Стрелки сломанных часов

- Зачем?
Её волосы развивал ветер. Поигрывал прядями, но так и не распутал ни одной кудряшки.
- Но разве ты не хочешь этого? – она обхватила свои колени, покрытые потёртой джинсой. Пальцы нервно поправили кольцо на указательном пальце право руки.
- Мне нравится быть с тобой, - он впустил в себя порыв ветра.
- Почему? Что я есть для тебя?
Но вместо слов он обнял её. Не придвинувшись ближе, он положил свои руки на её плечи, скрытые клетчатой рубашкой.
- Я люблю твои руки. Они такие большие. Они сильные…
- Ты тоже сильная.
- Нет. Только снаружи…
Она отвернулась, устремившись в какое-то мёртвое окно пустого дома напротив.
Ветер подул сильнее. Ей стало холодно. Но она сдержала дрожь. «Может, я и вправду сильная?» - с горечью пронеслось у неё в голове. Вернувшись в реальность она не почувствовала его рук на своих плечах. Он пытался согреться, растирая свои руки.
- Ты замёрз… - она улыбнулась и обняла его так, как всегда это делал он.

Осторожно ступая, она слезла на землю. Он уже ждал её рядом.
Вечерний горд ещё больше выделил пустые глазницы мёртвых домов. Но их это не пугало. Для них это была бешеная романтика. Такая же сильная, как шквальный ветер…
Они брели по пустой алее, с мёртвыми деревьями, что даже  сейчас конец весны превращали в глубокую осень. Они шли меленькими рабочими улочками мимо странных домов. Они шли мимо шоссе с кучей машин, проносившихся в своей параллели жизни. Они шли своей привычной дорогой.
- Я устала, - вдруг она встала посреди пустой улицы рядом с серым домом.
- И что? Ты вроде и раньше уставала…
- Мне надоело идти…
- Мне что, понести тебя на руках? – рассмеялся он. Её задело это циничное высказывание. Он брал её на руки всего пару раз и то, просто ради прикола.
Тёмный ветер вечера трепал их клетчатые рубашки, раскидывал по лицу кудрявые волосы, холодил пальцы рук и красил кончик носа.
Он напротив неё. Она напротив него. Он смотрит мимо, она в его глаза…
- Пошли туда, - она сделала шаг к подъезду.
- Зачем?
- Я хочу поговорить с тобой.
- Почему именно там? – он снова усмехнулся. – Я тебя слушаю? – она сильно погрустнела, на лице читалась обида. – Ладно, ты устала. Сейчас найдём, где присесть, и посидим минут двадцать, а заодно и поговорим.
Его тон её вконец расстроил. Она сдалась и обессилено поплелась вперёд.
Совсем недавно промелькнула фраза об их страсти. Это верно. Но для более раннего периода их отношений. Когда ночи они коротали вместе на крышах разных «развалин»; когда он все свои деньги мог уложить в какую-нибудь безделушку и подарить ей; когда он являлся к ней в самый неожиданный момент, отрывал от дела и уводил с собой. Тогда они дышали одним воздухом. И начни воздух кончаться, он бы, не раздумывая, отдал бы его ей…
