Моя война - 2

=============Моя война 2: Бля-я-я!=============

Данное произведение написано мною в соавторстве с DEKKER'ом.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Произведение содержит очень много матерных слов и выражений, сцен распития спиртных напитков и употребления наркотиков, а также эротические сцены. Произведение носит чисто литературный характер, все персонажи вымышленные, какие-либо совпадения случайны.  Мнение авторов может не совпадать с мнением героев. Если Вы не готовы к прочтению произведения такого характера, то просто пропустите эту повесть и читайте дальше. Не рекомендуется к прочтению маленьким детям (до 16 лет), впечатлительным особам и беременным женщинам.

/Предисловие. Вот и дождались вторую часть, наркоманы. Тем, кто не читал «Мою войну» часть первую, не зачем читать данное произведение, для начала прочтите первую часть этой эпопеи.
Мы решили, что произведение не может быть так просто, потому посвящаем его следующим товарищам: В. В. Жириновскому, Садаму Хусейну (друг Жириновского), Бен Ладену (будь он не Ладен), самим себе и всем нашим друзьям.
P.S. Улыбайтесь, это всех раздражает./

Здравствуйте, дорогие мои рас****яи! Я поведаю вам одну ***ню, о том, как я, сука, провел отпуск разъебучий, в америке. Работаю я на очень престижной работе. Я, не поверите, смотритель за младшим помощником вспоминающего заместителя главного помогателя младшего дворника. Вот так вот, ****ь вас всех в сраку! Так что профессия моя охуенная, до о****ения прибыльная. В смысле, ни хуя там мне не платят, и в рот я их всех бомбил. Суки. ****и. Залупоконскиесамисебявыебанные хуиепидорозалупосраки. Ну вот, в один прекрасный, злоебучий день, захожу я в облеванный, поебанный и отхуяренный офис, который и сука, офисом назвать-то нельзя. Потому как, *****, на хлев он похож, и, *****, точно свиньи, там суки всякие сидят. Прихожу, а мне там говорят:
-- ****ься в рот, тебе ****ец пришел по почте!
Ублюдики с юмором попались. Говорю им:
-- ****ь, хули вы тут гоните? Давайте, суки, колитесь, а то писькой по губам настучу и ****ец.
Они сразу охуели оттого, что я сегодня такой вежливый, а не как обычно и ****ят:
-- Дрочите, сударь, вам ***ня в америку пришла.
От такого счастья я охуел, и чуть, сука, не обосрался. Хотел было, ****ь, заткнуть сраку пальцем, но случайно повернулся и громко  пукнул в ухо какому-то мудаку, от чего тот и умер. Ну, от разрыва сердца, ****ь меня в сраку. Инфаркт, батенька, ****ец.
Вот, сука, прилетел я в америку, причем на халяву, ****ец. Приперся в охуенный отель, я где-то там в каком-то ночном часу. Жажда мучила меня, ****ь, просто ****ец. Пришел я в номер, покувырялся в жопе, высосал бутылку водки и, ****ец, лег спать. Просыпаюсь, *****, от ***ни какой-то. Как будто кто-то хуем по ведру ****ячит. Оказалось, это суки в дверь стучат. Я говорю:
-- ***ли?
А мне:
-- Хау ду ю ду?
Отвечаю:
-- Пошел в ****у, я еще не оделся!
Оделся я, и тут, сука, опять этот *** за дверью:
-- Мэй ай кам ин?
Я ему:
-- Валяй, ***рь, только потихоньку, а то я нервный.
Дверь тут открывается, и входит какой-то мудак со столом на колесиках. Завтрак, типа. А на столе лежит че-то: ***ня, ****ец и говно какое-то. Ну, я это все схуярил, оказалось – еда, даже не вырвало. А жаль.
