Рыбы и жабы. Заводь Поющих Рыб

Сегодняшним днем с самого утра распространилась по Нашим Водам весть о прибытии рака Никаноруса. От этой новости Василиса пришла в такое волнение, что даже тайком попросила Большую Рыбу придать ей рассудительность и душевное равновесие.
Самый Противный из Василисиных Внутренних Голосов тоже не дремал. Он прикидывал на досуге, насколько презрительный вид может быть принят Никанорусом, и точно ли Все Остальные не поймут Василисину теорию Всего. Кроме того, Голос не упускал из виду и того, что Никанорус может и вовсе отказаться от участия в Заплыве, - и подать тем самым пример Всем Остальным.
Словом, бедная Василиса находила себе сегодня утешение лишь в том, что говорила Голосу:
- Никто ведь не может сравниться со мной в познании Большого Дна. Да и действие Бездыханной Воды решилась опробовать на себе только я одна… В конце концов, мне прекрасно известно, чем занимаются все остальные во время таких Заплывов. Уж они никогда не пересохнут больше, чем нужно, но всегда поддерживают благоприятный режим. А когда вода булькает в жабрах, то большая часть речей попросту не слышна. Так что я вернусь мокрой с Большого Дна, - а они даже и не заметят, что я отлучалась… 
- Заметят, заметят, - встревал Голос.
- Нет! – расстраивалась Василиса.
- Хорошо, не заметят, - соглашался Голос, и Василиса расстраивалась еще больше.

В назначенный час все общество собралось в Заводи. Председательствовал в собрании, конечно же, сам Никанорус. Василисины тревоги были совершенно напрасны: только редкий Сушняк мог заставить Никаноруса пропустить Заплыв. Никанорус произнес краткую вступительную речь, из которой следовало, что все обитатели Наших Вод, - а в особенности лучшие среди них, - очень озабочены проблемой Дна. И затем взволнованная Василиса начала свое выступление: 
- Задонную область, - сказала она, - не воспел никто. Она же вот какова….
Василиса  рассказала о том, что существует над обитателями Наших Вод Большое Дно, что пространство за ним заполнено Бездыханной Водой, и что тот, кто рискнет подняться туда, будет слегка оглушен при переходе Поверхности, - а еще там будет вовсе нечем дышать. Но все равно, - говорила Василиса, вздыхая, - существование мое никогда не было более полным, чем в тот момент, когда я впервые увидела, как колышется перед самыми моими глазами бескрайнее Дно, и какие сверкающие складочки бегут по нему, и как беспрестанно движется оно куда-то.  Тот, кто никогда не видел Дна, - продолжала Василиса, - даже и представить себе не может, что такое Пустота…
Как успела заметить Василиса, ни одной Водоросли не растет на этом зыбком Дне, и ни одно живое существо не разделило с ней, Василисой, счастье присутствия За Дном. Однако же, - здесь Василиса слегка понизила голос и будто бы заколебалась, - она постоянно ощущала там  чьи-то Легкие Прикосновенья…
- Простите, уважаемая, - вдруг вмешалась в Течение Доклада Рыба-хомяк, которая была сегодня, как обычно, хороша собой и серьезно настроена, - могу ли я задать вам вопрос?
- Конечно, - вежливо ответила Василиса, отчетливо представляя себе, как хорошо, как свежо было бы  невиданное блюдо: Уха-из-Хомяка.
- Скажите, пожалуйста, увидели ли вы За Дном Истинный Пустырь или же это было больше похоже на Полный Голяк? – спросила Рыба-хомяк, быстренько огляделась по сторонам и замерла в ожидании ответа.
- Думаю, коллега, что это был Истинный Пустырь. Хотя, конечно, он обладал некоторыми признаками Полного Голяка…
- Спасибо за ценное уточнение, - просияла Рыба-хомяк, и снова быстро огляделась по сторонам.
Василиса же изо всех сил сдерживалась от того, чтобы не всплыть на Дно – хотя бы на одну маленькую секундочку.
- … чьи-то легкие Прикосновения, - повторила она задумчиво, словно вдруг почувствовала эти Прикосновения снова, - и продолжала. – А как же возможны Прикосновения там, где все заполнено Бездыханной Водой? Однако же, коллеги, как мы прекрасно знаем, некоторые вещи существуют по уму, а другие же – от неизбежности. Поэтому остается заключить, что Кто-то обитает за Дном, и его не смущает Бездыханность тамошних Вод, - сказала Василиса и остановилась перевести дыханье.
- Как же возможно, чтобы кто-то существовал в Бездыханности, учитывая, что Вода есть наилучшее? – спросил, пользуясь случаем, Никанорус, да тут же сам и ответил: - Видимо, Бездыханность не представляет собой на самом деле полнейшего Безвздошия, поскольку она является в некоей достаточной мере символической конструкцией, обеспечивающей  существование Кого-то...
Василиса же чувствовала при это полную невозможность вставить свой элемент в контекст.
- В этой связи, - сумела она, наконец, воспользоваться мимолетнейшей паузой, допущенной Никанорусом в его речи, - мне бы хотелось коснуться интересующей нас всех проблемы – последних часов перед Большим Сушняком. Видите ли, мне кажется, что там сверху – очень Сухо. Поэтому, возможно, мы можем рассматривать Полный Голяк, - то есть, простите, Истинный Пустырь, - тут Василиса вновь подумала о целой кастрюле Ухи, - как Последнюю Стадию перед Большим Сушняком…
Но речь Никаноруса уже оказала свое благотворное воздействие на присутствующих. К тому же вокруг становилось жарко, очень жарко, да и Воды порядком замутились, - так что Собрание вскоре постепенно прекратилось само собой.  Василиса же грустно смотрела, как прямолинейно удаляется Рыба-Хомяк.