Но всё проходит, меркнет, растворяется подобно предрассветной луне. Это и настигло их. Вернее только впустило корни в их садик любви. Но уже очень основательно…
Местом отдыха была выбрана грязная автобусная остановка, которая явно давно уже лежит вне маршрута любого транспорта.
Они сели. Близко, чтобы меньше мёрзнуть. Скрестили под сиденьем ноги и уставились на уже частично опустевшее шоссе.
- Ты знаешь… - она вздохнула и почувствовала оковы страха на плечах, что сильно давили. Нет, скорее даже тяжело весели. – Мы… Ты и я… За этот месяц… Ты наверное чувствуешь, что что-то изменилось?
- Пропало то, что наполняло нас… - вылетела грустная птица из его рта.
- Причина во мне… да? – она подняла голову, одним кивком убрала со лба прядь волос и проникла в его глаза.
- Нет… во мне…
Слова ножом разрезали ту ниточку, что сковывали её…
Она вскочила… захотелось кинуться под машину, но она знала, что не сможет. Голова закружилась… какой-то навязчивый шум раздражал уши.
Она оглянулась – он обречённо сидел, теребя руками рюкзак. Он выглядел слишком устало, чтобы продолжить свою мысль.
Одновременно с чувствами, теснившими её сердце минуту назад, она почувствовала что-то странное: жалость, смешанную с огромным возбуждением, с желанием дотронуться до его вспотевшей шеи, облизнуть его солёную грудь…
- Слушай! – она отвлекла его, тупо улыбнулась. – Вставай!
- Нет, я лучше пойду.
- Куда? – её плечи опустились.
- Не знаю… Дома делать нечего. Я там уже пять дней не был. Пойду у кого-нибудь переночую…
- НЕТ!!!
Она подбежала, вырвала его рюкзак из рук, обхватила его шею и вцепилась в его губы. Она попыталась возбудить в нём желание.
Сначала он не поддавался. Может, просто этого не чувствовал. Может, не хотел так быстро сдаться.
В какой-то же миг что-то пронзило его. Ему захотелось повалить эту нахальную девчонку прямо на асфальт. Захотелось сорвать эту её пыльную мальчишескую одёжу. Сжать её круглую задницу, сжать её грудь своими мужскими руками. Почувствовать, что она принадлежит ему. Он почувствовал, что теряет контроль. Почувствовал, что не она принадлежит ему, а он ей…
- Пошли, - тяжело дыша выговорила она, - туда, наверх, - она яростно тыкала рукой в серое здание слева от него.
- Я… - у него, как будто в первый раз, перехватило дыхание, - я хочу тебя… прямо здесь… - он не понимал, что говорит.
- Ну пошли! – она была готова разрыдаться, услышав нет в ответ.