Я быстро оделся и похуярил сракой на улицу. Разведка боем, на ***. Все чего-то лапочат не по-нашему, как тот хуй со столом. Так же как он ****ят чего-то, типа «Мэй ай тебе впердолю?». Или что-то типа того. Иду, ****ь, думаю, может купить че-нибудь что ли? Сувенир, хуенир какой-нибудь. Да, денег взял с собой до хуя, аж целых сто баксов. Сколько в квартире нашел, то и взял. По всем углам скреб. Насреб с опилками, с говном каким-то, но сто баксов. Иду, *****, а вокруг магазины, гамазины, хуи резиновые висят, как колбаса на шампурах. Смотрю, магазин, с витриной, на которой изображен мужик какой-то. Странный такой, весь перехуяренный, как будто его в стиральную машину запихали. Оказалось, что это, магазин, где картины загоняют. Охуеть, правда? Ну вот, захожу туда, народу, ни хуя. Стою, оглядываюсь,  в носу ковыряюсь. Откопал козявку и думаю, куда бы ее так, суку, повесить. Некуда, везде картины висят, ну хоть ешь соплю свою разъебучую. Продавец сидит, спит. Причем спит, хуй в руке держит. Видать дрочил, да и уснул на хуй. Муха, летала, летала, на залупу села и ползает. Жалко мне стало мужика: щекотно, наверное. Смотрю, арматура в углу стоит. Ну я ее взял и с криком «Бля-я-я!» - как переебу по залупе продавцу. Муха встрепенулась, а продавец почему-то проснулся. Проснулся, и ну метаться по магазину и орать как резанный. Я посажалел мужику и подумал: «Бля, у него похмелье, но чего так орать-то?». Подумал и перевел взгляд со злоебучего держащегося за хуй продавца, на потолок. И увидел на нем голую бабу. Я сказал:
-- Бля-я-я!
От чего продавец сразу забился в угол, перестал гладить свою залупу, и я самовольно повесил козявку, все еще висевшую у меня на указательном пальце, на глаз какой-то тетке, нарисованной  на картине рядом со мной. И тут в магазин зашел какой-то новый ***, то ли еврей, то ли хуй его проссышь. Увидел мою козявку на картине, закричал:
-- Манифиг, манифиг!
Схватил  картину, положил стопку баксов на прилавок и съебался на ***, в неизвестном направлении.
Я вышел из магазина и пошел дальше, туда, куда вел меня мой ***. Я хотел купить продвинутую техническую новинку – тамагочи. Но я же, мудак, ни хуя не знал, ни этот злоебучий город, ни ****ец. Я увидел мента, доедавшего колобка, который был смертельно ранен, и решил спросить у мента, где мне купить тамагочи. Подошел и говорю:
-- Бля-я-я!
А он мне:
-- Ха уду ю ду?
Я про себя подумал: «****ый ты по голове, сговорились, что ли, суки?» А ему сказал:
-- Засунь себе в ухо елду! Слышь, хрен, где мне купить тамагочи?
Мент махнул рукой в сторону какого-то магазинчика и встал как вкопанный. Я сказал:
-- Сенькью вери мач, **** я в жопу твой калач, - предательски вонюче перданул, чтоб ему жизнь малиной  не казалась и пошел дальше.
Дошел до того магазина, который указал мне мент и зашел внутрь. Зашел и охуел – на стенах висели надувные бабы, резиновые *** и еще много всего такого. За прилавком стоял какой-то хуй, гомосексуальной национальности, и мило улыбался. Я сказал:
-- Бля-я-я!
И громко чихнул, забрызгав слюнями гомика. Гомосек ничего не сказал и продолжал дальше улыбаться. Я говорю:
-- Хули ты, ублюдок, улыбаешься, че *** в жопу хочешь?
Он, видать, понял и усиленно закивал головой. Я мысленно послал его на ***, хотя  он, наверное, только об этом и мечтал, вышел из хуястого магазина и решил чего-нибудь выпить. В конце улицы я увидел какую-то хуйню с нарисованной на ней бутылкой. Организм мой возрадовался, и ноги сами понесли меня в направлении бухла. Только лишь зайдя в бар, я услышал мягкий баритон толстого бармена, вещавшего, по-моему, единственную фразу, которую знают америкосы:
-- Хау ду ю ду?
