, а сам устраивался на четырех стульях и погружался в царство сновидений. У меня выработалась привычка к ритуалу: хотя в общежитии я с трудом засыпал на мягком матрасе и подушке - но стоило мне на дежурстве лечь на стулья, положить фуражку под голову, а руки с микрофоном на грудь - и я мгновенно отключался...
И ничего никогда в это время, естественно, не случалось.

Командир раз спросил насчет танка: не наезжал ли он на фуражку? Я крайне удивился, но потом скумекал, в чем собака: моя спутница стала совсем плоской. Зато она меня устраивала более чем когда-либо:
- приспособленностью для сна,
- абсолютным следованием рельефу головы в штатном применении,
- совершенной аэродинамической формой.

Ты, В., не авиатор, потому я раскрою последний пункт. Сильнейшие циклоны, срывавшие крыши с сараев, антенны с боевой техники и опрокидывавшие доблестных бойцов в сугробы, лишь лучше прижимали полевую фуражку мою к вместилищу извилин, что предохраняло последние, по гипотезе лейтенанта Демидова, от чересчур быстрого распрямления (вообще-то это фольклор).

Осенью мои коллеги-офицеры остались, милостью описанных выше тайфунов, без головных уборов, и я им не завидовал, новые фуражки купить было невозможно из-за пониженной проходимости дорог полуострова Рыбачьего. Еле дождались приказа, разрешающего зимнюю форму одежды. Моя же Фуражка была целехонька и даже вернула свой первоначальный цвет; а я обязан пред памятью Ее светлой поведать и о периодах, когда она бывала белой, фиолетовой, желтой.

*
В начале моей службы лейтенант Демидов научил меня галантному приему снимания головного убора (только для офицеров!). Отдав честь, надо коротко ударить по козырьку фуражки, отчего она соскакивает прямо в почтительно согнутую руку, проделав двойное сальто. Класс! У меня этот прием плохо получался, из-за чего Фуражка и угодила однажды в ведро с белилами (или как там она называется, краска для печей?). Тем не менее я не прекратил тренировок и добился было результативности, но козырек у несчастной оторвался. Я пришил его приблизительно на старое место, да вот способность к сальто безвозвратно утерялась.

*
Настала грибная пора. Я носил в многострадальном головном уборе подосиновики, подберезовики и белые грибы. Пошли ягоды - и моя любимая черника. Транспортировка ягод незаметно для меня изменяла цвет фуражки в сторону серобуромалинового, а однажды под воздействием начальника штаба в темноте радиолокационной кабины она сразу стала фиолетовой.

*
Желтой Фуражка стала вследствие драматических обстоятельств. Старший лейтенант Барышников с водителем и грузом бочек из-под скипидара ехал в столицу Рыбачьего - Озерко - на гусеничном транспортере. Свою фуражку он потерял и прихватил мою, забытую в столовой. Транспортер резво бежал по тундре от вехи к вехе (из каковых состоят дороги), светило веселое солнышко, и ничто не предвещало ДТП (дорожно-транспортного происшествия). Барышников задремал (была ночь).

Он вовремя проснулся: транспортер все быстрее и быстрее катился под сопку. Водитель спал. Склон становился все круче и переходил в обрыв.

Аллах со старлеем и водителем! Обошлось! Затормозилось. Барышников высунулся из кабины и посмотрел пейзаж. Внизу плескалось Баренцево море. Старлей не стал, понятно, вспоминать физику, а вот я подсчитал: без учета трения о воздух, кустарник и выступы скал свободный полет продолжался бы две секунды. Да и черт с ней, летательностью Барышникова, если бы последний, вытаскивая голову из окошка, не уронил моей Фуражки! Она свалилась в бездну и застряла в кустах, где и провисела недели две.

Я достал ее, когда ездил за бревнами на берег. Она выгорела на солнце и отмылась под дождями, просолилась брызгами цунами и пожелтела. И все-таки это была отличная фуражка. Она прекрасно защищала голову от ветра и осадков, уберегала глаза от солнца, на ней по-прежнему прекрасно спалось, она могла послужить письменным столиком, когда я писал письма или заполнял тетрадь Агитатора на дежурстве...

*
Как-то раз мне довелось ехать на "Урале" за гравием. Путь проходил по крутому берегу, и я следил, идут ли колеса точно по колее. Такой же двухгодичник, как и я, лейтенант Масленников стоял с двухстволкой в кузове и прикидывал, кого бы подстрелить (попадались утки, куропатки, зайцы, лисы). Немного ниже нас пролетела стая уток, и Витек пальнул у самого моего уха. Я дернул черепом, ударился о дверную раму - и Фуражка спланировала прямо под задние колеса грузовика.

Я долго ругался несвойственными мне словами, затем выковырял палкой из грязи лягушачьего цвета блин. Пока грузили гравий, я на леске промывал головной убор в волнах моря, потом сушил его на радиаторе "Урала". Интересно для Науки, что расцветка получилась, как у совсем нового представителя военных полевых козырьковых головных уборов, разве что несколько неровная. Формой Фуражка походила на сушеную камбалу и оказалась такою же жесткою (последний недостаток, однако, устранился после применения стиральной машины).

Когда через день должна была быть комиссия по проверке БГ (Безопасности Государства), командир всех офицеров вызвал для ... (инструктажа) в канцелярию. Он очень занервничал, увидя, что у меня на голове, схватил мою Ненаглядную и бросил в форточку. Каптерша выдала мне новую фуражку все той же гитлеровской формы. Но, уходя с инструктажа, я подобрал из свежего сугроба свою старую Привязанность.

*
Зимой старая и новая фуражки мирно висели рядом. Тут же располагалась щеголеватая парадная фура цвета морской волны. Висела здесь, частенько падая с гвоздя, и повседневная фуражка с околышем черного бархата. И вот вчера, когда приказали надеть фуражки, моя рука сама потянулась к пятнистому мятому блину, моей первой и самой дорогой, которую теперь, я подозреваю, садистски...

*
Такие вот ужасные вещи случаются у нас на Севере. Я надеюсь, Ты не будешь долго тянуть с ответом? Пиши!

К.