Разбитая дверь неохотно захлопнулась. Шаги стихли. Наступила тишина.
Которая, впрочем, продлилась недолго. Сначала её начал разбавлять шелест одежды, топтание на месте, звук кинутых в никуда рюкзаков. Они тяжело дышали, шептали какие-то магические слова, понятные лишь друг другу. Они гладили волосы, вдыхая их запах, они проводили пальцами по закрытым глазам, будто отрывая друг друга от этого мира.
На ней не осталось ничего. Он стоял в одних выгоревших чёрных джинсах. Босые, с голыми спинами и дрожащими руками. Они пили друг друга. Не как дорогое вино французский гурман, а как пьют воду в пустыне. Можно подумать, что их разлучала долгое время вечность. А, может, так оно и было?
- Подойди к окну, - он немного отстранил её.
- Зачем?
- Хочу посмотреть на тебя.
- Зачем?
- Я забыл как ты выглядишь… Вся… Когда ты только моя.
- Но мы же не так давно занимались любовь…
- Это не то. Тогда я не смотрел на тебя. Вглубь тебя…
Она послушно отошла к месту, откуда ещё слабо сочился призрачный свет… Волосы её превратились в густую паутину, что стали для него приманкой с первого дня знакомства. Прямые, но в тоже время округлые плечи её казались выточенными из какого неземного камня – твёрдого, что может держать форму под напором любой стихии и мягкими, способными источат аромат, как весенний цветок, бархатными, женственными… Она превратилась в силуэт. Руки возложены на грязный подоконник, голова закинута, между ног скрывается в густой темноте влажное место, влекущее сильнее самого простого пути… Она не шевелилась. Она лишь дышала, позволяя угадывать биение сердца по поднятиям небольшой округлой девичьей груди.
Он чувствовал, что его руки немеют. Как ноги сводит судорога. Во рту скопилась слюна, а глаза готовы были лопнуть и вытечь от восхищения.
- Я тебе нравлюсь? – она смеялась. Власть над ним пьянила её. Но не только власть играла пузырьками шампанского у неё в голове. Она просто любила его. Этого чудака. Парня со своим сумрачным миром, в котором он жил один. Она любила его голос в три часа ночи в трубке телефона. Любила его вечно грязную одежду, этот стиль не стирать «ведь всё равно к вечеру запылится», которым он заразил и её. Любила его вечные проблемы дома, его стойкость, способность не только сказать, что он самостоятельный и сам справится, но и способность позаботиться о себе, найти еду, ночлег, её в предрассветном городе. Она любила их поразительное сходство, их волосы, их глаза, кольца на указательном пальце правой руки…
- Помнишь нашу встречу? – кинул он. – Самую первую?
- Расскажи, возбуди мою память!!
Постелив свою и её рубашку, он усадил её рядом с собой на пол, покрытый огромным слоем цементной пыли. Он прикоснулся носом к её плечу, чмокнул в ухо и заговорил:
- Я тогда был никакой. Нет, не пьяный. Я вымотался за тот день. Облазил много разных и новых мест. Нашёл что-то интересное, но день всё равно казался каким-то пустым, кеды грязными, а спина не способной держать меня. Я шёл по переходу, а про себя думал о прыжке с крыши. Думал о том, что никто и не заметит. Родители – они привыкли, что я редко дома, что я сам о себе забочусь, друзья… хм… если их так назвать-то можно. Просто скажут: пропал парень, наверное, оступился. А кто ещё? Кому я по-настоящему нужен!? Во мне такое проснулось отчаяние, что я готов был разрыдаться… на глазах у прохожих. Перед самим собой.
Я медленно поднялся по ступеням перехода и мигом уловил в отражении витрины себя и кого-то ещё, тоже кучерявого, в таких же кедах и со смешным рюкзаком за спиной. Я бы так прошёл мимо, и даже мысли бы не возникло подойти. Но тут был другой случай. Подумал: вот, пусть она решит все мои проблемы. Не решит – брошусь под первую машину.
Я уверенным шагом подошёл к тебе и легонько похлопал по плечу. «Девушка, вы мои проблемы не решите?» Просто, не надеясь ни на что, кинул я. «Красивое здание,» - ответила ты, продолжая стоять запрокинув голову.
Тогда я тоже поднял взгляд с привычного асфальта и проскользил по потемневшим кирпичикам этого строения. Удивительно, но я тоже был поражён его красотой.
- А потом я взяла твою руку, в который ты держал какую-то ржавую железяку, крепко-крепко взяла, вот так, - и она это показала, -  и сказала, что сделаю для тебя всё, если ты мне покажешь это место с крыши этой развалины.
- Тот момент, когда кажется, что я нашёл то, что и боялся искать…
- Я смогла дышать и вставать с радостью, потому что знала, что увижу тебя…
- Ты подарила мне лучшие ночи…
- Ты открыл мне другую грань любви…
- Ты научила меня любить…
Со смешным грохотом повалив её, он стянул с себя джинсы и прижал к себе её горячее тело. Она оплела его руками и ногами и тихо прошептала: «Я не смогу протерпеть ни одного дня… <b>без тебя</b>…»