На что я, прямо с порога, мрачно ему пообещал:
-- Щас *** на жопу натяну!
И немного подумав, добавил:
-- И дрочить заставлю!
От чего бармен сразу как-то заткнулся, и жестом предложил мне сесть. Я сел на высокую, крутящуюся ****отню, стул потипа, вытянул ноги и стал ждать чего-нибудь спиртного. Просидел я так минут, сука, десять, разглядывая шнырявших туда и сюда, жопастых  и сисястых баб, с дырками, где ни попадя. Хотя попасть туда, ****ь, наверное, очень просто, да еще к тому же и приятно, ****ец. Еще минут через пять, бармен, принес стольник водки, и как ни странно соленый огурец. Принес, и вдруг, как шмальнет  в мою сторону стаканом, по барной стойке. Стакан, не долетев до меня пол метра, вдруг спотыкается и выплескивается. Причем выплескивается он в глаза какому-то, похожему на немецкий окорок, толстенному мужику. От чего тот, мудак, вскакивает,  и со всей, сука, силы прыгает мне на ногу. Я как заору:
-- Бля-я-я!
Как выдерну свою ногу, и случайно, от дури как ****ану своей ногой по уху какой-то ****и. У этой бабы при падении вываливается из декольте огромная титька. Эта титька с силой бьет мужика, сидящего за роялем и чего-то там тыкавшего, по лысине. От чего, этот падла, музыкант, цепляет своими, сука, протезами ножку рояля. Рояль, уже без ножки, падает на четырех, пьяных в сиську мужиков, которые в свою очередь…
Я вылетел из бара пулей. Виноват-то, между прочим не я, а, сука, бармен. Отдышавшись, я вдруг почувствовал, что ужасно хочу срать. И я пошел искать сортир. После получаса ходьбы я увидел огромное здание. Но до него было еще довольно прилично идти. Но, зато, радовала мысль, что уж там-то, ****ь  меня в сраку, должен быть сортир.
Прошел я уже много, а здание стало ближе не намного, ****ься в уши. Срать хотелось очень сильно. Я засунул руку в штаны, нащупал дырку от гудка и вставил туда палец. Срать не надолго перехотелось.
И вот долгожданное здание. Около него стоит какой-то мудак и никого ни *** не пускает внутрь. Кстати, как выяснилось позже, это было здание сената. Ну вот, похуярил я внутрь. Так этот хуй у двери преградил мне дорогу и что-то проблеял по-буржуйски. Я с сило пукнул ему в нос, от чего глаза у солдата сразу зачесались, и из них покапала глазная жидкость. На прощание я сказал ему:
-- Fuck you, I need a toilet, - произвел контрольный выстрел задницей, и скрылся внутри здания.
Попав внутрь, я стал метаться по этажу в поисках туалета. Не найдя, ****ь, ничего подходящего, я, сука, увидел стоящее в углу мусорное ведро. На лету, я, стянул штаны, и взгромоздил на это величайшее изобретение человечества свою задницу. Даже не тужась я почувствовал как говно, визжа и треща, как паровоз, сливается в урну. Я поднатужился. Моя жопа рвалась  на части, а фекалии вылетали пулеметной очередью.
Вытерев жопу куском декларации, оказался на улице. Охранника не стало, а  на его месте лежала груда обуглившихся костей. Невольно подумалось: «Да… чего-то я сегодня несвежего поел». Или охранник был слабым и не выдержал моего ядерного пердежа.
Я вспомнил, что мне надо купить тамагочи, и стал искать магазины с техникой. Я шел по улице, мягкой, неторопящейся походкой, и жопа моя радовалась освобождению. Освободив свою жопу от ненужной ноши, то есть от говна, я, естественно, решил подзаправиться. Ну… съесть чего-нибудь. На углу улицы я увидел какую-то, разъебанную и перехуяренную будку, на которой было написано «Hot dog». Вспомнив курс английского языка, я с трудом перевел: «горячая собака». Подойдя поближе, я увидел девочку, стоящую и протягивающую доллар тетке, которая пихала что-то длинное в булку, а затем поливала всяким говном. Я подумал, что если горячее, то естественно для того, чтобы вкуснее было, а что туда можно запихать длинное, да еще и от собаки я ни *** не знал. Подумал я, и решил потерпеть  до ужина в отеле, тем более, что в отеле все халявное, а тамагочи денег стоит. Да и за что-то горячее, да еще и от собаки, платить уж совсем не хотелось. «Все заебло», - подумал я и пошел в отель.
Пока я дошел до отеля, я заебался. Все, сука, ноги сточил, как *** прям какой-то. Да еще, ****ец, пидоры всякие приебывались по дороге. Наверное что-то типа, зайти просили. На хуй они мне сдались. Вот если бы баба пососать просила, пускай даже и америкосовская, я бы еще подумал. ****ься-то охота. Не буду же я дрочить как пидор распоследний, в углу где-то.
Ну вот. Дошел я, сука, до отеля, поднялся в номер, и решил снять казаки. Сняв один казак, я почувствовал что-то неладное. Как-то противно завоняло. Я вдруг догадался, что это воняют носки. Сняв носки, я бросил их в угол. Но я не рассчитал силу и они врезались в стену. И прилипли к ней, а с потолка посыпалась штукатурка. Я сильно устал от всякого этого дерьма и ***ни всякой. Надо бы уже расслабиться. Как возьму как заору, чтобы снять стресс:
-- Бля-я-я! Хочу ****ься и много бухла!
И решил пойти пописать, крича себе под нос безобидную песенку:
-- Я реально хочу… много телок и пива! Много телок и пива!..
Зайдя в сортир, я был повергнут в состояние мягкого охуения: вокруг было чисто и ничем не пахло! Вроде бы все было нормально, но один агрегат меня насторожил – вроде бы тот же унитаз, но только с какой-то непонятной трубкой посредине. Решив разобраться позже, я расстегнул ширинку и достал свой двадцати девяти сантиметровый инструмент. Мощная струя пахучей мочи ударилась о стенку сверкавшего до селе унитаза и растекаясь, стала потихоньку стекать вниз. Сделав грязное дело, я нажал на торчащую из стены кнопку, чем привел унитаз в действие. Недовольно заурчав, белый друг утробно забулькал и, наверное, залил какого-нибудь американского ихтиандра. Почти застегнув ширинку, я почувствовал схватки в области сраки, рожать я пока не собирался, посему решил просто просраться. Сев на унитаз и приготовясь как минимум к десяти минутам блаженства, я вдруг обнаружил, что моей заспанной заднице стало комфортно и тепло. Этот факт меня насторожил. И тут меня осинячило. Унитаз оказался с подогревом, сука! Это прямо ****ец какой-то! От неожиданности я тут же дристанул. Потом еще раза четыре. Распространился интересный запах, похожий на запах натурального говна. Понемногу я пришел в себя. Сраке становилось нестерпимо жарко, что намекало на то, что с унитаза пора вставать. Потянувшись привычным жестом к бумаге и уже отрывая второй метр драгоценной хлопковой материи, я вдруг обнаружил что-то неладное. Приглядевшись, я все же обнаружил причину – бумага была двойной! «Ни *** себе буржуи живут!» - подумал я. Опробовав все оборудование и уже собравшись уходить, я вдруг вспомнил, что не разобрался с тем странным агрегатом, ****ец. Подойдя к нему я обнаружил еще и крутилку с циферблатом, типа спидометра. На ней было множество палочек и лишь по краям виднелись два буржуйских слова: min и max. Что они обозначали я не знал, и потому крутанул ручку до отказа вправо. Ручка как-то слишком уж сильно подалась вправо и оторвалась. Испугавшись последствий, я пальцами докрутил то, что от нее осталось до упора и прицепил ручку обратно. Закончив сеанс ознакомления с американской сортирной техникой, я вышел. Надо было выпить. Точно выпить. Да нет, даже нажраться! Прикинув количество оставшихся у меня денег, а их было столько же как и по приезду, я решил выйти отсюда по скорее, чтобы америкосовские халдеи не заподозрили чего-нибудь неладного с сортиром.