Красивые тела, возможно красивые только друг для друга и только вместе. Они не были лишены недостатков. Скажу даже, что в каждом их было предостаточно. Но эти мелочи лишь сильнее их связывали. Для них это было что-то вроде опознавательных знаков на бескрайних просторах жизни. Они любили эти недостатки друг в друге. Берегли их… Это было тем, чего не было у других…
Ни холодный пол, ни прохлада наступившей ночи, не сырость старого здания не могли сделать их хоть на градус холоднее.
Их быстрые и медленные движения создавали особый ритм, в который попадали только они, который являлся также и ключом в другой мир. Мир Её и Его. То место, где не нужно было прятаться за одежду, где не нужно было куда-то спешить и искать оправдания. Там не было всеобщих законов и порядков. Только одно правило – настоящая любовь. Любовь до последнего, до остановки сердца, конца этого мира.
- Я люблю тебя, - шептала она, обхватывая его спину.
- Ты нужна мне. Ты спасла меня… Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! – выкрикивал он, врываясь в неё подобно ветру в распахнувшуюся дверь.
Капельки пота катились маленькими ручейками по их коже…
Они слились и стали одним целым…

Лишь всходящее солнце оповестило их о том, что они устали…
- Я забыл своё имя…
- А я знаю, как летать…

Сон был недолгим, но даже в нём они были вместе.
- М-м-м-м, - потянулась она…
- Кстати, неплохо спалось…

Они оделись, собрали вещи и сели обратно на пол к стене так, чтобы только носки их кед заливал свет нового дня. Он крепко прижал её к себе и поцеловал её волосы. От них пахло молодостью.
- Я… - произнёс он.
Она вздрогнула и испуганно повернула голову в его сторону.
- Я ещё вечером хотел сказать, - в миг  с его лица сошла улыбка. С её тоже.
Сердце её забилось, как у загнанного кролика. Ладони намокли, воротник рубашки неприятно прилип к шее.
- Я не хочу это говорить. Но понимаю, что должен. Я и так тянул до последнего…
Пауза скатилась и повисла, будто на невидимой ниточке.
- Я уезжаю.
Фраза разделила её мир на «до и с ним» и на «после, то есть ничего».
Она сглотнула. В животе появился спазм, который она еле погасила. Пальцы хаотично задергались, теребя колечко. Она знала, что ей это всё не послышалось.
- В общем, я уезжаю. Сегодня, через пять часов. Так что мне нужно торопиться.
- Почему? – выдавила она из себя каким-то явно не своим голосом. Голоса просто вообще не было…
- Я уезжаю, - как машина, снова повторил он.
- Почему? – губы её свела судорога, предшествующая слезам. – КАК!? ЧТО СО МНОЙ НЕ ТАК!? НУ ПОЧЕМУ!?
Вместо того, чтобы обнять и успокоить её, он встал. Одёрнул джинсы, надел рюкзак.
- Я уже говорил, дело вовсе не в тебе…
- ВО МНЕ! ЧЁРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ!!!! ВО МНЕ!!!!! – слёзы сбивал её крик. Пока её только трясло.
- Поверь. Это не из-за тебя. Я любил тебя чисто и честно. У меня никого не было, пока ты была со мной. И сейчас нет. Мне это сейчас не нужно. Пойми… мну нужно кинуть всё это, всё, где есть мои следы, следы моих ошибок…
- Так ты специально устроил эту ночь!? Чтобы на мне и во мне было больше твоих следов!? Чтобы проще было кинуть!?
- Ничего. Я понимаю… Но ты это переживёшь. Я же говорил, ты сильная…
- НЕТ! Не сильная я… - на этих словах она поперхнулась, закашляла, а из глаз хлынули слёзы. Она легла на пол, вдыхая сухой бетон. Её будто раздавило.
- Прости. Так будет лучше для меня и тебя. Я не могу это точно объяснить. Но потом поймёшь, что так было лучше… для нас…
Резко развернувшись, он вышел.

Дорога давалась как-то необычно трудно. Она вроде шла вниз, но казалось, что он карабкается по отвесной скале. Сердце стучало в ушах. Подмышки и шея взмокли. Во рту же всё пересохло. Он никак не мог идти прямо, а всё время шатался будто пьяный. Мимо проносились машины, стирая имена…
Всё больше и больше он погружался в свои мысли, всё меньше он видел, куда идёт…
Неожиданно с плеча у него свалился рюкзак.
Он наклонился, взял в руку лямку и так застыл.
Потом повернулся… И пошёл обратно… А потом побежал… Быстрее ветра, но медленнее времени…
Потоки воздуха обжигали его кожу, кидали волосы прямо в глаза, ноги заплетались и всё время обо что-то спотыкались. Он бежал так быстро, как мог. На половине дороги он скинул рюкзак, чтобы стать ещё быстрее… Он полетел…
- Ангел мой! – единственная фраза, что слетала с его губ, относимая ветром. – Ангел мой!!!
Оставалось совсем чуть-чуть. Он ускорился из последних сил.
За несколько метров до дома он остановился.
Он не стал подходить ближе.
Он резко отвернул голову.
Он заплакал…

В её волосах, раскиданных на асфальте, отражалось солнце…
Он не успел…