Выйдя из номера и пройдя с десяток метров по коридору, я увидел горничную, что направлялась к моему номеру. Наверное с целью того чтобы убраться. А впрочем, *** ее не знает. Уже выйдя на улицу я обнаружил странное предчувствие, которое не задерживаясь обнаружило себя. Я взглянул на окна моего номера, через мгновение окно распахнулось и оттуда выглянула женская физиономия, бля, будь она не ладна. Наверное, горничной не понравились ароматы российского говна, непривычно ведь. И она решила проветрить помещение, вот ведь сука, ****ец. Рожа скрылась обратно. Понемногу я начал успокаиваться, надеясь,  что мой «подарочек» с ручкой останется незамеченным и уже собравшись уходить я услышал душераздирающие крики. Как ни странно они доносились из моего номера. За криками не заставив себя долго ждать показалась и их причина - тугая струя канализационной воды вынесла на свет божий кружевные трусики горничной. Через секунду показалась  и их хозяйка, зрелище было воистину ужасным: вся мокрая, в крови, в говне, она вылетела из окна подгоняемая следующим потоком воды.
Восхитительные трусики горничной медленно кружились подхватываемые потоками ветра. Медленно кружась они все-таки, вопреки моим ожиданием, упали таки какому-то америкосовскому менту на его плешивую черепушку. На жирном нерусском рыле выступил гримаса охуения и мусор закричал:
-- Shit, shit! Fuck!
Тут же будто из ниоткуда материализовались еще два таких же рыла, которые ловко подхватили матерящегося мусора и запихнув его в тачку повезли в неизвестном мне направлении. Решив, что с меня уже хватит, я пошел прочь. Темнело.
Огромный город, сука, завораживал мириадами ****ых рекламных щитов, которые, сука, сверкая раздражали мои и так уставшие за день глаза. Надо было найти бар, к уже известному мне, я не отправился. ****ь, ну неужели тут люди почти не бухают?! Но, как известно, кто ищет, тот всегда найдет, и вот мои поиски наконец-то наградились появившейся горящей неоном надписью «Bar». Приглядевшись, я заметил еще и маленькую приписку «Strip». Бля-я-я! То, что надо! Подойдя к бару, я увидел ****ей, в кружевных чулочках, озорно торчащих из-под почти незаметных юбочек. Они курили и весело щебетали на буржуйском языке. Невольно подумалось: «Я бы их всех трахнул!!!». Хотелось ебать, очень хотелось ебаться! Бар манил мягкой музыкой и мерцанием неоновых огней. Без раздумий я поспешил внутрь.
Войдя внутрь и сразу узрев девушек, эротшно двигающих очаровательными попками, облизывающих шесты и соски друг у друга, я охуел. И что было мочи заорал:
-- Бля-я-я-я-я-я!!! Щас я вас тут всех перетрахаю! Вы еще никогда не видели настоящих русских ***в!
Я уже хотел было расстегнуть ширинку, дабы удивить нерусских ****ей российскими размерами, но тут приметил барную стойку и вспомнил о приличиях – сначала пить, потом ****ься! Полки бара сверкали разноцветными этикетками и ломились от бутылок, какое-никакое, а бухло все-таки было! Я подошел к стойке. Не желая в сотый раз услышать уже ставшее неприятно привычным «Хау ду ю ду?», я с ходу жестом показал бармену мои намерения. Выпивка последовала незамедлительно, самое странное, что бармен преподнес мне водки. Удивительно, но все же русские люди узнаваемы! *****, знай наших! ****ец! Накатив соточку, я заказал и вторую. Потом пошла третья, четвертая… десятая, после семидесятой, я сбился со счету. Да и на ***  надо – что я их считать, что ли пришел. Да и к тому что-то стало даже веселее, прям ****ец! Пора было действовать. Приглядев на танцполе лениво вертящую попкой про****ушку я подошел к ней и потрогал ее за восхитительную грудь. На ощупь – размер третий или что-то около того, мало ли какие у них в америкосии размеры. Ей понравилось. Я притянул ее к себе и взглядом указал на свою ширинку, через мгновение ее рука уже шурудила там, что есть сил. Моему хую такое положение дел решительно нравилось и он стал наливаться силой все быстрее приближаясь к отметке в одиннадцать часов. Когда мой хуй вырос уже почти до конца, а на ширинке стали потрескивать нитки, шлюшка его увидела и охнула от восторга – по всей видимости она еще ни  разу не имела дела, вернее даже тела, с такими размерами. Я нежно погладил ее оп голове, улыбнулся и промурлыкал:
-- Это тебе не в тапки срать, дорогая.
Американка удивленно  на меня покосилась, но ничего так и не ответила. Она взяла меня за руку и потащила туда, где по всем понятиям должны были располагаться комнаты. И кровати, огромные кровати, просто траходромы какие-то! В комнате так же преобладал розовый свет, нежно окутывая собой  все пространство и убаюкивая мои глаза. Шлюшка, в итоге оказавшись блондинкой, толкнула меня на кровать и одним ловким жестом расстегнула ширинку, выпустив на свободу мой разгоряченный ***ще. Охуев на мгновение, но собравшись с мыслями, блондиночка не растерявшись бросилась ко мне. И принялась ласково посасывать его. На меня накатила приятная волна возбуждения, и я поглубже засунул свой инструмент в ее очаровательный ротик. Бедняжка подавилась и закашлялась, на мгновение, выпустив его изо рта, но тут же передумав, заглотила хуек обратно. Да, хуек. Ну и что, что двадцать девять сантиметров, ласковое слово и хую приятно. Через некоторое время я кончил, забрызгав ее личико живительной влагой ей такой оборот  дела понравился и она принялась слизывать  остатки перламутровой жидкости с члена. Но хуй на этом не остановился и поэтому, я развернул блондиночку задом и вставил свой инструмент в ее резко повлажневшую киску. Она сладко охнув еще сильнее насадилась своей киской на него и с сумасшедшей скоростью задвигала попкой. Действо продолжалось еще по времени минут пятнадцать, но потом мне надоела такая поза и я решил положить девочку как-то по-другому. Я перевернул ее на спинку, закинул ее прелестные ножки себе на плечи и медленно, с наслаждением, вошел в нее. Она нежно застонала и вся подалась вперед. Я потянулся и засосал ее нежно-розовый сосок, от чего тот сразу стал твердым. Продолжая лизать и оглаживать ее восхитительные груди, я стал двигать тазом. Она восхитительно подалась ко мне и поцеловала. Нежно, с наслаждением. По всему ее виду, она была готова целиком и полностью отдаться мне.
Через несколько минут, оргазм сладкой волной стал накатывать на меня. Я кончая всего лишь во второй раз, знал что она кончила уже около шестнадцати раз. После пары продолжительных фрикций, я вытащил свой агрегат и бурно кончил, забрызгав груди и упругий животик партнерши.
Откинувшись на мягкие подушки, я подумал что неплохо бы было еще чего-нибудь выпить. Блондиночка лежавшая со мной рядом, нежно потрепала меня по моему еще стоявшему в боевой готовности члену, и промурлыкала:
-- Thank you very much!
Причем денег ни *** не попросила. Хотя это естественно. Еще бы. Так охуенно трахнуться, да еще и с русским мужиком, ****ец!
Я быстро оделся и похуярил сракой обратно в бар, к долгожданной, и уже обожаемой мной, барной стойке.
Бармен плотоядно улыбнулся и уже хотел было что-то спросить, но я привычным жестом показал ему, что я желаю выпить. Бармен, подумав пару секунд принес мне бутылку водки. Я посмотрел на нее, потом на бармена, потом снова на нее, дал ему по уху. Выпучив глаза, он побежал  в подсобку. Через пару мгновений, бармен уже тащил долгожданный ящик водки. По  его скорбным глазам было понятно, что это все его запасы. Охуярив пару бутылок водки, я призадумался. Ночь только  началась и пить одному было палево. И будто повинуясь моим мыслям рядом со мной сели два араба. Они как-то стремно оглядывались по сторонам и о чем-то перешептывались. На меня накатила волна веселого настроения и я запел:
-- «Ну-у, где же вы, ****и-и…?»
Арабы переглянулись, засверкали глазами и вдруг неожиданно запели по-русски:
-- «.. выручайте дядю-у-у…»
Я охуел. Моментально и бесповоротно, большей удачи ожидать не приходилось. Повернувшись к ним, я сказал:
-- Здорово, мужики! Выпить хотите?
Арабы посмотрели друг на друга и усиленно закивали головами.
-- Хотим, хотим!
-- Ну, тогда подваливайте!
Компания на сближающую ночь была найдена. Разговорившись, я узнал, что они много раз бывали в России и прекрасно знают русский язык. Щелкнув пальцами и указав на моих новых друзей, я позвал бармена. Он, все поняв, без промедления поставил еще две стопки. Я повернулся в зал, как раз в это время мимо проходила еще одна очаровашка. Не долго думая, я хлопнул ее по упругой заднице. На что она обернулась и одарила меня белоснежной улыбкой. Арабы восхищенно на меня взглянули и тоже заулыбались – видать все знали славу про русских. А я им и говорю:
-- Че вы смотрите на меня, как на вождя мирового пролетариата? Наливайте!
Водка засверкала в аккуратных рюмках. Выпили. И вдруг я возьми, бля, и спроси:
-- Мужики, а вы чего без баб?
-- Да вот как-то так…
В это время из-за угла, там, где располагались трахальные комнаты, вышла моя новая подружка, в сопровождении двух тоже грудастеньких про****ушек. Они о чем-то весело разговаривали. И вдруг, моя новая знакомая узрела меня и притянув к себе подружек, что-то оживленно защебетала, при этом указывая на меня пальчиком. Я увидел этот жест доброй воли и махнул им рукой. Они правильно поняли этот знак и повертели попками к нам. Новоиспеченные арабские товарищи радостно заулыбались идущим к нам красоткам и недвусмысленно переглянулись. Девушки подсели, мы познакомились и рядом появились еще три стопки. Поглаживая, сидящую у меня на коленях блондиночку, я разлил всем водку. Выпили. Девчонки развеселились и потянули нас танцевать. Пошел медляк, и арабы уже разобрав подружек моей подружки прижимали их к себе, что-то нежно нашептывая им на ушко. Оказывается, арабы, знали еще и английский язык. Веселье продолжалось. Снова захотелось ****ься, но, немного подумав, я все же решил продлить отдых. Я снова предложил всем выпить. Забрав наш ящик, мы перекочевали за стол. Я заглянул внутрь ящика, ****ь, там оставалось всего две трети, а водки уже не было. Ебать, надо было допивать и что-то мутить. ****ец! Через некоторое время арабы отчалили в компании своих подруг в направлении трахадрома. Мы с блондиночкой остались одни. Языка я все равно ни *** не знал и поэтому мы начали общаться  на  едином языке, можно сказать, прямо-таки глобальном языке всей нашей ебучей планетенки – языке водочного застолья. Когда водки осталась всего треть ящика, появились арабы. Глаза их демонически сияли и было видно, что время они провели не зря и с удовольствием. После такого грех было бы не выпить. Хуй мой что-то резко зачесался, глядя на довольные рожи арабов. Надо было трахнуться. Хорош уж отдыхать, бляха-муха. Я погладил блондиночку по груди, и кивнул в сторону комнат и сказал:
-- Ну, что пойдем уже…?
Она кивнула и без слов поняв мои намерения, встала и взяв меня за руку, как и в первый раз, повела на траходром.
Выйдя через сорок минут, я обнаружил немного погрустневших арабов, жадно смотрящих на последнюю бутылку водки и прилично дожидавшихся меня. Увидев, что ее подружек уже и след простыл, моя знакомая что-то прощебетала. Я вопросительно посмотрел на арабов. Один из них перевел:
-- Она говорит, что ей уже пора.
-- А, ну ладно.
Поцеловав меня на прощание и призывно вильнув попкой, она отправилась в неизвестном направлении. Мы с арабами остались одни. «Бля-я-я!»- подумал я. А ведь мы так и не познакомились с арабами-то.
-- Бля, мужики, а как вас зовут-то, ****ые вы по голове!
Арабы назвались. Одного звали Садам, а другого Салман. ****ь, ну и имена у них, у арабов. Ну да *** с ними, что ж теперь поделаешь-то. Главное, чтоб мужики были хорошие. А мужики попались охуенные!
-- Господа, ****ь вас в рот кочерыжкой, а может еще чего выпьем?
-- А это дело, - ответил тезка Хусейна.
Салман одобряюще закивал головой. Потом он позвал официантку и что-то ей приказал. Через какое-то время, она снова предстала перед нами, сгибаясь под тяжестью ящика виски. Ящик, на удивление, сука, улетел как-то быстро. Арабы, даром, что арабы пили, как верблюды, ****ь! Но потом они, сука, точно, как верблюды, две недели пить не смогут. ****ец, е-мое! После того, как бухло уже не лезло в глотку, я спросил:
-- ****ься в уши, что дальше делать-то будем?
Арабы переглянулись, и Садам сказал:
-- План будешь?
-- Давай!
Садам достал пакетик с веселой травой и уже оторвал было кусок салфетки, как я возмутился:
-- Вы че, мужики, непродвинутые? Ведь косяки – это же один убыток! ****ец!
Заказав колу, я показал несмышленым арабам, как надо. Увидев сотворенный мною аккуратный бульбулятор, они охуели. Покурив плану, и вдоволь посмеявшись над тупыми американскими харями, я вдруг заметил, что народу стало маловато. За окном светало. Взгляну на Салмана, я заметил разительную перемену в его лице, оно приобрело какой-то зеленоватый оттенок. По всей видимости, его мутило. Не хороший признак, бля. Переведя взгляд на Садама я увидел ту же картину. Еще немного и мужики будут блевать, это было очевидно.
-- Слушай, Садам, - сказал я. – А может оставите свои телефоны, а то мне уже пора, у меня рейс утренний, а я еще дело одно тут не доделал.
Садам закивал головой и извлек из кармана визитку и протянул ее мне. Я повертел в руках протянутую мне карточку. На ней красивыми буквами было написано:

«Садам ибн Аладамид ебн Марахабад. Террорист со стажем. Al Kaida.»

Ниже был телефон. Я встал из-за стола и протянул ему руку, попрощавщись с ним, а потом и с Салманом, я пошел к выходу.
-- Ты, это, если будешь в Ираке, заходи, если что… - сказал Садам.
Я кивнул головой. И пошел. Тут же за спиной у меня послышались звуки выворачивающегося наружу организма. Господа арабы блевали. Хорошие мужики, но все же слабоватые, не то, что мы – РУССКИЕ.
*****, ****ь-копать, а тамагочи-то я так и не купил. Бля, надо было что-то срочно придумать. А может на *** он мне сдался, этот тамагочи? Отдохнул охуенно, че еще  надо. И с народом грамотным познакомился, прямо-таки позитив, ебать! Правда, на хуй эту тамагочу драную! ****ец.
Рейс 144 «Вашингтон – Москва» вылетает через пятнадцать минут, просьба пассажирам проследовать к воротам номер 13, - прогнусавила баба из динамика, видимо, плохо владеющая русским.
«Ну вот отпуск и закончился…»,- подумал я и отправился на посадку. Я вставил палец в нос и уже подходя к воротам заорал, что было сил:
-- Мы еще покажем вам Кузькину мать!
Уже идя по кишкообразному рукаву и пригибаясь при входе в самолет, я ощутил волну ностальгии по Родине и высунув рожу наружу закричал, что было сил в пустоту транспортного рукава:
-- Бля-я-я!...




(с) Вагон & DEKKER, 2003 год.